Ласковые закатные лучи запутывались бликами в гриве белоснежного коня. Аарот лежал под огромной яблоней в истинном облике, нежась в высокой траве. Основную работу он закончил днем раньше, а сегодня целый день бесцельно бродил в округе. Даже в шумный город выбрался, что бывает очень нечасто. Хотя единорог и любил покой, но сегодня его было как-то слишком много, юноша даже заскучал. "Если так будет продолжаться и дальше, мне и облениться недолго", - раздосадованно пронеслось у него в голове.
Эльвин прикрыл глаза и прислушался. Вдали едва слышно суетился город, который никогда не спал. Вечно на улицах что-то случалось. А как иначе? В стенах Дальет собраны представители всех рас, и мир между ними устрашающе шаток. И слава богу, что в повседневной жизни это проявляется лишь в мелких уличных инцидентах.
По другую сторону шумел лес. Кроны деревьев шелестели даже без дуновения ветра, ведь там было кому приводить их в движение. Аарот был бесконечно влюблен в лес и накрепко привязан к городу, и чудом совместил эти чувства, живя здесь: уже не в городе, но еще не в лесу.
Внезапно единорог насторожился. Ему послышались шаги совсем рядом с хижиной, но в следующий миг снова восцарилась привычная тишина. "Показалось," - решил он, и снова прикрыл большие синие глаза.

Стук. "Нет, все же не померещилось," - мысленно подытожил единорог. Он не привык заставлять посетителей ждать, кем бы они ни были. Аарот поднялся на ноги и широким шагом стал обходить дом. Странно, что он закрыл ворота изгороди, ибо обычно оставлял их гостеприимно распахнутыми и запирал только на ночь. "Вот что безделье с сознанием творит."
Выйдя в передний двор, Эльвин увидел посетителя. Сперва ему показалось, что он - тоже единорог. Так же высок, белоснежные волосы были ничуть не короче его собственных... Но по мере приближения к гостю, Аарот осознавал, что это существо куда древнее и благороднее него. Дракон, не иначе.
Единорог склонил голову в знак приветствия и на последних шагах принял двуногую личину. Он дружелюбно улыбнулся, поспешно открывая ворота и жестом руки приглашая незнакомца войти.
- Добрый вечер. - Юноша убрал с лица копну непослушных волос. Аарот считал невежливым с порога спрашивать у непрошеных гостей о цели визита, если только они первыми не заговаривали о деле. Особенно если посетитель производил такое впечатление, как этот дракон.
Единорог прошел вглубь двора по некошеной траве и опустился на скамью у входа в хижину, вежливо заняв только половину. Провожая взглядом незнакомца, спокойно заговорил:
- Надеюсь, запах трав вам не сильно досаждает?

- Что вы, конечно нет. Аромат цветов и трав мне крайне приятен. Он кажется мне… вкусным. Единорог наклонился, оперся локтями на собственные колени и сцепил тонкие пальцы. Его губы тронула улыбка.
- Но запах морской волны для вас, должно быть, куда приятнее. - По лицу и осанке дракона безошибочно читалось, что ему здесь нравится, и Аарот был этим очень тронут. Нечасто его дорогое сердцу жилище бывало оценено по достоинству, ведь это дело вкуса.
Внимание единорога было слегка рассредоточено. Он был слишком расслаблен после такого дня, да и общество располагало к приятному времяпровождению. Но стоило только алхимику услышать об особом задании, как сонливая безмятежность моментально улетучилась. Сапфировые глаза юноши заблестели рабочим азартом и нешуточным интересом.
- Лилланд. Вам к лицу это музыкальное имя. - Единорог протянул ладонь для рукопожатия. - Аарот, к вашим услугам. Хотя, моё имя вы, вероятно, уже слышали. Очень рад знакомству.
Подавляя любопытство, алхимик поднялся и открыл дверь хижины.
- Пожалуйста, проходите и располагайтесь. Впустив Лилланда в гостиную, Эльвин скрылся на кухне и вернулся через пару минут с двумя чашками чая из свежайших лесных ягод и корзинкой очищенных плодов лещины.Сладкий аромат тут же заполнил небольшое помещение. Поставив угощение на чайный столик напротив гостя, Аарот опустился в кресло и тихо заговорил, соединив кончики пальцев.
- Я вас внимательно слушаю.

