Услышав сказанное, стражник только присвистнул, с сомнением глядя в красные глаза кьяса. Слишком мало он об этом народе знал, а, вернее, не знал почти ничего, а из того, что знал вообще, то только то, что глаза дроу приспособлены видеть во тьме.
Хотя в принципе, что за печаль? Светлым, вон, и звездного света достаточно, чтобы сове в глаз попасть. Только этот хоть и светлый, да не тот…
- Пойдемте тогда, что ли, - Кьорл потер татуировку на щеке, - вечер скоро, а  ночью в незнакомом месте что-либо найти сложнее, чем при солнечном свете. Нам через Западные ворота, это больше, чем полгорода пройти.
Он до сих пор не мог понять, как незнакомцу удалось его так быстро уломать, все же своим выходным он намеревался воспользоваться в свое удовольствие хотя бы для того, чтобы остыть после ссоры с Лаэртом. Светлячок, как он давно привык называть про себя светлого эльфа, так и норовил погеройствовать, словно бессмертный, которому все ни почем. Кьорлу же такое легкомысленное отношение к жизни было поперек горла.
Остальные в отряде все дивные как дивные, а этот…- привычно возмущался стражник. – Впрочем, и в сопровождении можно отвлечься. Если конечно этот северянин не решит уподобиться Светлячку и совать свой нос в каждую мало-мальски опасную дырку.
- Только настоятельно прошу следовать моим советам, если таковые последуют, господин незнакомец или как мне вас полагается называть? - коротко усмехнулся дроу, после чего, не особо дожидаясь ответа, повернулся, и решительный шагом отправился обратно, рассчитывая, что кьяс все необходимые сведения успеет сообщить по пути. У ближайшего перекрестка он свернул в сторону Главной площади, намереваясь сократить путь.

Кьорл, Эльюс Западный тракт. Городские ворота

Боглах - Домик Л’Риса и Вольфа

Феникс только качнул красноволосой головой, припоминая лица соседей, столь неосмотрительно заколотивших в их дверь нынешним утром. Лица у дивных были на редкость встревоженными, а у женщин еще и испуганными до безобразия. Пожалуй, он был склонен согласиться со словами оборотня, который последовал за ним.
Доспехи Л'Рис терпеть не мог, ведь они только портили его яркие наряды, да и мешали заниматься делом. Впрочем, птицу редко доводилось попадать в потасовки, в отличие от его лохматого друга. Большую часть времени, его можно было наблюдать в лаборатории, занимающимся исследованием очередной диковинки, плюющейся магией или же покрытого трупными пятнами мертвяка, лишенного жизни при помощи все той же магии. Его задача состояла в том, чтобы дать заключение, какая магия была использована, и как образом было совершено преступление с ее помощью. А уж отловом убивцев и других пакостников пусть занимаются оборотень, эльфенок и дроу. Правда иногда феникс все же снисходил до того, чтобы поучаствовать в охоте на преступников, и тогда его огненные шарики оказывались незаменим подспорьем для товарищей.
- По меньше бы по всяким темным местам бегала, дорогуша, тогда и не пришлось бы улетать к Творцу. – пробурчал Л'Рис, следуя за девчонкой, которая буквально повисла на Дьярресе и, всхлипывая рассказывала о пережитом утром потрясении. – Ну, побегаешь некоторое время на рынок, с тебя не убудет. А там глядишь, и новый развозчик появится, и будешь ты снова покупать овощи с телеги, красавица.
Первым, что почувствовал птиц, завернув в тупичок, указанный испуганными соседями, был запах. Резкий, тяжелый аромат разлагавшихся отбросов густым облаком висел в узком переулке, окутывая беспокойно переминающихся лошадей. Феникс скривился, подавившись воздухом, и закашлялся, спешно выуживая платок и закрывая им нос.
В несколько шагов приблизился к телеге и, заглянув в нее, пробормотал.
- Надо же, они не солгали. Тут действительно имеется жмурик. - Л'Рис качнул красноволосой головой, осторожно высвобождая из рук мертвеца поводья и стараясь лишний раз не касаться его. Мало ли какая гадость могла убить несчастного. – Значит, я зря наорал на них… Они оказались правы, а наш выходной пошел псу под хвост. И теперь нам предстоит разбираться с этим делом.
Все недовольство как ветром сдуло, и теперь феникс был внимательным и сосредоточенным. Янтарные глаза скользили по распростертому на дне телеги телу, не упуская ни одной, даже самой незначительной или мелкой детали.
- Ну-с, посмотрим, что тут у нас имеется… - птиц легко вскочил в телегу, передав поводья оборотню. – Пока я буду осматривать этого жмурика, порасспрашивай наших дорогих гостей, Вольф. Может слышали чего. Или видели.

