При упоминании ужина в животе помимо воли одобрительно заурчало. Чай это хорошо, но пирога волку так и не досталось. К тому же единорог беспокоился, и стоило его хоть немного успокоить.
- От ужина не откажусь.
Вольфа очень заинтересовало упоминание крокодила. Кто это такие, он если и знал, что давно забыл. Понял только по поведению волчонка, что страшные и по деревьям лазать не умеют. Но спрашивать не стал. А то вдруг опять Валериану чего привидится.
- Раз уж господин Эльвин сказал, что в саду никого, то там никого и нету. Не стал бы он тебя обманывать.
Собрат заерзал и поделился своими мыслями по поводу осколка. Стражник нахмурился.
- Вы вроде взрослый, а ведете себя... А вдруг эта штука опасная? Знаете же, что у каждой магической штуки есть побочные эффекты. - Однако, выговаривая слова, оборотень понял, что это бесполезно. Не убедит он Аарота быть благоразумным. Поэтому остальные возражения проглотил. - Обязательно приду проверить.
Астэ вроде как спрятался, положив голову на колени единорога. И смотрел оттуда хитро, мол, попробуй достань.
- Чай делал ты, так? - задумчиво стал перечислять Вольф причины, по которым пришел к выводу о том, что чаек предназначался ему. - И раз подействовал он только на тебя, то был не в чайнике, а именно в чашке. Вряд ли ты бы стал вредить господину Эльвину, так как до этого очень старался ему помочь. И себе бы ты такое не устроил нарочно. Остаюсь я. Но вот чего я не пойму, так это почему чай не попал ко мне. Разве что ты торопился, а чашки одинаковые. В следующий раз разные бери.
Это он, стражник, в принципе доброе существо, а попадись другая компания? Так и без ушей с хвостом можно остаться.

Оставшись наедине со стражником, юноша поначалу почувствовал дискомфорт, все-таки когда взрослый единорог находился рядом, вряд ли Вольф мог что-нибудь сделать, а сейчас у него появлялась масса возможностей. Впрочем, успокоился Риан довольно быстро, поняв, что продолжать тему с чаем собеседник не собирается. И правильно, свою линию мальчишка гнул упрямо, и вряд ли что-то заставило бы его отказаться от собственной версии произошедшего.
- Вполне нормально, - удовлетворенно ответил Валериан, вновь перекатившись на спину, чтобы нормально дышать - пока он лежал на Аароте, горло ничуть не пережимало. - Видишь, мне единороги самолично еду готовят, кровать свою отдают. Куда уж лучше? - беспечно улыбнувшись, Риан смерил взглядом Вольфа, пытаясь понять, завидует он, или надо еще что-то рассказать. О настоящем положении дел Валериан, конечно, молчал, как рыба - совсем не обязательно кому-либо знать о способе заработка денег, который использовал волчонок. Хотя, про то, что живет он у Торио тоже, сказать вполне можно. - А еще у меня ювелир есть, феникс. У него я тоже могу жить, он разрешил. Так что у меня целых два дома есть.
А на деле - ни одного, - криво улыбнувшись, подумал предсказатель, впрочем, не особо печалясь по этому поводу.
- Риан!!! - оборотень подскочил, казалось, раньше, чем осознал, кто кричит - инстинкты, не иначе. Вольф тоже вскочил, сменив ипостась - так действительно он двигался гораздо быстрее, но Валериан такой роскоши себе позволить не мог, ведь лапы у него были перемотаны и совершенно не желали шевелиться без боли. Потому на кухню он вбежал уже вторым, всего лишь немного не успев за стражником.
Мокрый пол, осколки кувшина, пролом в досках. И Аарот, стоявший в полоборота, так, что его лицо было освещено единственной свечой. Риан почти физически ощутил, как шерсть на загривке встает дыбом от увиденного - на руках единорога четко виднелась каждая вена, даже самая маленькая, потому что все они были темного, почти черного цвета. Так, словно кровь зельевара резко потемнела.
- Кошмарище... - пробормотал юноша, совершенно не представляя, что нужно делать.
А тем временем прямо на глазах темнели вены на шее Аарота, превращая его из красивого мужчины в настоящее "кошмарище".