Вежливо отвечая открытым взглядом, Эльвин поднес к губам чашку и сделал глоток.
-Я хочу попросить вас приготовить зелье, которое сделает меня невидимым. - На очередном глотке единорог поперхнулся. Кашлянув и сведя брови на переносице, он отставил чашку и молча поднялся на ноги. Подойдя к полкам с книгами, стал водить пальцем по корешкам, но на этих полках не было того, что он искал. Тогда единорог сходил в лабораторию и вернулся меньше чем через минуту с толстым старинным томом в руках. Опустившись на место, зельевар раскрыл книгу на нужной странице и внимательно прочел рецепт. Озабоченно вздохнул.
- Лилланд, если вы хотите забрать настойку сегодня, то боюсь, что вам придется задержаться допоздна, если не до утра. И еще кое-что... - Аарот поднял глаза. - Вам придется пожертвовать для зелья прядь своих волос и немного крови чуть позже. - Для единорогов это был ужасно щекотливый вопрос, и Эльвин на месте Лилланда ни за что бы не пошел на такое. Он предпочитал скрываться при помощи плаща или быстрых ног, или и вовсе оставаться видимым. Остричь свои шелковые волосы - это было коню не по силам.
Целитель решил приступить к работе прямо сейчас и пошел в лабораторию, прихватив с собой книгу и поманив гостя. В просторной комнате было достаточно посадочных мест. Положив книгу на стол, Эльвин стал подготавливать необходимую посуду и некоторые травы, что-то бормоча себе под нос. Сделав необходимые приготовления, единорог собрал свои волосы в хвост и заправил его за ворот рубашки, чтобы не мешались. А потом достал свой кинжал и с видом ужасного сожаления направился к водному. Он протянул руку к белоснежным драконьим волосам и замер в нерешительности, кусая губы.

Тёплая ладонь дракона поманила руку алхимика ближе, и тот не сопротивлялся, хотя инстинкты дергали оставить это дело и заняться чем-то более безобидным. До чего же волосы Лилланда были похожи на единорожьи!.. Отрезать от них прядь казалось Аароту варварством, да и вообще перечило его природе.
- Не бойтесь. Потеря небольшой пряди волос вреда мне не причинит. Если бы не эти слова, Эльвин так и не отрезал бы необходимые для зелья волоски. Собрав всю волю в кулак, зельевар второй рукой отделил прядь толщиной в сантиметр, зажал ее в пальцах, а тыльную сторону ладони прислонил к щеке водного, чтобы нечаянно не задеть острым лезвием клинка. Блеснула сталь - и вот, длинная тонкая прядь белоснежных волос оказалась в руке единорога, а остриженные у щеки кончики, что остались на голове Лилланда, тут же потерялись в густой серебряной волне. Выдохнув, Аарот спрятал кинжал за пояс, намотал отрезанную прядь на два пальца, еще раз бросил извиняющийся взгляд на дракона и отошел к рабочему месту. Волосы были безумно приятны на ощупь, куда приятнее, чем его собственные, по мнению Эльвина. Он опустил их в большой стальной омут, украшенный ковкой и камнями и предназначенный для магических экспериментов. Водя пальцами обеих рук над сосудом, почти касаясь драконьих волос, Аарот стал бормотать слова заклинания.
- A capillo usque ad ungues... A realibus ad realiora... Nihil verum est licet omnia... Когда он закончил, вместо волос на дне посудины было немного жидкости, по внешнему виду напоминавшей ртуть. Волосы расплавились.
Пришло время для второй экзекуции. Повернув голову к водному, алхимик взял его за руку и подвел к зелью.
- Потерпите еще немного. - Из-за чувства вины избегая смотреть дракону в глаза, Эльвин достал кинжал, обмакнул его кончик в порошок из трав и провел лезвием по тонкой ладони водного, бережно держа его руку в своей. В следующую секунду Аарот сам крепко сжал лезвие оружия, и по нему заструились капельки темной крови. Второй ладонью сжав в кулак раненую руку дракона, он поднес обе руки к омуту, и капли их крови одновременно забарабанили по поверхности густой серебряной жидкости.
- Кровь создателя сделает невидимым тебя, Лилланд из плоти и крови, так заложено магией. - Отложив нож, Аарот взял большой лист подорожника, приложил к ране водного, что-то прошептал - и та затянулась, оставив после себя только слегка покрасневшую кожу. Выпустив гостя, единорог залечил и свою ладонь, а после добавил в зелье несколько цветов василька и зажег под сосудом небольшое пламя.
- Теперь нужно подождать немного, - слабым голосом изрек Эльвин, нетвердой походкой направляясь к креслу и буквально обрушиваясь в него. Вместе с кровью он передал настойке свою силу и сейчас нуждался в отдыхе.

