камера Городской тюрьмы, выходящая окном на переулок

Когда тебе по лбу прилетает чем-то тяжелым, тут и сдержанный человек* скажет нечто этакое. Лливарх эмоциональной тупостью не страдал.
Он разразился красочной и цветистой фразой о возможном происхождении хозяина вещицы, походя скрестив мышь, кошку и курицу с кактусом, оленем и дубом. Получившемуся гибриду он охарактеризовал умственные способности, половые пристрастия и приблизительное будущее его детей, разбавляя свою эмоциональную речь матерными знаками препинания, смысловой нагрузки не несущими.
Одновременно он подобрал кошелек и подошел к окну.
"Только подойди. На своем опыте узнаешь, каково это -  кошельком по морде," - он подбросил на ладони кожаный мешочек. - "И кидать удобно."
- Ну и кто это такой умный?

Из окна раздался неуверенный голос, робко извиняющийся и...
"Вернуть собственность?!"
- Я тебе его сейчас так верну! С твоими зубами...
На фоне неба обрисовался силуэт.
"Нна!" - со всей силы он бросил кошелек, метя в голову.
Стоп.
Кошелек?..
Сложноподчиненная конструкция сложилась сама собой.
"Идиот! Там наверняка были деньги. Я выкинул свой билет на свободу. Аааа, провались я в прежний мир!"
- Эй... - Лливарх нахмурился. - Эй, ты! Я тебя не убил?
Похоже, он еще и собеседника лишился.
Шшикарно!

Лливарх расхохотался. Нет, не так. Он заржал громче породистого жеребца, на спину которого шлепнулся волк.
- К-куда? - задыхаясь от смеха. - В тюрьмууу?
"А где я, по-твоему?"
И замер.
"Я сейчас в тюрьме по... как он это сказал?.. "До выяснения обстоятельств", вот. А если паренек побежит заявляться, то мне наверное, что-то еще пришьют... Оно мне надо?"
Лливарх облизнул губы.
- Я это... нечаянно кинул.
"Он дурак, если поверит."
И какой-то подозрительно знакомый голос у парня.
- Я тебя нигде раньше не видел?

"Хммм! Похоже, малец меня знает. Откуда сам-то?"
Тем временем силуэт исчез.
"Боится меня? Нежели я и при прошлом знакомстве его отоварил?"
Парней, с которыми лис дрался, а потом пил (возможно и наоборот) было много.
- Ну Лливарх. А ты сам чей будешь?
"Ты всерьез полагаешь, что я способен узнать кого-то только по голосу или по форме кошелька, прилетевшего мне по голове?
Стоп.
Может, кошелек особенный и я просто обязан узнать его владельца?"
Ап-Реандр припомнил кожаный мешочек.
"Хорошей выделки кожа, в возрасте. Похоже, телячья." Понюхать он не догадался, а зря, могла многое сказать. "Клеймо? Особые приметы?.. Ремешок потертый, оборвался. Что еще?"
- Да не боись, здесь решетки.
"А ходить сквозь стены я не умею."

Отредактировано Лливарх ап-Реандр (2011-05-04 04:15:50)

В голове бились две параллельные мысли.
"Мэрэс?! Что здесь делает?"
"Ха! Я дал в лоб приятелю отца!"
Эмоции тоже шли как бы параллельными потоками. Жгучее любопытство, недоумение, предположения относительно причин его нахождения здесь замыкались в круг, подхлестывая друг друга.
Второй поток эмоций - это нелепая гордость за себя. Мэрэс его в три раза старше, хороший приятель отца, а малыш Ллиу сумел его побить.
Третий - это непосредственно отношение к белому лису. "Нелепое создание".
- Здравствуйте, дядя Мээс, - скучным тоном благовоспитанного ребенка проронил Лливарх.
Голос односельчанина приблизился.
- Могу я как-то тебе помочь?
- Спасибо. Не стоит, - Лливарх замкнулся. Мгновенно потеряло значение, где он и что с ним - рядом был кто-то из односельчан. Из врагов.
А от них помощи принимать не следует.
Да и что он может, если озвученное им - его истинное желание? Он знает начальника стражи? Пусть так. Но что милый дядя Мээс потребует за свою помощь?
И не случится ли так, что лучше бы Лливарху сгнить в тюрьме, чем принимать ее?

