Шарли, Коэн Элларан, Элениэль Реон, Демакрит. С улиц Саллака, утро тринадцатого игрового дня, 31 мая, четверг------>
Дорогу к "Вересковому меду" от дома Синдериона Шарли знала прекрасно - сколько раз по ней ходила. Компания несколько растянулась по улице, разбившись на небольшие группки, так и самим было удобнее идти, и прохожих пропускать. Правда, эти самые прохожие все равно что-то уж больно много внимания им уделяли. Никогда пятерняшек не видели?! Ну да, не видели...
Процессию по началу замыкали Коэн и две Шарли, одна из которых все хитро-хитро на него поглядывала, а потом спросила:
- И давно тебе Элениэль нравится? - и ухмылочка на лице такая ехидненькая. - Она ведь не знает, да? А что будет, если я ей скажу?
- Шшшш! - зашипела на нее другая Шарли, - Ты что?! А если услышит?!
- Ой, да ладно! В библиотеке он не один раз это сказал, а она вообще никак не отреагирвоала - все мимо ушей пропустила.
- Ну и что! У парня проблема, а ты тут...
В этот момент Коэн, которому, видимо, надоело слушать, как обсуждают его чувства, обратился фениксом и приземлился на плечо русалочки, которая быстро завладела вниманием одной из Шарли, увлекла ее разговором. Девушка на каждую тему откликалась с величайшим энтузиазмом, легко переходила с одной на другую - с подачи Элениэль или сама, иногда не давая ей договорить, - с ее лица не сходила улыбка, и, кажется, она совершенно не думала о том, куда идет и зачем - словно в ее жизни не существовало никаких проблем и не могло существовать. Она внезапно снова сменила тему:
- Ой, Элли, какой у тебя пупырышек на лбу интересный! Ой, смотри, и на щеке! Ой-ой, а вот прямо появляется!.. Ого, какой большой! - она потянулась к русалочке и ткнула пальцем в один из ярко-красных крупных прыщиков и тут же отдернула руку, так как русалочка вскрикнула.
Остальные Шарли тут же обратили внимание на подругу, одна из них, та что шла сзади и продолжала спор с ехидно-скептичной своей копией, тут же набросилась на ребячливую:
- Что ты делаешь! Ей же больно! Отойди!
- Ну тебя! Смотри какая она зато необычная теперь!
В разговор вмешалась третья Шарли, одна из тех, что до этого шла впереди - вместе с Демакритом:
- Что-то мне подсказывает, что предостережение Синдериона было не голословным... Элли, как ты себя чувствуешь?
- Ужасно... - испуганно глядя на Элениэль, проговорила пятая Шарли, которая с самого начала старалась держаться рядом с Критом.
Эта девушка была, пожалуй, самой спокойной из всех, самой тихой. На ее лице за все время ни разу не появилась улыбка, даже когда она при прощании пыталась улыбнуться Синдериону это было жалкое ее подобие. Казалось, словно она постоянно грустит и одновременно чем-то напугана.
- Крит?.. С Элли все будет хорошо? - тихо спросила она эльфа, - И со всеми нами?.. - она опустила глаза и еще тише, едва слышно прошептала, - Мне так страшно... - в голосе слышались слезы.
- Прекрати! - та, что наезжала на ребячливую, переключилась на печальную, - Что ты нюни распустила?! Конечно, все с нами будет в порядке! Элли всего лишь покрылась какими-то непонятными прыщами, она в сознании, здравом уме и помирать не собирается!
Грустная Шарли при первом же крике спряталась за спину Демакрита и опасливо выглядывала. В глазах стояли слезы - то ли страха, то ли обиды - казалось, она вот-вот заревет.
Но в этот момент на плечо громогласной Шарли опустилась рука той, что была, наверно, самой рассудительной из них.
- Не кричи на нее. Она ни в чем не виновата. - Гневная Шарли уже было хотела накричать и на нее, но та не позволила ей и рта раскрыть, - Своими криками ты ее только пугаешь. Довольно. Нам нужно поскорее добраться до таверны и выяснить, кто виноват в сложившейся ситуации. Неизвестно, как проклятие будет себя дальше вести...
Когда все наконец успокоились, дивные продолжили свой путь и вскоре добрались до "Меда". Но что делать дальше, Шарли себе плохо представляла, тем более, что в утреннее время народу в таверне было мало. Обычно посетителей становилось много в обед, затем наплыв спадал и возобновлялся уже вечером, продолжаясь до самой поздней ночи, а услышать что-нибудь полезное можно было, лишь подслушав чей-нибудь разговор.
- Думаю, пока есть время, следует подкрепиться, - заявила рассудительная Шарли, - Дедушка в отъезде, так что за хозяина тут, по большому счету, я, поэтому, если хотите, могу предоставить вам комнаты - отдохнете, пока народу нет. Набегут часов через пять-шесть, как раз к обеду, тогда и займемся поисками виноватого или виноватой.
Сэма, к счастью, на горизонте не наблюдалось. Парочка эльфов, несколько оборотней да компания орков, видимо, оставались здесь еще с ночи - иначе почему они не обратили никакого внимания на вошедшую в зал процессию? Шарли решили, пока есть возможность, не шокировать работников и посетителей таверны, поэтому четверка отправилась наверх вместе с друзьями девушки, чтобы открыть для них комнаты, а пятая пошла на кухню, чтобы попросить поваров приготовить на них всех еды.
- Встречаемся в моей комнате через полчаса, - предупредила она, уходя. Этого времени как раз должно было хватить, чтобы вымыться и привести себя в порядок.
Одна из кухарок испугалась огромного синяка на щеке Шарли, который еще не сошел, но девушка уверенно объяснила это тем, что неудачно упала и ударилась - женщине не оставалось ничего иного, как поверить ей и заняться своим делом. Шарли осталась ждать, чтобы не бегать туда-сюда.
Пока ее не было, остальные четверо поднялись на четвертый этаж. Там каждая из них выбрала рубашку себе по вкусу, и теперь Шарли стало проще различать - "красная", "сиреневая", "желтая" и "в клеточку". Последняя осталась в серовато-белой рубашке, выданной Синдерионом.
Прошло полчаса, и Шарли с большим подносом в сопровождении еще двоих дивных (тоже с подносами) поднялась к себе в комнату, где ее ждали ее копии. Заставив пареньков подождать ее у входа и не заглядывать в комнату, девушка вскоре забрала у них подносы и отправила вниз, велев не беспокоить в ближайшие несколько часов.
Таким образом, в комнате оказались: пять Шарли, одетых в разноцветные рубашки и ожидающих прихода друзей, и три подноса с едой, стоявших на полу за неимением подходящей поверхности, куда их можно было бы поставить. На самих же подносах были: чугунок с рисовой похлебкой, жаркое, сыр, творог, большой чайник с чаем, блюдо с булочками, бутылка любимого вина для Крита, плитка шоколада для Элениэль, приборы и чашки на всех и несколько тарелок. Глядя на все это великолепие, Шарли уже думали - а не начать ли без них - но тут наконец пришли ребята, и, с комфортом расположившись на полу, можно было приступить к трапезе уже без терзаний и мук совести.
Несколько минут прошли в молчании, которое нарушали лишь звуки усердной работы челюстей. Одна из Шарли почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла глаза на сидевшего напротив нее эльфа.
- Крит? - она слегка наклонила голову на бок, удивленно глядя на него, - Почему ты так на меня смотришь?..