- Да уж, есть чему позавидовать. - Стражник невольно улыбнулся, глядя на гордое лицо Валериана. - Значит, ты у нас под присмотром...
Хотя, если волчонок при наличии двух взрослых дивных умудрялся попадать в истории, то талант, несомненно, на лицо. А так же приключения на другие части тела. Зато мальчишке не скучно.
Влетев в кухню, волк затормозил, царапая когтями пол. И хвост поджал от увиденного. Он-то ожидал каких-нибудь чудищ вроде крокодила (а вдруг и правда, был?), но никак не хозяина дома, который сам в чудовище превращается.
- Кошмарище...
- Вот уж точно, - проворчал Вольф, растерянно глядя на то, как вздуваются темные кровеносные сосуды. Жуткое зрелище. Но читать нотации сейчас не время было. Нужно же что-то делать.
А Аарот уже решил сам разобраться с проблемой. Не успел волк его остановить, как резанул со всей силы. Потоком хлынула черная, плохо пахнущая кровь. Стражник попятился, не желая пачкаться в этой зловонной жиже. Но единорог снова занес нож, в этот раз целясь в горло. Не раздумывая, Вольф прыгнул и вцепился зубами в руку с ножом, всей тяжестью повиснув на запястье. Он старался не прикусывать сильно, но вздувшимся сосудам хватило малейшего нажима, чтобы кожа лопнула, и потекла кровь. На вкус еще хуже, чем на вид и запах. Волк морщился, не имея возможности начать отплевываться, только рычал сквозь зубы.
- Еще один экспериментатор... Мелкий, сделай что-нибудь! Хоть нож отбери!

Просьба, которую с трудом выдавил из себя Аарот, была произнесена таким голосом, что оборотень даже и сомневаться не стал - единорог действительно больше всего сейчас хочет умереть. Удивляться Риан не стал, ему достаточно было видеть, в каком состоянии находился зельевар, наверное, если бы такое происходило с предсказателем, он хотел бы того самого. И, похоже, это было даже лучшим выходом - слишком уж остро чувствовались мучения мужчины.
Но осознавать, что что-то лучше, а что-то хуже - это одно, а вот привести просьбу в исполнение: совершенно другое; потому юноша и стоял столбом посреди комнаты, в настоящем ужасе пялясь на лежащего Аарота, и не решаясь ни согласиться, ни отказаться.
К счастью, на этот раз Вольф оказался как нельзя кстати, среагировав быстрее, и совсем иначе, чем предполагал Риан:
- Ты уверен, что!.. - возражать уже не было времени, артефакт полетел в огонь, и достать его оттуда оказалось бы крайне сложно - настолько жертвовать собственными лапами юноша не был готов. - Мне вот не кажется, что это правильно, - со вздохом махнул рукой оборотень, поворачивая голову туда-сюда, чтобы и на осколок в печи посмотреть, и с Аарота тоже глаз не спускать.
Зельевар лежал на полу не двигаясь, но все еще дышал - медленно и какими-то рывками. Кожа его была пронизана черными лентами вен, из-за чего лицо почти превратилось в однотонную маску, глаза были закрыты, а рог покрыт темным изнутри примерно на три четверти - только небольшое острое окончание все еще оставалось белым, словно сопротивляясь напасти.
Если это не поможет, то у нас уже не хватит времени на что-либо еще, - обреченно подумал Валериан, помимо воли отводя взгляд в пол. Да они бы и так не успели - до ближайшего лекаря отсюда довольно далеко, ведь сам Эльвин исполнял эту функцию, и другим конкуренция не позволяла селиться рядом. Хотя это эльфийский квартал, тут каждый второй - врач, но не вламываться же в чужие дома прямо серди ночи?..
Или - вламываться?
Только юноша собрался сказать о своих намерениях Вольфу, как огонь в печи, куда отправился осколок, внезапно изменил цвет на темно-зеленый, зашумев вдвое громче обычного и начав пускать яркие искры, заставившие обоих сородичей попятиться назад.
- Может, у нас получается? - несмело предположил предсказатель, ведь пламя было явно магическим.