Отредактировано Лливарх ап-Реандр (2011-05-06 07:00:57)

Нравоучения Лливарх пропустил мимо ушей. Не в первый и не в последний раз ему читали нотации чужие взрослые. Хотя... из "своих" он слушал только отца - тот никогда не говорил впустую. А мать... да ну ее.
А потом Мэрэс собрался в тюрьму. И Ллиу не на шутку разволновался - что он хочет сделать? А вопрос по поводу не ушел ли начальник?.. Они лично знакомы?!
Меньше всего ап-Реандру хотелось быть обязанным белому.
- Я же сказал, не надо.
В горле зарождается рычание. Несмотря ни на что, Лливарх ап-Реандр уже перешагнул порог совершеннолетия, и никто не смеет ему указывать, что и как ему делать.
Он - взрослый.
- Я сам разберусь. Идите, дядя Мээс, куда шли. Не лезьте не в свое дело.

Городская тюрьма---------->

Полетевший в спину рык ясно дал понять, что парень своего добился – зацепил-таки стражника и тот пребывал теперь в состоянии вовсе не тихого бешенства. Угроза, больше похожая на обещание, заставила Альберта из последних сил увеличить темп и он едва вписался в резкий поворот проулка. Выжимая из себя всю возможную в таком состоянии скорость дампил начал моментально задыхаться чуть ли не захлёбываясь клокочущей в горле кровью, пробитые лёгкие катастрофически не справлялись с нагрузкой.
«Поймает – точно прибьёт, тут и к бабке не ходи,» - пришло осознание вместе с едва различимым из-за шума в ушах рычащим дыханием и тяжёлой поступью за спиной. Узкий и тёмный переулок вместо ожидаемого спасения обернулся ловушкой готовой вот-вот захлопнуться. Парень отдавал себе отчёт, что его организм уже на пределе и оторваться от более свежего преследователя у него нет шансов, а меж тем с каждым шагом полученная им фора тает как кусок масла в горячей каше. Времени на поиски выхода почти не оставалось и, чтобы хоть немного оттянуть развязку, Альберт перешёл на траекторию больше свойственную удирающему от хищника зайцу. «Или курице, которой только что оттяпали голову,» - всплывшая в мозгу картинка оказалась настолько «вдохновляющей», что парень с удвоенным энтузиазмом принялся шарить взглядом по мелькающим мимо стенам. В полумраке запущенного проулка глаза перестали слезиться и вместе с тем вернулась ясность зрения. «Ну, теперь я, по крайней мере, увижу куда полетят мои зубы,» - оскалился своим мыслям блондин. – «И смогу их собрать, если останется чем.» Дампил уже начал склоняться к варианту «попытаться надавать по морде преследователю» пока ещё оставались силы. Можно было даже попробовать задействовать последний резерв крови для исцеления, но тогда он наверняка потеряет контроль, а при столкновении со столь опытным противником это чистое самоубийство. «Припасу этот туз до тех пор пока он не начнёт отрывать мне голову,» - приняв решение, парень уже начал сбавлять скорость когда промелькнувшее справа небольшое окно натолкнуло дампила на другой способ спасения собственной шкуры.
Крепко стиснув зубы. которые сводило от желания впиться к кому-нибудь в глотку и утолить едва контролируемый Голод, Альберт резко вильнул влево и по плавной дуге продолжил движение по облезлой стене. Шаг, другой и, поравнявшись с другим окном на стене дома напротив, резко оттолкнулся и, с громким треском выбив хлипкую раму и разодрав затягивающий её мутный пузырь, влетел в плохоосвещённое помещение.
Раздался грохот полетевших во все стороны котелков и мисок, парня окатило горячей, но к счастью не успевшей закипеть водой и он с размаху врезался в надсадно заскрипевший от удара буфет. Тяжело осев на пол, дампил принялся судорожно хватать ртом воздух под истошный визг забившейся в угол необхватной бабищи. Кинув взгляд на выбитое им окно, Альберт позволил себе чуть расслабиться, протиснуться сюда широкоплечему стражу будет не так-то легко.

