Оборотень пожал руку дракону, поднимаясь на ноги. Удивительно, что и среди чешуйчатых есть столь могучие молодцы. Обычно, как хранители вечной мудрости, они посвящают жизнь искусствам, книгам, музыке, - чему-то такому же вечному и возвышенному, становясь утонченными изысканными надменными существами, приобретая духовность. Но и соответственно теряя в стойкости и физической крепости. Видимо, этот дракон бывший военный, прошедший войну, или просто хочет выделяться из толпы собратьев. Чтоб аж издали видно было. Или любит таскать тяжести. Или, что более вероятно, его заставляет таскать тяжести жена.
Улыбка.
- Внутренняя стража? И…чем Вы занимаетесь? Следите, правильно ли одет дракон, хааах?
Скрипнув зубами, недовольный Берти вновь принялся интенсивно чесать лицо, но тут же вспомнил о куске льда, прикладывая его к глазу. Стало чуть легче. Но желание поворчать и пожаловаться лишь усиливалось, как и общее негодование ситуацией. Быть вот так вот пойманным за ручку за преступление, которого еще не совершал, более того, не продумал и даже не начал осуществлять! Впрочем, преступлением было бы не попытаться выклянчить автограф Тулио. С которым даже не позволили встретиться! Ну ничего, ничего, если починят артефакт, можно будет попытаться еще разок. То, что драконы врятли вернут потенциально опасную проклятую штуковину не шибко сообразительному кондитеру, юноша как-то не думал. Это же само собой разумеется!
- Мне всегда казалось, что всемогущим творцам мира по умолчанию владеющим элементальной магией, огромным чешуйчатым крылатым бессмертным существам, как-то не требуется охрана. В отличие от простых жителей Дальет.
Барашек продолжал хохлиться и язвить, полагая, что тем самым он сможет чуть лучше сдружиться с Эстароном, а тот, как мудрый представитель своего рода, передаст глас истины своим собратьям.
- Специалист по артефактам?.. Что за глупости, эта маска небось просто приклеилась, надо всего-то немного масла или мыла… Масло, кстати, можно попросить у господина Тулио!..
Впрочем, вопреки словам, юноша довольно бодро зашагал в указанном направлении. Сколько же тут крылатых чешуйчатых! Даже в драконьей столице этих существ редко встретишь где на улице, - ну то есть, в сгоревшей кондитерской где-то посреди улочки, напичканной такими же маленькими магазинчиками всякой всячины. В основном они важно хохлятся и нежатся в замке, упиваясь властью и созерцанием города там, где-то внизу, где копашатся муравьишки на них работающие. А что, неплохо устроились. И он, простой барашек, гуляет по замку, как равный! Ну то есть, почти равный, и всего лишь временно..но до чего же приятное чувство собственной значимости!
Рыжий вновь задрал голову, гордо шагая по коридорам, словно это его собственный дом. Пару раз правда тыкнувшись носом в стены, залюбовавшись росписями на картинах, утонченными зановесочками и зеркалами с отражающимся смешным рыжим Морганом в обносках. И даже кусок льда лже-советник держал утонченно, оттопырив мизинчик.

==> В сторону личных покоев советника Рааля

--->>> Из личных покоев хранителя Эль-Мейли, минуя фойе парадного  входа.

Он все-таки уснул, уже после визита дотошного Эстарона днем, убаюканный нудной работой и шорохом дождя, а проснувшись ближе к вечеру, понял, что проголодался, соскучился по общению вообще и по одному конкретному водному дракону в частности, и вообще выспался впрок , кажется, на весь отпуск вперед. Поэтому, выбрав  после непродолжительного копания в гардеробе подходящую для прогулки по Замку и окрестностям одежду, как то: замшевые темные штаны (со шнуровкой, будь она неладна!), шелковую серебристо-серую рубаху, отороченную по краю манжет и воротника узким кружевом, и короткую черную тунику, которую полагалось подпоясывать широким поясом (Шиарис обошелся широким алым шелковым  шарфом, выдернутым не глядя), а так же невысокие эльфийские полусапожки на мягкой кожаной подошве, Эль-Мейли направил свои стопы прежде всего в сторону трапезного зала, рассчитывая миновать по дороге главный вход, где можно встретить кого-нибудь из знакомых или приятелей, получив таким образом приятную компанию и порцию свежих новостей и сплетен на время ужина.

Однако реальность превзошла все ожидания и посрамила надежды. Когда Шиарис, расшалившись, лихо съехал по широким, восхитительно скользким мраморным перилам, вызывая полные негодования и прохладного недоумения взгляды эльфов и старших драконов, а так же завистливые - молодежи, спрыгнул на пол у главного входа, он едва не упал от удивления. Увидеть внизу Эстарона еще можно было предполагать. Но увидеть внизу Эстарона, держащего на руках дракончика лет двадцати-двадцати пяти на вид, более того - опознать в мальчишке только этим утром покинувшего его собственную постель и покои Литаля Шиарис никак не ожидал. И, разумеется, не мог не увязаться следом. Он даже не слишком много говорил, против обыкновения.
- Пусть будет дядя, и даже Шиа, - безропотно согласился водный дракон, слишком ошарашенный переменой, да еще и собственной непричастностью к оной. - Только, я тебя умоляю, не "выкай", а? Ты не помнишь, но мы знакомы довольно давно. Можно на "ты". 
Добавив к заказу изрядную порцию мороженного, Шиарис принялся предпринимать осторожные попытки выведать у Эстарона что же все-таки произошло, но больших успехов не добился.

Теперь уже Эстарон в какой-то степени почувствовал себя на месте Эль-Мейли, когда и не денешься никуда от вопросов, но отвечать на них нет никакого желания. Понятно, что Шиарис чувствует себя вправе эти самые вопросы задавать - явно что-то между ним и Литали произошло помимо происшествий с темной магией и попойкой  в день прибытия бесшабашного приятеля в отпуск.  И видно, что беспокоится водный дракон искренне. Но что поделать - старший Ар-Этен и сам мало понимал, что случилось днем и почему брат оказался снова маленьким ребенком.
К концу ужина он устал, кажется, больше, чем за весь день. Даже есть расхотелось. Что делать, если советник Рааль не сможет помочь, если он очень занят или вообще отсутствует в Замке, он не представлял.
- Спит, - шепотом констатировал огненный дракон. - Как я его в таком состоянии и виде потащу через площадь? И как буду объяснять это Крис и, - мужчина вздрогнул, - матушке?