- А? - змееныш непонимающе уставился на вдруг повеселевшего дроу. - Нет-нет, я же говорил, нас в семье только трое: дядя, мама и я.
С чего бы это незнакомец, представившийся странным для слуха нага именем Винс’ор, решил так? Ведь Зальцек хоть и несколько торопливо, но вполне ясно и различимо сказал, что других родственников не имел и не имеет. Здесь, в этом странном месте, куда по какому-то несчастливому стечению обстоятельств забросило мальчика, очень даже мог оказаться и другой Зальцек, не имеющий никакого отношения к нему. Так что ход мыслей колдуна оставался для того большой загадкой.
- Господин Таэнатэ, - он легонько потряс эльфа за руку. – Если тот, о ком вы говорите, правда, поможет мне, давайте найдем его поскорее, пожалуйста! За меня будут волноваться, а уже почти совсем темно, и, - тут маленький наг сделал небольшую паузу, а потом тихо признался: - И я кушать хочу.
Будто бы в подтверждение его слов и к еще большему смущению змееныша в животе у него громко заурчало. В огромных синих глазах появилось отчаяние и мольба. Кажется, в последний раз он ел больше пяти часов назад, а растущему организму «подзарядка» требовалась часто - голодным по лесу не особо побегаешь. Тем паче в стрессовых ситуациях, аппетит разгорался просто не на шутку.
Однако удивительно, как легко и быстро детское внимание переключается на посторонние вещи. Случайно заметив за выбившимися из прически Винс’ора прядями заостренное, самое настоящее эльфийское ухо, змееныш с выражением неподдельной радости и интереса на лице протянул свободную руку и потрогал его. Все-таки эльфа, пусть и темного, он видел первый раз в жизни.
- Ой, простите! - внезапно спохватившись, громко извинился мальчик.

С готовностью кивнув, Зальцек покрепче ухватился за предложенную ему руку и вслед за эльфом шагнул вон из кустов, в манящую и пугающую неизвестность. Хотя при ближайшем рассмотрении она оказалась абсолютно не пугающей, а манящей и того меньше. Просто кусок леса с мощеной дорогой посередине – что может быть скучнее! Предвосхищая долгий, ничем не примечательный путь, змееныш начал потихоньку доставать своего старшего спутника болтовней:
- В нашем лесу не водятся темные эльфы. И светлые тоже не водятся, но дядя часто рассказывает мне о них. Мой дядя – великий путешественник! Он мно-ого где бывал, и такое видел…всякое! Только потом он остался жить с мамой, чтобы помогать ей меня воспитывать, - вздернув патлатую голову, с интересом глядя на Винс’ора, неугомонный мальчонка перешел от рассказов к вопросам: - Господин Таэнатэ, а у вас большая семья? А, правда, что дроу живут под землей? Мы тоже живем под землей, в норе, только вы ведь живете не так, да?...
Маленький наг давно сменил хвост на ноги, босые и худосочные, и теперь весело топал за дроу, успевая при этом вертеться и осматривать все вокруг; в сгущающихся сумерках это становилось все сложнее. В бесконечных разговорах да докучающих расспросах о том, о сем Зальцек подсознательно пытался скрыть давно поселившуюся в сердце тревогу: за дядю, который наверняка сильно огорчится, не найдя нигде единственного племянника, за маму, которая будет переживать, что сын не вернулся домой к ужину. Где теперь тот ужин, где теплая постель из сухой листвы…

- Как это сложно, - нахмурился мальчик. То ли дело в родном лесу: его семья была лишь частью негласной общины, которая собиралась редко, по исключительным случаям, когда дело качалось всех ее жителей. Однозначного управителя она не имела потому, как решения принимались сообща на основе голосования. За всю недолгую жизнь Зальцека подобное собрание проводилось лишь пару раз – наглядный пример того, насколько змеи ценят уединение и простоту, которой явно не отличалась жизнь дроу. Обо всем этом мальчик не преминул поведать эльфу, в своей манере, и в конце со вздохом добавил: - Наверное, иметь младшего брата очень здорово.
Сам он был бы счастлив помогать матери растить даже двоих, да хоть пятерых братьев! Все лучше, чем играть одному или скучать, пока дядя занят. Зальцек уже собирался сообщить об этом дроу, когда, наконец, заметил, что они уже вышли на…
«Главная площадь!» Большая, просто огромная по сравнению с маленьким нагом, она мигом завладела его вниманием, и на некоторое время расспросы прекратились. Мальчик завертелся сильнее, тем не менее, не отпуская руку Винс’ора. Только во второй раз потеряться ему не хватало. Вот они прошли мимо одного большого-красивого здания, мимо второго…И вдруг Зальцек встал как вкопанный, уставившись на стену дома, самую обычную на вид каменную стену. Но что-то в ней было не так.
- Странно, - медленно проговорил змееныш, обращаясь больше к себе, чем к колдуну. - Я как будто был здесь уже.
По коже разлилось легкое, почти незаметное покалывание, и чем дольше мальчик всматривался немигающим взглядом в каменную кладку, тем ощутимее оно становилось. Однако наваждение пропало так же внезапно, как появилось; Зальцек моргнул, когда необычные мурашки начали колоться совсем уж больно, и тут же пришел в чувство. «Какие глупости. Постойте, а вдруг меня действительно околдовали?!»