Асеширу, Елеесебунион Таверна "Золотой кабан" ----->

Ночной город был действительно удивительно красив. Сытый и довольный, Елеесебунион вполне себе мог это оценить. Правда же, когда желудок неслабо набит мясом, хочется только одного.
Спать! - сказал себе Бу, - или выпить. Или сначала выпить, а потом...
И тут же сурово возразил, что ни в коем случае, потому как вот теперь, когда силы есть, надо, наконец, взять себя в руки, собрать ноги и прочие части тела и начать насыщаться душевно. Или духовно?
Шел рядом прекрасный новый знакомый с выражением на лице, кое Бу расшифровал как намекающее на что-то хорошее в конце пути. Все более и более интересными по мере продвижения становились окружающие дома, непривычные нотки ощущались в воздухе и жизнь, в сущности, казалась прекрасной и удивительной.
Вообще, странно тут было, не мог не признать этого Елеесебунион. Непривычно. Дома все эти, разнообразные такие и так много, народу шатается огромное количество, и все разные тоже... Как так жить-то можно? А как же умиротворение ощущать, единение с природой - да тут и природы-то в некоторых местах не осталось, Эру Илуватар свидетель!
Впрочем, улицы по мере продвижения, становились все более и более пустынными. И мрачными. И, по-своему, красивыми.
- Ого, - выдохнул, наконец, Елеесебунион, когда под окнами какого-то здания остановились они, наконец. Да, пожалуй, сюрприз того стоил. - Впечатляюще, господин хороший.
И действительно ведь, веяло от здания чем-то таким, захватывающим, по-своему даже завораживающим.

Поистине, сегодня не его день. Все эти падения, причесывания, отстирывания одежды и купание в потоке магической воды с последующей сушкой, определнно, говорили именно об этом.
И вот теперь случилось ЭТО.
Едва Сеш шмыгнул в переулок, утопавший в глубокой тени, как чья-то лапа резво так ухватила его за шею, перекрывая лдоступ воздуха, а у горла появился острый нож. Валатт судорожно дернулся, почувствовав, как холодное лезвие касается его кожи, оставляя порез, тут же набухший кровью. Он жалобно вякнул, когда его не менее резво потащили в  темноту.
- В-в-вы ошиб-б-б-баетесь… - заикаясь, пролепетал Сеш, вздрагивая всем телом, когда над ухом раздалось протяжное мурлыканье . – Я не з-з-знаю ник-к-какого Мар-р-рисса…
Он дернулся, пнув ногой камень, лежавший поблизости. Буллыжник с грохотом покатился по улице, ударяясь о стены домов.
«Вот же гадство. Как я мог так опростоволоситься? Но кто ж знал, что этот белобрысый придурок такой обидчивый. Подумаешь, взял немного денежков. Чего злиться то… Надо же делиться с бедным валаттом.»
- О к-к-каких деньгах вы гов-в-ворите? – продолжал сипеть Сеш, упорно строя из себя невинную жертву. – Мы с вами д-д-даже не знак-к-комы…  И вообще… Я сейчас… сейчас… стражу поз-з-зову.
И словно продолжая, громко заорал.
- Страааажаааа! Убивают! Насилуют! Грабят!

_________________________________________________________
Одет: Сложное полупрозрачное светло-голубое платье, расшитое серебряной нитью, несколькими уровнями спускающееся до самого пола. Искусный узор с безукоризненной гармонией переходит со спины на широкие рукава, на грудь. При этом одеяние нисколько не скрывает изящества фигуры, подчеркивая и оттеняя все, что следует подчеркнуть и оттенить. 
Черные волосы заплетены в небрежную косу. Длинная челка падает на лоб и глаза.

Может, зрение у Елеесебуниона истинно эльфийскому и уступало, да и слух, пожалуй, острее не был, но уж тот дикий вопль, что господин Али издал только глухой и мертвый разве что не услышал бы. А уж услышав, Бу долго раздумывать не стал - и полному имбецилу понятно же, что не от радости стражу зовут. Так, не дав себе понять, как же могут одновременно убивать, грабить и насиловать и что за существо такое позволить себе может - сколько ж у него рук-ног и других органов быть-то должно, да как расположены они должны быть, да как же создание такое их использовать-то может одновременно - какое-то очень разноплановое нечто получается же - кинулся Елеесебунион на голос. Немалую скорость успел развить злющий орк, на чей объект восхищения покуситься посмели, так что в переулок влетел он феерично - хвала Эру, что уважаемые благородные родители слышать издаваемый им яростный и не слишком цензурный рык не могли. Ворвавшись же, мысли размышлять Бу тоже не стал - не до того маленько - а, действуя на одних инстинктах, врезался в неосмотрительно все еще стоящее и удерживающее господина Али разноплановое создание, не сильно заморачиваясь, просто за счет собственного веса и инерции снес с дороги и от души впечатал в стену. Нож создание, кажется, не удержало.
Если бы у Бу было время подумать он бы, возможно, пересмотрел свои действия - все же вбивание в стену такого сложного сплетения тел могло негативно повлиять на хрупкого и легкого господина Али - а ну как синяки останутся или, не дай Эру, сломается чего-нибудь... Но времени у Бу не было.