_____________________________________________________
Одет: тончайшей выделки кожаные светло-серые брюки, которые кажутся скорее второй кожей, нежели просто удобными штанами; свободная изумрудного цвета туника, расшитая по подолу и краям широких рукавов серебристой нитью; удобные, мягкой кожи полусапожки на пару тонов темнее штанов. Длинные пурпурные волосы заплетены в косу и перетянуты черной шелковой лентой.

- Вы… Вы! Жестокий и бессердечный! – в праведном негодовании на рыжего стражника грудь синеволосой красавицы заходила ходуном, а прекрасные очи вновь наполнились слезами. Что поделаешь, у русалок они вообще на мокром месте. Не желая больше выслушивать обидных слов, она смяла в кулачке кружевной передник, гордо вскинув подбородок, развернулась и ушла восвояси.
Оставшиеся двое нервно топтались в отдалении, не выказывая особого желания приближаться к злополучной повозке. Вопрос оборотня заставил их переглянуться и почти одновременно пожать плечами.
- Дык, утром вышел из дому. Лошадиным навозом смердит и еще чем-то. Зыркнул в проулок, телега пустая стоит, - все же счел нужным пробасить орк.
- Меня вообще жена растолкала. Говорит, иди, посмотри, что так воняет в округе. Так что вы тут разбирайтесь, господа стражники, а мы пошли, - добавил гном и, запихнув в рот чубук так и нераскуренной трубки, подался домой. Орк, пару раз оглянувшись,  потянулся следом.

- Ох... верно говоришь, - вздохнул стражник. - Придется прогуляться и поискать там. Хоть кто-то же должен был что-нибудь видеть.
Гном и орк дружно отказались помочь. Вольф с трудом подавил рвущийся наружу недовольный рык. "Да что ж такое? Нашли труп, с постели нас подняли, гражданский долг, так сказать выполнили... Разбирайтесь сами, стражи дорогие. Убил бы!" Судя по лицу феникса, примерно такие же мысли бродили и в его голове.
Сообщение о том, что Л'Рис магии не обнаружил, озадачило оборотня. Ведь крови на его одежде не было, как и следов борьбы. От чего тогда он умер?
- В башню так в башню, Черноухий был согласен идти куда угодно, лишь бы подальше от этого "благоухающего" отбросами тупика. Все равно тут больше ничего путного они не выяснят. А в лаборатории эксперт по магии может что-то и обнаружит.
Птиц вывел телегу из тупика, и оборотень облегченно вздохнул, потерев нос. Для чувствительного обоняния это было то еще испытание. Забравшись на козлы рядом с другом, Вольф кивнул.
- Поехали. Может в башне еще кого застанем. Что ж мы одни будем с этим, мотнул головой назад, указывая на мертвяка, разбираться?

Башня Стражи: рабочий кабинет Л'Риса Эошаана

Отредактировано Вольф Дьяррес (2011-08-31 14:04:37)

>>>Личные покои советника Скайленда

С наступлением ночи на улицах Дальет становилось не в пример тише, чем днем. Сущее отдохновение для чутких ушей населяющих его дивных.
Вообще-то посол планировал прогуляться в Саллак, посидеть в какой-нибудь таверне, пропустить кружечку-другую, если повезет - послушать выступление каких-нибудь менестрелей. Но царящая на улицах тишина так его увлекла, что он просто кружил по улицам, не в силах оторваться.
На одной из улиц Боглаха он заслышал впереди чужие шаги - видимо, такого же любителя полуночных прогулок. Очень кстати, решил мантихор, ускоряя шаг - он забыл свои часы в покоях, а бродить всю ночь все же не планировал. Ему еще работать завтра.
- Доброй ночи,- нагнав дивного, Эйни извиняюще улыбнулся.- Не подскажете, который час?