- Аарот, вам нужно что–нибудь? Возвращающий силы отвар из трав или просто чай с мятой? - Ладонь обессиленного зельевара инстинктивно потянулась к теплу. Мужчина откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и прислушался к себе, стараясь, впрочем, не отключиться совсем. За зельем все же нужно было присматривать.
- Нет, Лилланд, не стоит, посижу несколько минут - и буду как новенький. Аарот притих, расслабил каждую мышцу тела и постарался прогнать из головы начисто все мысли, чтобы обеспечить себе эти самые пару минут отдыха. Но последнее, к сожалению, никак не удавалось.
- Поведайте мне лучше что-нибудь о себе. Вы пришли ко мне по чьему-то напутствию или решили тыкнуть пальцем в небо? И да, к слову... - Единорог сглотнул. - Вы почувствовали что-нибудь неприятное, когда я вас стриг?
Бархатный голос дракона звучал расслабляюще и убаюкивающе. Не в силах поднять век, Аарот просто слушал, с трудом улавливая смысл. Он чувствовал, как устало внутри бьется жизнь, истощенная сложной магией, и пытается вернуть себе былую силу. Умиротворение накрыло алхимика с головой. Краем уха он услышал, что зелье стало издавать тихое бульканье, а комнату наполнил удивительный аромат полевых цветов, неожиданно приятно сочетающийся с запахом свежей морской волны.
- Лилланд. - Аарот еще раз перекатил на языке имя дракона, словно лакомство, наслаждаясь его музыкальными нотами. - Лилланд. Чувствуете запах? Это ваша кровь. Не знал, что кровь драконов так восхитительно благоухает. - Глаза алхимика все еще были закрыты, и он, похоже, с трудом контролировал свое поведение и говорил ровным счетом то, что думал, как пьяный. Шевелиться совершенно не хотелось, да и не было надобности в этом. Странная отрешенная улыбка застыла на губах Эльвина, который дышал полной грудью, насквозь пропитываясь ароматом.

- Знаете, ничего неприятного. Правда, когда вы опустили прядь в купель, мне показалось, что по комнате пронесся холодный ветер. - Ветер? Ой.
- Знаете, с ветром это я, наверное, случайно. Слишком переживал и не удержал магию. Не придавайте значения. - Хотя, на самом деле, Аарот сам не был уверен в правдивости своих слов, ведь если бы это был действительно магический ветер, пускай и случайный, алхимик бы его тоже почувствовал. Но он ничего подобного не помнит.
Послушав слова Лилланда о войне, Эльвин перестал улыбаться. Война - сосредоточие всего, что было так чуждо и ненавистно единорогу, и он совершенно не представлял, как водный смог это пережить. Алхимик проникся к дракону глубоким уважением.
- Кровь бывает разной. На магическом огне она проявляет свою суть. Так что теперь вы знаете, что у вас особенная кровь, ведь у многих она действительно не издает ничего, кроме терпкого запаха железа. - Еще раз наполнив легкие очаровательным ароматом, зельевар задержал дыхание и медленно выдохнул. - Жаль, что запаха своей крови я не могу учуять. Может, это потому, что она течет по моим венам, а может, она и правда ничем не пахнет. - Возможно, Лилланд и чувствовал что-то еще, кроме цветов и моря, но не придавал этому значения. Однако, как думал Аарот, это очень маловероятно. Он не слишком-то себя ценил, куда приятнее было раздаривать свою душу окружающим по кусочкам.
- Если позволите, Аарот, я приготовлю вам питье, которое в мгновение ока поставит вас на ноги. - Единорог снял теплую ладонь дракона со своих волос, на миг задержал ее у губ и выпустил, открывая глаза.
- Спасибо большое. А то, признаться, с восстановлением сил я немного преувеличил... Можете использовать все, что понадобится. Лаборатория, кухня, посуда, травы - все в вашем распоряжении.
Когда Саирэ отправился стряпать живую воду, алхимик поднялся и направился к зелью, пошатываясь. Пришло время добавить туда очередные составляющие компоненты. Аарот взял сосуд с козьим молоком и соком шелковицы и стал медленно вливать в купель одновременно, шепча необходимые заговоры. Закончив и перемешав раствор бамбуковой лучинкой, Эльвин убавил огонь и отправился обратно в кресло. Однако стоило ему только сделать резкое движение, как в глазах потемнело, и целитель рухнул на пол, отчаянно цепляясь за ускользнувшее сознание.