- Пирожки…было бы неплохо, - рассеяно пробормотал Зальцек, все еще пристально всматриваясь в треклятую стену. Нет, теперь она казалась ему совершенно обыкновенной, но именно эта разительная перемена и настораживала. Дроу держался подозрительно спокойно, что только укрепило змееныша в мысли о колдовстве, возможно, весьма недобром, с его стороны. Мордочка нага снова приняла выражение нахмуренное и сосредоточенное, ровно до того момента, пока пустой желудок Зальцека не издал очередной отчаянный зов о помощи, заставляя мальчишку густо покраснеть. «Ой, как не вовремя», - от одного только упоминания о еде внутри него все скручивалось от голода.
- Простите, - как и подобает воспитанному нагу, извинился он перед эльфом. – Я с обеда совсем ничегошеньки не ел.
Здесь, вдали от родных мест, в огромном чужом городе глупо рассчитывать, что тебя просто так покормят за спасибо, и змееныш хорошо это понимал. До чего же тут много условностей! Если Зальцеку удастся вернуться домой – а о другом варианте он предпочитал пока не думать, чтобы снова не разреветься – то ничто и ни за что на свете не заставит его покинуть прохладную сень листвы и тихий, незамысловатый ход жизни ради всех благ городских улиц, мощеных грубым пыльным булыжником. «Определенно, этого никогда не случится!» Домой захотелось с удвоенной силой.
- Может быть, - со слабой надеждой в голосе начал змееныш, - там, куда мы идем за помощью, нас и покормят?

----->>> Литалиан, Шиарис, Эстарон Покои советника Рааля.

Брат пообещал, что не забыл о подарке, и оснований ему не верить у Литалиана не было, да, и есть хотелось сильно, словно он весь день летал, и было некогда перекусить. Направившись со взрослыми, как оказалось, в библиотеку, младший водный тут же заозирался и принял задавать вопросы брату и иногда Шиарису. Беспокоить других драконов отчего-то не хотелось, и так то, что ему рассказывали, казалось слишком невероятным. Ведь ещё вчера война шла, и никто даже не думал её прекращать, и вот, теперь он в совершенно другом мире. Сначала хотелось обидеться на то, что его пытаются разыграть, но все выглядели уж очень серьезными и радужный дракон тоже не спешил останавливать рассказ. От чего-то верилось, что он точно не стал бы его обманывать, а потому оставалось лишь слушать и накручивать на палец в недоумении прядь, пытаясь при этом ещё есть.
Еда, возможно, была вкусной, но младший Ар-Этен этого не замечал и хмурился, что брат так и не ответил ему на вопрос про другого радужного, однако вновь спрашивать пока не стал, сбираясь поймать Эстарона дома. Очень поздний обед закончился достаточно быстро, и Литалиан, прощаясь новыми знакомыми, попросил разрешения заглянуть в гости, радостно улыбнувшись, когда разрешили.
Брат вел его незнакомыми коридорами, и младший водный то и дело ненадолго замирал, чтобы лучше все рассмотреть, а уж когда они покинули территорию замка и отошли от него, младший Ар-Этен не смог удержаться и во все глаза принялся разглядывать великолепное строение. Захотелось остаться так надолго и просто смотреть, а ещё хотелось увидеть это с воздуха, ведь раз войны нет, то можно спокойно летать.
- Эсти, а что за важные дела вы так поздно делать будете с дядей Шиарисом? Мама не будет снова ругаться?- Литалин испытующе глянул на брата, но, не удержавшись, зевнул. Казалось, что с кровати он встал только что, но тело почему-то клонило в сон, - А ещё ты обещал мне рассказать интересную историю и в лес пойти к тому ручью, чтобы я позанимался. Одного меня мама не пустит, ты ведь обещал.