- Вы правы,- согласно склонил голову баст.- Однако неведение иногда... доставляет неудобство.
С любителем ночных прогулок и кошек можно было согласиться - действительно, раз пошел гулять ночью, то не наплевать ли тебе, когда ты вернешься обратно? Рассвет предупредит его надежнее любых часов, он еще успеет вернуться в покои и подремать пару часиков. А потом - вперед, на ставшее уже привычным поле политических интриг и тонких взаимоотношений.
- Не откажетесь составить мне компанию?- вежливо спросил мантихор.- Мое имя Эйренис.
Представляться полным именем было неуместно. И, чего уж греха таить, неудобно - косноязычием дивные, разумеется, не страдали, но гордость могло царапнуть дальше небольшое искажение, вроде переставленного ударения или подобной ерунды. Зачем лишний раз осложнять жизнь себе и окружающим?

Рабочий кабинет в мэрии

Оборотень, не осбоо торопясь, шел по улицам Дальет, выбрав самый окружной путь домой. Просто надо было подольше походить, думая то ни о чем, то обо всем сразу. Например, отметить, что вон там мостовую надо бы подлатать, работы не много получится, но такие вещи надо делать сразу, не откладывая. Или что неплохо бы устроить всей Страже внезапный глобальный срез-экзамен, проверить на соответствие, так сказать. Все же дело Стражника не только оружием махать. Он еще и должен знать законы, как оказать первую помощь, да и ориентировать в городе должен лучше любого извозчика. Можно сказать - обязан знать Дальет на "отлично". Еще бы неплохо проверить и то, насколько Стражники умеют быть вежливыми, сдерживают и контролируют свои эмоции. Например, по отношению к другим расам. Дроу, занимающие должности, не имеют права быть предвзятыми к эльфам. И наоборот. Вообще, по мнению Вальбура, некоторые должности  сами по себе обозначают отсутствие предвзятости. В идеале. Все же это торговец может решать, обслужить ему клиента или нет, а вот лекарь на подобное права не имеет.
В общем-то, Вальбур мог бы ничего не заметить, если  бы, к примеру, выбрал другую улочку. Тогда бы, видимо, его вечер завершился довольно обыденно и серо, как того и желал оборотень, но...  Свернув за угол, оборотне  заметил  фигуру, застывшую возле двери одной из лавочек. Казалось бы, ничего особенного, да только опыт службы дал о себе знать, слишком уж напряжена была эта фигура, возящаяся с замком инструментом, который явно не был ключом от этого самого замка. Уж ясно, что Бернтхейм не мог сделать вид, что ничего не заметил... Возвращение домой откладывалось.
Ошибется тот, кто решит, что это  крупный мужчина не умеет перемещаться тихо. Все же Вальбур был оборотнем, а не орком каким-нибудь. А еще он был медведем - и упорное мнение большинства, что, мол, косолапые неповоротливы, неуклюжи и нерасторопны, играл только на руку Бернтхейму. Невысокая фигурка вероятного вора, наконец, справилась со своей задачей, дверь распахнулась, и наверняка блондинистый парнишка собирался с чувством победы проскользнуть внутрь, когда на его плечо легла тяжелая ладонь Вальбура.
- Добрый вечер, - оборотень сжал пальцы на плече посильнее, чтобы паренек не подумал, что может легко вырваться. Да уж, по ощущениям, сплошные кости под рукой, сожми сильнее, еще и сломать можно. -  Вы, наверное, житель этого дома и потеряли свой ключ, потому так долго старались открыть замок?
Вежливая улыбка.
- У тебя пять секунд, чтобы объяснить мне, что ты здесь делаешь.