- Ни в чем я не уверен, - буркнул Вольф, глядя на то, как осколок исчезает в огне. Он тяжело дышал, вывалив язык, и периодически морщился от привкуса единорожьей крови.
Аарот лежал на полу, и смотреть на него было больно. Стражник мучился от своей беспомощности, не зная, что еще предпринять. И ругался мысленно от безысходности. Говорил же, говорил, что опасная штука... Раны, видите ли, лечит быстро... Отец-Волк, не дай умереть глупому! Он же не со злом... Пламя из печи взметнулось яркими всполохами, и волк отшатнулся, насторожив уши. Не хватало еще, чтобы из огня вылезла какая-нибудь гадость. Кто его знает, что с осколком могло стать.
Единорог пошевелился, и Вольф одним прыжком оказался рядом с ним. Пугающая чернота медленно уходила из кожи, возвращая хозяину дома нормальный вид. Шумно выдохнув, стражник плюхнулся рядом с Ааротом на брюхо. Дрожащие лапы не выдержали. Да еще тошнило сильно о той крови, что внутрь попала. Но это можно было пережить. К лапе подползла расширяющаяся лужица алой жидкости. Неуверенно понюхав, волк чихнул и отодвинулся. Перекинулся и кое-как поднялся, прижав руку ко рту.
- Повязку надо бы, пока кровью не истек. Давай, мелкий, ты одну руку, я вторую.
На глаза не попалось ничего подходящего, поэтому в ход пошла собственная рубашка, все равно без рукавов уже. Туго перевязав руку единорога, чтобы остановить кровь, Вольф помотал головой. В ушах гудело.
- Лекаря бы позвать.

Свернувшись на чужой кровати почти в клубок, оборотень подминал под себя одеяло, вцепляясь в него пальцами, комкал, царапал кровать, изо всех сил пытаясь успокоиться и вернуть себе самообладание. Мысленно себя ненавидел за слабость, за то, что так позорно сбежал, оставив Аарота, причину этой внезапной истерики; из горла доносились только хриплые рыдание, перемешанные со стонами - Риан кусал губы и пальцы, жмурил глаза и нервно перекатывался по постели, ожесточенно тер лицо, но ничего не помогало.
Чуткий слух уловил чьи-то шаги, и юноша на миг замер, залившись краской - его услышали, хотя он всеми силами старался избежать встречи с кем-угодно, находясь в таком состоянии. Сдерживаться дольше пары секунд не удалось - Валериан увидел, что в комнату зашел сам Аарот, и разревелся снова. Единорог был уставшим, выжатым, будто не спал пять дней к ряду, но живым, и передвигался самостоятельно. Предсказатель и так понимал, что уже все закончилось, и друг выживет, но видеть его рядом все равно было приятно, на сердце будто светлее становилось.
Как только Аарот оказался рядом, Риан и сам его обнял, сползая с кровати на пол. Попытался что-то сказать, мотнул головой, разнервничавшись, и уткнулся лбом блондину в шею, сжимая его руками еще крепче, будто боялся, что тот куда-то денется. Пальцы судорожно мяли изорванную рубаху единорога, комкали и спутывали волосы, но Валериан постепенно успокаивался, вскоре затих, и только шумное и рваное дыхание выдавало его истинное состояние.
- Я за тебя так боялся... - наконец смог произнести оборотень, все еще не отлипая от зельевара. - Не надо так больше... меня пугать, - он знал, что эти слова звучат так, словно произнесенные несмышленым ребенком, но ничего не мог с собой поделать.
Тело перестало дрожать, нервы постепенно улеглись, и Риан потерся лицом об плечо Аарота, тайком вытирая слезы. Понемногу он начинал трезво оценивать ситуацию, и стыдиться собственных слез и истерики, которую единорогу довелось застать. Ладно он, но и Вольф наверняка был где-то рядом, так что все слышал, хотя и тактично куда-то отошел. Собравшись с духом, юноша отстранился:
- Извини... - оправдать чем-нибудь свое бабье поведение волк не мог, потому решил не заострять на этом внимания вообще. - Ты ложись. Тебе надо отдохнуть. Где Вольф? Надо дать тебе траву, - мысли, как и фразы, были отрывистыми, но уже куда более логичными. - Надо дать вино. Надо починить пол.
Поднявшись, Валериан помог Аароту переместиться на кровать, предварительно кое-как расправив скомканное одеяло и подставив мужчине под спину подушку - лучше будет, если он заснет уже после вина и травы, если таковое найдется, чем до этого.
- Есть для восстановления сил? И где Вольф?.. - забыв, что уже спрашивал, Риан задал вопрос повторно, и, получив на него ответ, пошел на кухню, попутно вытирая лицо, чтобы скрыть следы своих недавних чувств.
Кухонное помещение, ранее бывшее чистым и опрятным, как и все в доме единорога, сейчас представляло собой полнейший хаос, состоящий из грязи и повреждений, посреди которого находил страж, пытавшийся что-то сообразить из того, что видел, и что не было разбито. Валериан остановился на пороге, стараясь не смотреть в глаза Вольфу, - было по-прежнему стыдно, - и произнес:
- Надо дать ему траву. А утром я позову лекаря, лишним не будет.