Жасминовая? Вполне может быть. Аарот не хранил жасмин в лаборатории, а в кладовой его запах перебивали тысячи других, и алхимик почти не помнил, как на самом деле пахнут свежие белые цветы.
Однако Эльвин не понимал толком, приснилось ему это или же произошло наяву. Он изо всех оставшихся сил боролся за сознание, но никак не мог одолеть свалившую его дремоту. Сквозь пелену голубоватой дымки, отделяющую его от реальности, Аарот почувствовал, как сильные теплые руки поднимают его в воздух, а потом бережно укладывают на что-то мягкое и удобное. Зельевар метался от яви к беспамятству, то приходя в сознание, то снова напрочь отрубаясь. Похоже, он даже слабо шевелился, но сил поднять веки не было никаких: Эльвину казалось, что каждое их них стало весом с целый дом.
-Аарот, очнитесь, пожалуйста. Вы меня слышите? - Аарот слышал, но думал, что прелестный бархатный голос ему снится. Отчаянно схватившись за сознание, он попытался что-то сказать дракону. Сказать, чтоб он торопился со своим зельем, возвращающим силу, что нужно непременно продолжать следить за наполовину готовым снадобьем невидимости, что не хочет оставаться один, что не должен больше так лежать, иначе все усилия будут напрасны... Столько всего необходимо было сказать, но вместо этого с сухих губ единорога сорвалось только едва слышное и прерывистое:
- Лилланд... Ли...скорее... - Аарот чувствовал, как сжимает в пальцах что-то теплое, абсолютно не понимая, в какую часть тела водного так крепко вцепился. Возможно, в руку, а может - в шею, или еще во что. И действительно ли он так крепко сжимает пальцы, как ему кажется? Он не осознавал, что для того, чтоб скорее обрести силы и вернуться к зелью, он просто обязан выпустить Саирэ; не хотел выпускать. Единорог и раньше терял силы при приготовлении особенно сложных настоек, но в таком состоянии он находился впервые, ведь впервые жертвовал для отвара собственную кровь, и ему было страшно. Прекратив бессмысленную борьбу с самим собой, белогривый снова провалился в неосязаемую пропасть забвения.