- Повешенье, равно как и четвертование, а также казнь через насаживание на кол, в Дальет не применяются, - спокойно и педантично поправил незадачливого воришку Вальбур, внимательно рассматривая свой улов. Худ, тонок и звонок, в чем душа-то держится? При этом хорохорится и скалит зубы. Он что, надеется, что Вальбур разозлится? Наивный лисенок. Хотя пусть пытается, конечно, оборотню хоть какое-то развлечение будет. – А изнасилование является преступлением, которое преследуется по закону.
Поэтому все предположения воришки выглядели неправдоподобной выдумкой, о чем Бернтхейм так занудно и пояснил. Ну, почти все.
- За попытку воровства положен либо тюремный срок, либо пребывание на общественных работах, - раз уж паренек поинтересовался, Вальбур ему кратко прояснит ситуацию. Оборотню не жалко и не затруднит.  – Пойдем.
Аккуратно придерживая, чтобы и в самом деле не повредить ничего лисенку, Бернтхейм вывел его на улицу. Не забыл оборотень и дверь лавки за собой закрыть, замок щелкнул, обозначая, что вновь стоит на страже собственности. Отлично, не придется ждать владельца или Стражников, чтобы они дальше проследили за магазинчиком. Осталась только одна проблема – мелкая, беловолосая и ухмыляющаяся. Из-за нее, кстати, Вальбур придется домой гораздо позднее, чем рассчитывал.
- Скорее всего, судья назначит тебе общественные работы, - оборотень пошел по улицам, правда, не так быстро и стремительно, как мог бы, чтобы парень успевал идти. Ну не волочь же его, в самом деле. Внимания терять тоже не следовало, лисенок наверняка изворотлив, как уж, и постарается ускользнуть при любой возможности. Только Вальбур ее предоставлять не собирался. – Хотя в этом есть плюс, тебе будет полагаться еда.
И честное слово, в последнем предложении в ровном голосе Бернтхейма не прозвучало ни капли сарказма! Так, пояснение. Парню и правда следовало бы есть побольше… но для добычи еды следовало работать, а не становиться на воровскую стезю.
- Как твое имя?

Эх, теряет Ваольбур навыки, теряет... наверное, зря он так переживал по поводу менестреля и старался с ним как-то помягче обходится, лисёнок тут же показал зубы и попытался цапнуть. То есть, улизнуть. Что же никто не ценит хорошего отношения, спрашивается?
И у незадачливого воришки ведь почти получилось. Почти. Выскользнул, вывернулся, пока Вальбур опасался за целостность конечностей Джайрика. Только радоваться тому надо было, оказавшись как можно дальше, не потерял бы драгоценные доли секунды. Их как раз хватило оборотню, чтобы вновь ухватить парня за руку и рвануть на себя, меняя тому направление движения. Наверняка лисёнок испытал не самые приятные ощущения, но тут уж он может только себя винить. Дальше все было делом техники, заломить руку воришки за спину - конечно, без стремления сломать, но весьма чувствительно, и негромко поинтересоваться с вежливой улыбкой:
- Надо же, уже собрался уходить? Так быстро? Даже песню не допел, не хорошо.
Вальбур перехватил парня за предплечье, уже надежно и посильнее. Так удобнее вести.
- Если тебе не нравится обычная прогулка, могу связать руки, - уж чем, оборотень найдет. Хотя бы ремнем самого лисёнка. - Так что сам подумай, как стоит ли еще пытаться сбежать. Не получится.
Хорошо бы патруль Стражей прошел, тогда им можно будет сдать парня и отправиться наконец домой.
- Раз менестрель, пел бы себе дальше в трактирах, а не лез воровать в лавку. Не пришлось бы тебя задерживать.
Вальбур хмыкнул, окинув Джайрика взглядом:
- Хотя ты ловкий, отдаю должное. Почти получилось... Хотя, если бы сбежал - твое описание знал бы каждый Стражник в городе, это тебе бы здорово жизнь подпортило. Отработаешь наказание, и будешь свободно распевать песенки дальше. Идем.
Кстати, пел парень и правда очень даже неплохо, приятный голос, в ноты попадает. Пожалуй, исполни песню Джайрик не  в попытке сбежать от правосудия,  а и правда в каком-нибудь заведении, она бы гораздо лучше прозвучала.