Сосредоточенно обнюхивая травы, найденные на кухни, Вольф выбирал подходящие для чая и, главное, знакомые. Такие, которые и они с фениксом дома заваривали. А то выйдет опять нечто вроде зелья. А только этого сейчас издерганным дивным не хватало. Заодно стражник тихо напевал себе под нос простенькую песенку, чтобы не прислушиваться к звукам, доносящимся из спальни. Пусть эти двое сами между собой разберутся и друг друга успокоят. Может, хоть какой-то урок на будущее будет... Надо Л'Рису рассказать, вдруг он что-нибудь про это знает? А если не знает, так будет в курсе. Вспомнив про друга, оборотень загрустил. Давно уже его не видел и успел соскучиться.
Заварив ароматный чай, Вольф похозяйничал еще немного, вымыв чашки, и одну взял себе. Налил чаю и уселся на подоконник, болтая ногами, дожидаясь, пока хозяин дома и волчонок договорятся и вернутся на кухню. Однако, Валериан вернулся один.
- Дай, если ты знаешь, какую. Я в этом не разбираюсь, - честно ответил стражник, неторопливо потягивая горячий напиток, который постепенно успокаивал бурчание в животе. И тошнило уже не так сильно. Вот только о еде противно было даже думать.
Пока волчонок искал то, что ему было нужно, волк с чаем закончил. И чуть не подавился последним глотком, когда услышал жалобный звон разбитого кувшина.
- Не волноваться, я в норме, просто не совладал с магией!
Вольф закатил глаза.
- С вами точно не соскучишься. Но, думаю, вы отдыхать теперь будете. - С подозрением посмотрев на Валериана, волк решил, что на новые "подвиги" мальчишка пока не способен, да и за единорогом надо присматривать. - А я пойду домой. Отмыться и в себя прийти. Так что передай господину Эльвину, чтобы не волновался зря. Я потом загляну, завтра может быть. Чай пейте.
На этом посчитав свою миссию выполненной, стражник оставил чашку и выпрыгнул в окно, перекидываясь на ходу. Черный зверь мгновенно слился с темнотой, бесшумно прыгая через чужие заборы, чтобы сократить путь до дома. По дороге ему встретился патруль Стражи. У них Вольф и выпросил на время магического вестника, волнуясь за состояние единорога, за которым присматривать остался только мальчишка. Вестник отправился в район Академии, к дракону Элори Крайтелю. Этот целитель был одним из немногих, которых стражник знал. Уже случалось обращаться к нему за помощью. И лекарь никогда не отказывал.