«Первый дракон! За что мне это?! Чем я перед тобой провинился? Да и этот ублюдок тоже хорошо… Разве тебе было плохо со мной, остроухий. Вон как извивался и стонал, когда я вылизывал тебя… И еще просил… Жалобно так поскуливая… да дергаясь всем телом, бесстыдно подставляясь под мои руки, губы и язык… А теперь, честь у него поруганная! Деньги у него, видите ли, забрали… Скотина! Так я еще мало взял, дорогой… Мои услуги не настолько дешевы, как может показаться…»
Додумать не получилось. Темный бесцеремонно встряхнул валатта, так, что у Асеширу лязгнули зубы. Длинные непослушные пряди, выбившиеся из косы, упали на лицо, скрывая глаза. Он подавился словами, вдруг застрявшими в глотке, судорожно дернулся и захрипел, когда сильные пальцы сильнее сжали его многострадальное горло. Руки Кирихары взлетели вверх, обхватывая запястье и тщетно силясь отодрать руку дроу от своей шеи.
- Я не… брал у вас… ничего… - прокаркал Сеш, продолжая извиваться. – Вы меня… с кем-то перепу…
Подавившись фразой, валатт застыл, почувствовав, как рука темного скользнула вниз, бесцеремонно сжав самое дорогое. Слова же, что злобно шипел ему в ухо эльф, прокатились по телу волной панической дрожи. Перспектива неожиданно замаячившей перед ним кастрации привела его в ужас. Асеширу, покрывшись холодным потом, даже дышать перестал, не то что брыкаться и орать. Он даже выпустил запястье темного, безвольно повиснув в его руках, и с трепетом ожидая, когда же тот изволит убрать свои грязные лапы от горячо любимой валаттом части тела.
Послышались тяжелые шаги, а потом в переулок влетел разозленный орк, который тут же кинулся к ним. Причем огромная туша даже не подумала затормозить, в один миг сминая не только эльфа, но и Кирихару, которого тот все же держал.
«Неужели нельзя было прийти побыстрее, а? Да осторожнее ты, придурок! Он же сейчас кастрирует меня…»
Додумать не успел, удар по затылку, а потом и знакомство с каменной стеной, о которую не хило так приложил Асеширу дроу, использовав его тело в качестве смягчающего матраса, выбили из его головы все мысли. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни, а потом Сеша окутала непроглядная тьма, и мужчина бесформенной кучей рухнул на холодные булыжники мостовой.

_________________________________________________________
Одет: Сложное полупрозрачное светло-голубое платье, расшитое серебряной нитью, несколькими уровнями спускающееся до самого пола. Искусный узор с безукоризненной гармонией переходит со спины на широкие рукава, на грудь. При этом одеяние нисколько не скрывает изящества фигуры, подчеркивая и оттеняя все, что следует подчеркнуть и оттенить. 
Черные волосы заплетены в небрежную косу. Длинная челка падает на лоб и глаза.

Отредактировано Асеширу Кирихара (2011-12-23 11:37:37)