- Монеты дают не только за пение, - спокойно заметил Вальбур на жалобу менестреля. – Подсобные рабочие всегда нужны.
В самом деле, работы существовало огромное количество – например, мытье посуды, работа в саду, уборка улиц, погрузка товаров, посыльный, какие-то мелкие бытовые задания. Да, этот труд, конечно, был совсем не таким богемным, как пение. Но возможность заработать деньги на проживание он давал, даже если соискатель не обладал какими-то специальными навыками. И если морщить нос, считая, что это недостойно трепетной души, то тогда не нужно жаловаться, что все плохо с деньгами. Преступление этим не оправдывается, впрочем, не Вальбур будет выносить приговор, а судья. Ему и решать, в какой мере будет отвечать Джайрик.
На хвастовство лисёнка оборотень лишь хмыкнул, никак его не комментируя. Что же, можно считать Стражников недотёпами, это право каждого. Но вот все при этом забывают, что в силах власти устроить тем, кому ищут, веселую жизнь – например, в случае с менестрелем, трактирщики могут внезапно прекратить предоставлять ему места для выступлений. Легче прогнать одного певца, нежели закрывать заведение. Понятно, что порой откровенно не хочется растрачивать на всякую мелкую мошку силы, но для избранных, кто постарается обратить на себя внимание, можно и сделать исключение. Заодно остальным урок будет.
Между тем лесёнок обмяк, утыкаясь в плечо, пришлось его ловить, чтобы не упал. Голодный обморок? Или притворство? Вальбур на пару секунд застыл, удерживая Джайрика за предплечья. Предполагается, что парня следует бережно уложить на землю, похлопать по щекам, в идеале нюхательную соль дать. Ее, правда, с собой у оборотня не было, он же не трепетная леди, но не это важно. Дело в том, что только что лисёнок чуть ли не сбежал, так что свою резвость и изворотливость он доказал с успехом, и отпускать его руки было бы весьма неосмотрительно.
Впрочем, от обморока, если он настоящий, было и еще средство.
Возле домов часто ставили бочки для сбора дождевой воды, одна как раз был совсем рядом. Джайрик был совсем легким, особенно для Вальбура, так что поднять его труда не составило. Бочка была заполнена чуть больше, чем наполовину, но этого будет достаточно, и оборотень, крепко держа парня за предплечья, без лишних церемоний обмакнул в нее лисёнка. Пару раз – для надежности.
- Очнулся? – даже немного участливо поинтересовался Вальбур, не торопясь вытаскивать Джайрика из бочки. – Можем идти, или тебя еще раз окунуть? Кстати, для тебя я господин Бернтхейм, для называния по имени мы недостаточно знакомы.

UPD.