Сон. Как легко и приятно спать и слушать биение теплого живого сердца под собой. Эльвин почувствовал, как сквозь его губы проникает что-то теплое, с приятным сладковатым травяным вкусом, и сглотнул. По венам тут же разлилась теплая пульсирующая жизнь, и зельевар снова смог шевелить руками. Накрыв ладонью руку Лилланда, он жадно пил вкуснейшую живую воду, и каждый глоток наполнял его необходимой силой. Осушив стакан, единорог открыл глаза и понял, что лежит на груди дракона, а бьющееся сердце, что ему снилось - ничто иное, как сердце Саирэ. Собственное же билось так быстро, словно при повышенном адреналине в крови, обострилось даже зрение и слух. Эльвин чувствовал себя хорошо и бодро, как никогда.
Твердо намереваясь отблагодарить спасителя, единорог сел на диване и повернулся лицом к Лилланду. Однако, взглянув на водного восприимчивыми глазами, не смог выдавить ни слова. Он был так прекрасен, в глубоких омутах серых глаз безудержно плясали яркие отблески...как он только раньше не замечал? С трудом понимая, что делает, Аарот запустил руку в шелковые волосы на затылке дракона, притянул его к себе и, вместо слов благодарности, приник к его губам с не меньшей жадностью, чем к стакану минутой раньше. Синие глаза блаженно закрылись, а пухлые губы настойчиво раскрыли податливый бархат губ Лилланда, сплетая прерывистое дыхание в горячем поцелуе. Эльвин целовал глубоко и пылко, но в то же время нежно, окрепшей рукой обнимая водного за пояс. Опьяненный настойкой и своим неожиданным порывом, единорог пришел в себя далеко не сразу, да и тогда оторвался от сладких губ с огромным трудом. Встретив взгляд серых глаз, алхимик потупился, бормоча что-то невнятное в знак извинения, но тут новая мысль озарила его, и он испуганно вскочил.
- Зелье! - Мгновенно восстановив в памяти все произошедшее, целитель бросился к рабочему столу и водрузил омут обратно на огонь. В воздухе снова раздались слова заклинания, горячий магический ветер вернул зелью былую температуру. Подсыпав в настойку необходимых трав и убедившись что она каким-то чудом до сих пор не испорчена, Аарот выдохнул и оставил ее кипеть на едва заметном огне. Жидкости стало ощутимо больше, теперь она плескалась у самых краев объемистой купели, и очень-очень медленно светлела.
Единорог повернулся к Лилланду. Щеки его пылали.
- Я все исправил. Через несколько часов снадобье будет готово. - Эльвин шагнул к дракону и застыл на месте. - Простите за беспокойство и большое спасибо, что привели меня в чувства...да, в чувства, - неуклюже закончил он.

- Всегда пожалуйста. И не стоило извиняться. - Объятия и легкий поцелуй застали единорога врасплох, ведь он был уверен, что за свой недозволенный порыв понесет наказание. Но получилось совсем наоборот, и Эльвин с трудом верил своему счастью. Немного осмелев, он обнял водного за шею и вновь с наслаждением запутался длинными пальцами в серебристой волне мягких, как шёлк, волос.
-Несколько часов? Ну что же, думаю, мы можем посвятить это время друг другу. Аарот подумал, что ему померещилось, и это отразилось на его лице недоуменным взглядом. "То есть, он хочет...что? Провести время наедине?" Единорог тут же отогнал прочь эту совершенно дикую, на его взгляд, мысль. Это было слишком хорошо, чтоб оказаться правдой, и потом, он вполне мог растолковать слова водного превратно, особенно на такую разгоряченную снадобьем голову.
Чтобы не показаться слишком наглым или, еще чего доброго, настырным, Эльвин решил действовать осторожно, и таким образом проверить, не ошибся ли он в догадках. За руку проведя своего гостя обратно в гостиную, Аарот повалился  спиной на диван, потянув дракона за собой и тут же обнимая под руки. Взгляд горящих синих глаз блуждал по прекрасному лицу водного, запоминая каждую черту и моля небо о том, чтобы происходящее оказалось явью, а не всего лишь восхитительным, но быстротечным сном.
- И как бы ты хотел провести эти часы со мной? - Аарот перешел на неформальную и более сближающую форму общения, ибо теперь обращение на "вы" было бы просто неуместно. И пускай они едва знакомы, пускай единорог не ровня древнейшему и мудрейшему дракону, пускай они оба не знают, что будет дальше, но настоящий момент определенно стоит того, чтобы запомнить его навсегда.
Тонкие длинные пальцы скользнули по белой бархатистой коже щеки Саирэ, ласково очертили линию его лица и замерли на манящих, как глоток воды в летний зной, губах. В любой момент ожидая отпора и в то же время жутко этого боясь, Аарот за подбородок притянул дракона к себе и вновь увлек нежнейшим поцелуем.