Валатт пребывал в нирване. Только вот сама по себе нирвана была какая-то странная. Мрачная и темная. А еще холодная. Сам он распластался на какой-то необычайно твердой и пупырчатой поверхности, которая впивалась в его тело в самых неподходящих местах. А еще болело горло. Как раз там, где его сжимали пальцы проклятого дроу.
«Ну вот… Даже умереть по нормальному не могу… Вместо солнечных полей какая-то мерзкая тьма. Да еще эта боль. И пронзительный звон в голове…»
Асеширу не шевелился распластавшись на грязных булыжниках, все еще находясь не здесь и не сейчас.
Он не слышал озадаченного возгласа орка, который надо сказать все же принялся искать своего незадачливого спутника во мраке, устроенном темным.
Сеш глухо застонал, когда что-то твердое пнуло его в под ребра, в момент выбив из груди весь воздух. Валатт захрипел, судорожно выгибаясь, как оказалось в чьих-то руках. Голова раскалывалась от боли, но руки незамедлительно метнулись вниз, принявшись лихорадочно ощупывать пах на предмет наличия самого дорой и горячо любимой части тела. Тонкие пальцы, путаясь в складках многослойного одеяния, которое надо сказать превратилось в грязную тряпку, после того как пообщалось с грязными булыжниками тюремного переулка.
-Уффф… Хвала Первому дракону, все на месте. – облегченно выдохнул Сеш, любовно поглаживая член сквозь ткань  платья и штанов. - А я уж было подумал…
Что подумал валатт, осталось неизвестным, потому что тот вдруг сообразил, что его куда-то несут. И что носильщиком является не кто иной, как орк, которого он собирался бросить у ворот тюрьмы. Теперь же получалось, что Бу не только спас его от расправы обиженного темного, но и пер неизвестно куда.
- Немедленно поставь меня на землю! Слышишь ты, куча мускулов! – завопил Асеширу, начав извиваться в руках красноволосого. - Я тебе не куколка эльфийская, которую нужно носить на руках! Опусти меня на мостовую! Живо! Я вполне в состоянии идти сам!

_________________________________________________________
Одет: Сложное полупрозрачное светло-голубое платье, расшитое серебряной нитью, несколькими уровнями спускающееся до самого пола. Искусный узор с безукоризненной гармонией переходит со спины на широкие рукава, на грудь. При этом одеяние нисколько не скрывает изящества фигуры, подчеркивая и оттеняя все, что следует подчеркнуть и оттенить. 
Черные волосы заплетены в небрежную косу. Длинная челка падает на лоб и глаза.

Орк гневным воплям внял и опустил его на землю. Только вот сбегать-то ему не следовало. Некоторое время валатт неподвижно стоял, пережидая пока прекратится головокружение. Видимо все же поспешил он с воплями о самостоятельности, как оказалось, головой его приложили куда как сильнее, нежели он думал первоначально. А орк уходил, неспешно, но довольно решительно. Причем именно в ту сторону, откуда они пришли.
«Он что, решил меня тут бросить?! И это после того, как на меня напали?! Как неблагодарно. Я о нем заботился, показал город, а он… Он решил меня бросить… Скотина! Да как он посмел?!
И это сейчас! А вдруг этот темный вернется… Тогда я точно останусь если не без головы, то без достоинства… Он же сказал, что собирается кастрировать меня… Ой, мамочки! да как же я один-то останусь здесь…»
О том, что сам совсем недавно собирался бросить странного орка на произвол судьбы и сбежать, Сеш как-то предпочел позабыть. Особенно теперь, когда впереди замаячила новая встреча с разгневанным дроу.
- Постойте, уважаемый! – взвизгнул валатт, припустив следом за Елеесебунионом. Темный переулок внушал ему просто панический ужас. – Не оставляйте меня здесь одного! Умоляю!
Валатт мчался по улице, подобрав подол развевающегося одеяния. Однако Кирихара не рассчитал своих сил. Стоило ему сдвинуться с места, как его тут же повело, и головокружение вернулось снова. Он пробежал несколько шагов, споткнулся и рухнул прямиком на спину орку. Голова взорвалась ослепительной болью и Сеш начал медленно оседать, цепляясь руками за мешок, который все еще висел на спине красноволосого.
- Не бросайте меня!... Пожалуйста… - просипел он тихо. – Я покажу, где живут светлые. Это Гелвен. Вам надо туда… Я покажу дорогу, только не оставляйте меня здесь…
«Дожился… Просишь… И кого… Орка… Пусть он и странный ,но все же орк. И ему едва ли есть до тебя дело.»
- Вы же не оставите меня, уважаемый? Не оставите? – силы вдруг разом покинули валатта, и он медленно сполз на пыльную мостовую.

_________________________________________________________
[i]Одет: Сложное полупрозрачное светло-голубое платье, расшитое серебряной нитью, несколькими уровнями спускающееся до самого пола. Искусный узор с безукоризненной гармонией переходит со спины на широкие рукава, на грудь. При этом одеяние нисколько не скрывает изящества фигуры, подчеркивая и оттеняя все, что следует подчеркнуть и оттенить.