Купание оказало благоприятный эффект. Во всяком случае, лисенок притих, злобно поглядывая то на Вальбура, то по сторонам. Наверняка прикидывал, как можно сбежать, а может быть, до кучи еще и планы мести составлял. Ну и ладно, Вальбур это как-нибудь переживет. Сдав незадачливого воришку первому попавшемуся патрулю Стражи, Бернтхейм отправился к своему дому, решив, что этот напряженный рабочий день наконец-то завершен, но…
- Господин Бернтхейм!
Можно было и правда подумать, что именно этот день судьба приберегла для Вальбура, чтобы рассчитаться с ним за какие-то оборотневые грехи. Побежавший гонец не был желторотым юнцом, нет, он был опытным и профессиональным, такие ценятся и абы по какому делу их не отправляют. Так еще до того, как Вальбур увидел тревогу в глазах посыльного, мэр уже понял: произошло что-то серьезное. И почему у меня уверенность, что домой я попаду не скоро? Между тем, положение дел было не то слово серьезным, пожалуй, надо отдать оборотню должное – он выслушал сообщение спокойно. Без лишних эмоций, хотя было желание… ну да не важно.
- Да, я прибуду на место незамедлительно, - Вальбур кивнул, и отошел на несколько шагов, чтобы сменить облик. Так будет быстрее, лошади-то нет. И вскоре немногочисленные прохожие могли заметить, как по улицам города широкой рысью продвигается крупный медведь в сопровождении гонца.
Дорога до площади заняла немного времени. Она была оцеплена тайной Стражей, не пускающей ненужных зрителей. Это Вальбур мысленно одобрил. Правильно.
- Доброй ночи, - сменив ипостась с медвежьей на двуногую, Вальбур подошел к стражникам. Вежливое, привычное приветствие, обязательный ритуал, но сейчас слово «доброй» казалось наполненным жестокой иронией. Оборотень прошел за оцепление, остановился, чтобы не мешать ведущим расследование стражникам. Следовало соблюдать правила, каждый должен был выполнять свое дело. Общение к подошедшим к мэру офицером, который был за главного, было весьма продуктивным. Хотя и не долгим, да, в сущности, и обсуждать было пока еще особо нечего. Следствие только началось.
Да, Тайная Стража находилась в ведомстве Совета, а не мэрии. Данное происшествие было не в компетенции городской Стражи, все верно, но Вальбур настоятельно и вежливо попросил держать его в курсе дела. Потому что при необходимости известить население о мерах предосторожности придется городской власти. Потому что именно ей придется формировать и инструктировать усиленные отряды Стражи. Потому что Вальбур не может и не имеет права не делать ничего, даже если за расследование взялось подразделение Совета. Точнее так: особенно если за дело взялось подразделение Совета. На основе отчета Тайной Стражи будут предприняты и необходимые меры – если они, конечно, понадобятся. Есть вероятность, что это событие носит единичный характер, но лучше быть готовым к худшему сценарию развития событий.
Завершив разговор, Вальбур направился в мэрию. Следовало начать работу, или хотя бы подготовиться… Видимо, придется ночевать в кабинете, хотя не первый раз, все необходимое для этого было.

=== > Здание мэрии. Рабочий кабинет мэра.

Отредактировано Вальбур Бернтхейм (2012-06-29 01:31:15)

Зальцек обернулся на крик и резко затормозил всеми четырьмя лапами, скрежеща когтями по булыжникам. Ничего себе заявочки! Впору было удивиться такому норову, вот только он сам в нем недостатка не испытывал. Но с ним-то все понятно, а куда столько упрямства в одного худосочного эльфа помещается – тут тайна, одному Творцу известная. С нечитаемым выражением на морде змей окинул взглядом горделивую позу, которую принял Винс’ор, а затем громко чихнул. По крайней мере, именно так этот звук можно было расценить со стороны, хотя на самом же деле наг просто усмехнулся. Похоже, упрямца все-таки придется тащить за собой супротив воли. Или на себе. Зальцек задумался над этим вопросом.
Странные звуки откуда-то сбоку отвлекли его от размышлений, а, увидев позеленевшего от лихой скачки соседа, наг даже устыдился – пока эльф следовал за ними, он даже не думал о том, чтобы послушать мольбы рыжего и остановиться. И второго «пассажира» нет, неужели упал где-то по дороге? Подмастерье, уже успевший перекинуться обратно, в двуногую форму, страдальчески закусил губу.
- Ради Творца, извините!
«Помочь хотел, да…»То, что его помощь обернулась, мягко говоря, не тем, чем хотелось бы, юноша уже понял. Сегодня явно был не его день, начиная с испорченной заготовки и заканчивая…всем этим бедламом, к созданию которого наг приложил собственные лапы и хвост. Все шло наперекосяк. Пока оборотень сам не справился со своим желудком, а к змею вернулись благоразумие и совесть, появилась возможность исправить хотя бы что-то из своих планов.
- Не нужно. Возьмите-ссс, - немного пристыженный, он протянул сумку ее законному владельцу – к чему усугублять положение?Однако держал он ее при этом крепко, и исподлобья поглядывал на эльфа. Действительно, исправлять ситуацию надо, но сделать это можно разными способами.