Нежные, как шелк, губы дракона коснулись пальцев Эльвина, и тот слегка улыбнулся.
- Есть у меня одна идея, и, судя по всему, она должна тебе понравиться. - Лукавая улыбка Лилланда пробудила в отзывчивой душе единорога целую бурю эмоций. Изумление от того, что это вообще происходит, легкое волнение в предвкушении и...ликование. Да, Аарот ликовал, потому что осуществлялись его самые дикие и самые прекрасные помыслы, которым он даже шанса на жизнь не дал, ибо был уверен в их абсурдности и невозможности. Открывая длинную белую шею губам водного, Эльвин неслышно вздохнул и прикрыл глаза, на его щеках заиграл легкий, едва заметный румянец.
- Вот только волнуюсь о твоем самочувствии. Ты потерял много сил. - Тёплое дыхание Саирэ обжигало чувствительную кожу единорога, синие глаза загорелись страстью, а губы налились цветом, как спелые вишни.
- Что ты, абсолютно не о чем переживать. Твой восхитительный напиток вернул мне силы с лихвой. Я никогда не чувствовал себя лучше. - Это была чистая правда, сила струилась по венам алхимика, как ртуть, вскипая и пульсируя.
Откинув волосы Лилланда с его шеи, Аарот провел подушечками пальцев легкую дорожку от затылка к лопаткам, наслаждаясь тёплым бархатом кожи. Зельевар тонул в глубине прекрасных серых глаз, чувствовал, словно растворяется в них без остатка, и был так счастлив в этом безумии. Пухлые губы коснулись ямочки под ухом дракона и очертили его скулу, лаская с нежностью легкого весеннего ветерка. Эльвин провел сильными ладонями по спине Саирэ, мягко надавливая и прижимая его к своему торсу, пытаясь хотя бы частично удовлетворить нарастающую потребность в тепле. Не сумев удержаться, единорог прошептал на ухо прекрасному созданию:
- Я так хочу, чтоб эта ночь не кончалась никогда.

С жадностью ловя каждое движение Лилланда, единорог млел и растворялся прямо в воздухе, насквозь пропитанном свежим ароматом морского бриза, смешанным с сиренью. Дракон заполнял собою все пространство, как снаружи, так и в душе белогривого, Аарот тянулся к нему каждой клеточкой тела и старался удержать, сохранить как можно больше ценного и неповторимого. Если бы алхимика попросили описать Рай в его понимании, он описал бы именно то, что происходило сейчас.
- Вот и замечательно. Меня это очень радует.
- Твоими стараниями... - Звучание бархатного голоса утонуло в волне густых мягких волос Сиарэ, в которые Эльвин с огромным наслаждением нырнул лицом. Легкие поцелуи на шее, словно прикосновение ласковых солнечных лучей. На веки единорога маленькими ножками наступала нежность, и их было так тяжело поднять, однако не видеть прекрасного дракона - еще тяжелее.
Сердце под ладонью водного отчаянно затрепетало в надежде вырваться из грудной клетки и окунуться в такое желанное тепло его руки. Аарот пылал страстью, жадно сжимая в ладонях бока и спину Лилланда, и полностью отдал себя поцелую, слаще которого не было ничего в этом мире.
Одно грациозное движение - и вот уже единорог оказался сверху, обхватывая ногами бедра Саирэ и усаживаясь чуть ниже них. Поймав тонкие нежные пальцы, Эльвин коснулся их губами и выпустил, позволяя пуговицам на своей рубашке расстегиваться одна за другой под их мягким напором. Сам же он склонился над лицом водного, лаская его взглядом и руками, и не сумел сдержаться от очередного пьянящего глотка его завораживающих губ.
- Я тоже был бы не против. Руки единорога сжали шелк рубашки Лилланда, вытащили ее поверх ремня брюк и юркнули под гладкую ткань поближе к горячей коже драконьего торса. Запустив обе ладони под рубашку Саирэ, Аарот ласкал его грудь и живот плавными движениями, впитывая и щедро даря тепло. Он задевал подушечками пальцев соски дракона, поддразнивая, а разорвать поцелуй было выше его сил.
Солнце попрощалось с ними незаметно, и вот теперь комнату освещал лишь одинокий трепещущий огонёк небольшой свечи.

Отредактировано Аарот Эльвин (2012-06-16 18:54:41)

Отредактировано Аарот Эльвин (2012-06-16 18:55:00)