Домой

Отредактировано Вольф Дьяррес (2012-07-11 22:15:55)

Дом Элори Крайтеля ------>
С Аоротом Эльвином Элори был немного знаком – в Дальет не так уж много целителей, чтобы за длинную драконью жизнь не узнать всех коллег по ремеслу. Крайтель также смутно помнил расположение дома единорога, но ему все равно пришлось сделать несколько неторопливых кругов над районом, прежде чем память подсказала нужное место и огромный дракон с шумом опустился возле хижины.
Почти сразу целителем овладела тревога. Он, еще не вернувшись в двуногий облик, втянул воздух, принюхиваясь. Здесь всегда, насколько помнил Элори, был на редкость тихий и безмятежный уголок города, но сейчас сильно пахло кровью, чем-то гадким, а еще болью. Похоже, дракон не ошибся и прибыл именно туда, куда следовало. Судя только по внешнему виду и доносящемуся из дома запаху, недавно здесь происходило что-то весьма бурное.
Элори стоял перед домом, сосредоточенно слушая, всматриваясь и принюхиваясь. Все органы чувств говорили, что сейчас опасности поблизости нет, но дракон предпочитал еще раз тщательно все проверить, тем более что это заняло меньше минуты времени. Окинув дом последним внимательным взглядом, он подошел к запертой двери.
- Будет невежливо вламываться в дом без стука, - с немного неуместной иронией подумал Крайтель. То, что заходить в дом мага без приглашения не только не вежливо, но и в большинстве случев опасно, подразумевалось по умолчанию. Поэтому дракон постучал, точно зная, что если единорог слишком сильно ранен, чтобы открыть, Элори без особых проблем сможет войти.

Уже через минуту сосредоточенного стояния под дверью дракон проклял все на свете. Во-первых, его тревожил запах, доносящийся из дома и тревожащий какие-то древние инстинкты, которые заставляли тело предельно напрячься, будто в ожидании нападения. Во-вторых, Элори вслушивался в полную тишину за дверью. Ни звука. Ни шороха. Только где-то на грани слышимости чувствуется неровное дыхание живого существа. Уже неплохо – по крайней мере, целитель не опоздал.
Впрочем, как мне кажется, это ненадолго. Когда дракон уже почти утвердился в мысли, что единорог не способен самостоятельно открыть дверь, и начал размышлять над тем, как войти без разрешения, но с минимумом потерь, его насторожил едва слышный звук. В доме определенно кто-то двигался. Причем по направлению к двери. Причем, судя по тяжелому дыханию и другим признакам, различаемым чутким драконьим слухом, передвижение давалось нелегко.
Крайтель даже глаза закрыл, напряженно вслушиваясь в происходящее. Стыдно сказать, но он все время ожидал услышать звук падения - однако вскоре донесся звук открываемого замка и дракон резко открыл глаза, внимательно, профессионально-острым взглядом разглядывая появившегося на пороге хозяина дома.
- Здравствуйте. Меня зовут Элори Крайтель. Я целитель, - произнес Элори отчетливо. Он понимал, что в том состоянии, в котором сейчас находился Аарот Эльвин, не до незваных гостей, пусть и пришедших затем, чтобы, собственно, это состояние облегчить. Как именно, дракон пока не мог сказать точно, но уже незаметно хмурился. К тому же его посетило неожиданное и слегка смутившее желание превратиться и уничтожить источник невероятно раздражающего запаха в доме самым эффективным способом – то есть прицельной струей огня. А еще Элори был уверен, что в такой атмосфере раненому единорогу находиться не слишком полезно.
- Я получил сообщение от вестника, что вам требуется помощь. – В других обстоятельствах Крайтель сформулировал бы суть своего визита немного иначе, но сейчас он старался только обозначить то, что пришел не просто так, а в качестве целителя. Не время для длинных объяснений, к тому же, хозяин дома явно был недалеко от того, чтобы рухнуть прямо на пороге. А Элори уже находился в состоянии, исключающем всякие эмоции и вообще более-менее адекватное поведение, поскольку слишком сильное сопереживание будущему пациенту создает большие проблемы в процессе лечения.