Оборотня выворачивало немилосердно. Причем впервые в жизни спазмы были столь жестокими ,что барс даже разогнуться не мог, не говоря уже о том ,чтобы встать на ноги. Хотя чему удивляться, ведь раньше ему не приходилось скакать на взбесившихся нагах. Да вообще ни на каких нагах не приходилось ездить. Только изредка на лошадях. Причем и это происходило столь редко, что Локхони так и не смог научиться нормально ездить верхом, без того, чтобы его каждый раз не выворачивало наизнанку.
Только вот сегодня определенно был не его день. Сначала стая сбрендивших котов у алтаря Матери-кошки, потом его куда- то перенесло, затем встреча с росомахой и последовавшая за этим знатная драка. А скачка оказалась последней каплей…
Услышав тихий голос совсем рядом, оборотень поднял голову, оглядывая стоявшего рядом нага, который при ближайшем рассмотрении все же оказался соседом. Надо же! Как тесен мир…
- Все в порядке… - прокаркал Шейр, сплевывая вязкую слюну. – Вы не могли знать, что меня тошнит во время скачки.  Поверьте, я вам очень благодарен за помощь.
Когда приблизился полукровка, барс уже чувствовал себя более-менее сносно, только вот эйфория после зелья все еще не проходила, так что он с благодарностью принял помощь остроухого, когда тот вознамерился его придержать, дабы он не расшиб себе бошку, когда будет поднимать.
- Твое зелье творит чудеса, остроухий. – прохрипел рыжий, повиснув на эльфе, так как ноги все еще не держали его. – Знатно прошибло. И это всего от пары глотков. Оно всегда так действует? Чет я чувствую себя как-то… странно. Так и должно быть?
Оборотень покачнулся, отлепившись от эльфа. Покачнулся, пытаясь удержать равновесие и унять головокружение. Бесполезно. Желудок снова подскочил к самому горлу, Шейра повело и, оборотень, сделав несколько кривых шагов, рухнул мордой в тележку, доверху наполненную дичью.

_______________________________________________________________
Одет: брюки из оленьей кожи и такая же свободного кроя, рубаха на шнуровке и разрезами по бокам, ныне представляющие собой живописные лохмотья; пояс с ножнами, в которых находился охотничий нож; мягкие полусапожки без каблуков, на гибкой подошве. Грива роскошных рыжих волос в беспорядке рассыпана по плечам и спине, спутана. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.

- Тут немного осталось...
«Хорошо, что я это не пил», - невольно подумалось змею. Если бы он собственными глазами не видел, как после зелья затягиваются раны, то решил бы, что в пузырьке вместо целебного настоя медовуха или еще что покрепче. До нельзя удивленный действиями эльфа, который по каким-то непонятным причинам раздобрел и все-таки решил помочь рыжеволосому дивному, Зальцек позорно проворонил момент, когда последний  - уже в который раз – рухнул, пытаясь утвердиться на своих двоих. Весьма поспешное решение в его-то состоянии. Хотя, надо признать, сейчас место для падения оборотень выбрал очень даже удачное, и птичьи тушки в тележке наверняка смягчили его падение. Да и хозяин дичи оказался с юмором, другой бы на его месте давно шум поднял, что всякие не в меру подвыпившие дивные к нему в товар руками лезут.
- Это наше, - ответил наг на его риторический вопрос, соображая, как бы поднять барса на ноги и не растерять при этом всю поклажу. – И оно, правда, не продается.
Не найдя другого выхода, Зальцек плавно перетек в смешанную форму. Возиться и снова отстегивать мешающий меч не хотелось. Обзаведясь, таким образом, дополнительной свободной конечностью, Ящерка обвил хвостом торс своего знакомца и попытался аккуратно придать ему вертикальное положение, не сбив при этом прилавок и продавца заодно, делая безрадостное заключение:
- Нести придетссся, он так и пары шагов не пройдет.