Любопытство Литали боролось с усталостью. Чуждая магия явно вымотала малыша, к тому же на него снова обрушилось слишком большое количество информации и впечатлений, что тоже весьма утомительно. Сонный, но крутящий головой Литалиан заставлял сердце замирать от нежности. В памяти то и дело всплывали картинки прошлого, обрывки разговоров, ощущения и чувства... Это было хорошо и больно, словно перебирать памятные вещицы, несущие в себе отголоски прошлого: портреты-миниатюры, безделушки, листочки записных книжек... У драконов бывают разные сокровища и разнообразные сокровищницы, главная из которых - собственная память.  Таким, как сейчас, Лиали был примерно семьсот пятьдесят  лет назад. Таким открытым, любопытным, непосредственным, улыбчивым... Таким маленьким и беззащитным. Таким он уже не будет, когда чары развеются. Эстарон очень любил своего брата, всегда. Но по отношению к ребенку было гораздо легче проявлять свою любовь. Взрослый Литалиан фыркнет и отстранится, если растрепать ему волосы не будучи наедине, его не потаскаешь на руках и он не станет спрашивать, будет ли ругаться мама. Эстарон улыбнулся непрошеным мыслям и этому почти-сожалению. дети растут. Взрослого Лита Эстарон любил ничуть не меньше.
- Думаю, мама не будет нас ругать, маленький, ведь это очень важное дело. Оно принесет городу пользу, - "И безопасность, надеюсь..." - серьёзно ответил Эст братишке. - Но заниматься им мы начнем утром, сейчас нам всем надо бы отдохнуть.  А тебя я попрошу присмотреть за домом, пока мы с дядей Шиарисом будем заняты. Отец и мама сейчас отправились путешествовать, так что мы с тобой сами на хозяйстве, - "Если Крис не приехала внезапно. А если приехала?.. ой-ёй..." - от мысли, что придется сейчас объяснять жене, что случилось с его младшим братом, кто такой Шиарис и почему утром он будет подбирать оружие так, словно собрался снова на войну, а потом разъяснять братишке, когда он успел жениться и почему ничего не сказал, Эстарону едва не поплохело.  Даже голова на секунду закружилась - это у взрослого, здорового дракона-то! - и он на долю секунды выпустил теплую ладошку Литали из своей руки. Или это случилось оттого, что один из огненных цветов, распускавшихся только что прямо на ладонях у фея-иллюзиониста, вдруг вышел из-под контроля и стремительно  полетел прямо на их троицу, пройдя, к счастью, высоко и задев только его и Шиариса, но не Лита?  И огонь оказался внезапно вовсе не иллюзорным, а самым настоящим. Поняв это,   огненный и водный дракон поспешили погасить пламя. Каждый своим методом...
Результат оказался ужасающим: проморгавшись и откашлявшись от дыма и обжигающего пара (Шиарис, разумеется, попросту обрушил на огненный шар пару кубометров воды, на долю секунды опередив Эстарона, собравшегося огонь развеять без следа), оба дракона обнаружили, что мальчика нет рядом.
- Высокие Небеса! -   Шиарис в ужасе заозирался.
- Литали! - крикнул Эстарон столь же панически. - Литалиан!!
Он  немедленно попытался обнаружить пропажу по ауре. Но на площади собралось слишком много дивных, слишком много разных аур и слишком много магии для магического же поиска...
Кинувшись расспрашивать зевак, они не преуспели. Многие видели "буквально только что" маленького дракончика, такого милого", некоторые даже припомнили, что видели какого-то парня, явного полукровку, тащившего подходящего под описание мальчика на руках, но вот только указывали такие ценные свидетели все в противоположные стороны.

Как ни странно, справившийся с первым приступом паники Шиарис оказался более собранным. Второй раз на памяти Эстарона. Первый случился в приснопамятном бою, когда он чуть не потерял Литалиана. И теперь, если бы  водный дракон не оттащил огненного к краю площади и не тряхнул за плечо, старший Ар-Этен еще долго бы метался там, расспрашивая по два раза одних и тех же дивных, кому не повезло оказаться на его пути, и предпринимая изматывающие попытки магического поиска.
- Очнись и подумай! - шипел взбудораженный не меньше его самого Эль-Мейли. - Наверняка его сразу же прикрыли щитами против магического поиска! мы так до утра пробегаем, а время уходит. Надо искать похитителя, благо мы знаем, кто он и как выглядит.
И Эстарон был вынужден согласиться и с этими доводами, и  с тем, что стоит вернуться в Замок, потратив время на то, чтобы взять оружие посерьезнее длинных кинжалов, плащи и мелочи, незаменимые в дороге - бинты и целительские амулеты, например. Ибо даже у драконов магические силы могут иссякнуть и на какое-то время они могут оказаться уязвимы, а в целительской магии они оба были не очень-то сильны.
Наконец, ближе к полуночи, оба дракона снова оказались на Главной площади. Зеваки и артисты давно разошлись, только редкие прохожие нарушали освещенную плавающими тут и там волшебными фонарями пустоту огромной площади.  Поиск начали заново, но теперь не по ауре Литали, а по остаточным следам уже знакомой смешанной разномастной магии самого Закирейна. Больше никто пока не догадался использовать такой безумный сплав направлений и сил, поэтому след можно было различить, пусть слабый и прерывающийся. Даже щиты не смогли скрыть его полностью. Однако, поиск продвигался медленно, и лишь перед рассветом Эстарону удалось нащупать более устойчивую нить. Может быть, им просто повезло. Например, похититель уснул и ослабил контроль, или такая магия отнимала слишком много сил и невозможно было держать магическую защиту активной постоянно. Так или иначе, след вел на юг, в сторону Драконьего тракта, но примерно на середине пути исчезал, буквально проваливался под землю!
- Кажется, нам так или иначе придется оказаться в катакомбах - преследуя свою цель, или же по решению Совета, - невесело усмехнулся Эстарон. Шиарис ответил ему точно такой же кривой усмешкой и они принялись искать вход в подземелья.