Лежать было мягко. Очень мягко. А уж какие запахи ласкали обоняние. Барс жадно принюхался, отфильтровывая столь благоприятные ароматы, и едва не захлебнулся слюной. Столько дичи. Цесарки, фазаны, перепела. Даже была пара лебедей, не говоря уже о чудном молодом поросенке. Видимо Мать-кошка наконец-то сжалилась над своим непутевым сыном и перенесла его на кошачьи небеса, в котором было столько вкусной дичи, так и сыпавшейся под ноги.
Оборотень  так и лежал, зарывшись мордой в птичьи тушки, не в силах пошевелиться. Нирвана вдруг резко оборвалась, завершившись болезненным пинком под ребра, когда означенный пинок бесцеремонно опрокинул его на землю. Барс  судорожно дернулся, основательно приложившись боком о твердые булыжники, захрипел, когда многострадальный желудок вновь скрутило узлом, и безвольно вытянулся на булыжниках, пережидая очередной приступ.
- Чего тычешь? – вызверился Шейр, выдергивая из рук торговца дичью крючковатую палку. – Я не твоя дичь! И змей п-прав, я не продаюсь… Наверное…
Гибкий змеиный хвост вдруг обвил его талию, старательно помогая подняться. Оборотень запыхтел, судорожно задергался, уцепившись руками за нага, и попробовал подняться. После нескольких безуспешных попыток рыжему все же удалось принять вертикальное положение.
- Я не грубиян… - пробормотал Локхони, покачиваясь и продолжая цепляться за чешуйчатую конечность. Какая никакая, а опора. -  Ничего со мной не надо делать…  И уж точно я не продаюсь. – он повернулся к полукровке. – Премного вам благодарен за помощь, уважаемый… Мои зелья не идут нив какое сравнение с вашими…
Он отлепился от своей ненадежной опоры, понадеявшись, что измученной драками тело послушно займет вертикальное положение. Пару минут стоял, покачиваясь, потом рискнул сделать один осторожный шаг. Получилось. Потом другой. Третий.
- Не надо меня никуда нести, я сам дойду… Кажется. – на четвертом шаге, ноги запутались одна о другую и барс, взмахнув руками, вновь рухнул на многострадальную тележку. – Или не дойду…

_______________________________________________________________
Одет: брюки из оленьей кожи и такая же свободного кроя, рубаха на шнуровке и разрезами по бокам, ныне представляющие собой живописные лохмотья; пояс с ножнами, в которых находился охотничий нож; мягкие полусапожки без каблуков, на гибкой подошве. Грива роскошных рыжих волос в беспорядке рассыпана по плечам и спине, спутана. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.

Возведши глаза к небу, наг грешным делом припомнил все те милые, добрые, ласковые слова, которыми его матушка частенько одаривала маленького Ящерку, его дядю, да и, собственно, всех, кто имел несчастье попасть под горячую женскую руку. Вспомнил, но сдержался и вслух произносить не стал, ибо ни к чему честным господам знать, на каком диалекте изъясняются разгневанные нагайны в период размножения…
Глубокий вдох-выдох. Дыхательная гимнастика с элементами шипения мало чем помогла, и Зальцек, хмурый и мрачный вдвойне, в первую очередь приподнял тушку рыжеволосого с прилавка и критично осмотрел якобы помятую дичь. На не самый взыскательный вкус выглядела она вполне приемлемо, мертвая и мертвая, значит, не будет сопротивляться, пока ты ее ешь.
- Ну не покусал же, - вынес он свой окончательный вердикт, крепко удерживая оборотня хвостом и не позволяя дергаться самостоятельно, во избежание. – Не проглотил. И вы сами только что за свою птицу по два сссеребряных просили, а теперь вдруг золото требуете. Средь бела дня грабеж-шшш. А вас, если не будете весссти себя тихо, продам.
Он насильно усадил похмельного страдальца  на землю рядом с собой, подальше от торговца и его тележки, на которую кошаку так полюбилось падать, и повернулся к Винс’ору. Здесь все было сложнее. Право слово, если бы эльфы поголовно обижались всякий раз, когда им говорили, что у них острые уши, не было бы мирной жизни в Дальет и за его пределами. Или ему просто попался неправильный эльф с неправильными зельями.
- О, я понесссу, - пообещал Зальцек студенту в спину, мстительно ухмыляясь и думая про себя: «Что мне надо, то и понесу». И направил хвост в его сторону с твердым намерением сцапать и поставить тем самым точку в совсем не семейной сцене, которую закатил ему маг.