Эль-Тамирэ давно перестал обращать внимание на смену времен года, вернее, чаще всего он спохватывался, что лето или зима пришли уже где-то в середине сезона, и то, чаще всего, по чистой случайности. Вот, и на этот раз такой случайностью оказался собственный супруг, ранним утром двумя днями ранее влетевший с балкона в спальню. Пахнущий морозной свежестью,  с сияющими восторгом глазами и тающими снежинками на волосах кьяс повис на шее с радостным возгласом. – Снег!
Так что, без особых возражений уступив просьбе Эльюса, советник вместе с ним оказался на городской площади среди гулявших и во всю веселившихся дивных.
По-зимнему короткий день быстро подходил к концу, а де Шерью Итеру все не мог закончить свою скульптуру. Дракончик у него выходил вполне ладный, только с крыльями он несколько накосячил, разместив суставы не там, где им полагается быть. Так что Майрону пришлось принять непосредственное участие в забаве супруга, обращая его внимание на недочеты и, по ходу, давая пояснения. В итоге ненаследный принц получил утешительный приз и теперь по дороге в замок изъявил желание заняться эскизами крыльев, горя желанием восполнить пробел в своих знаниях.
- Показать прямо сейчас? – уточнил дракон, пряча усмешку. – Ты же их видел и не раз, когда я тебя носил над гордом.
Они уже давно и незаметно в общении перешли на "ты", но дальше этого сближение двух таких разных существ не пошло. Сколько водный не пытался определить те чувства, которые вызывал супруг, а в том, что вызывал, Майрон давно перестал сомневаться, разложить их по полочкам, разобраться в себе не получалось. Было тут нечто сродни той привязанности, которую испытывает хозяин к своему подросшему, но все еще бестолковому щенку, гораздому находить себе приключения на ровном месте. Было и нечто похоже на странную дружбу между существами, которые никогда не станут ровней. Временами казалось, что та забота и опека, которой он окружил северного принца, больше сродни отцовской, наверное, так он относился бы к собственным детям. И где-то на самом дне души спало задавленное на корню желание, для верности придавленное сверху надгробным камнем собственного запрета. Как ни странно, блюсти воздержание на самом деле оказалось куда легче, чем он предполагал. Стоило только перестать видеть в Эльюсе объект приложения сексуальных потребностей, как даже те маленькие шалости в виде поцелуев и мимолетных ласк, которые себе иногда позволял снежный эльф, бывали встречены безмятежной улыбкой или легкой трепкой, и супружеское ложе, по правде говоря, вернее было назвать дружеским.

Отредактировано Майрон (2012-06-20 19:48:55)

- Хорошо, но идея греться и пить вино меня привлекает значительно больше, – скорее, из природной вредности, чем от холода и нетерпения ответил Майрон на просьбу и со вздохом уступил желанию кьяса. Несмотря на то, что они за весь день достаточно нагулялись, и желание расположиться для отдыха в уютном кресле у камина становилось все заманчивее, он позволил увлечь себя в сторону внутреннего двора замка.
Расчищенная дорожка вывела их к замерзшему пруду. Черные силуэты деревьев резко выделялись на фоне свежей белизны. Припорошенные снегом ветви возносились в зимнее, подсвеченное закатом перламутровое небо и слегка покачивались под легким ветерком, то и дело, роняя вниз мелкую искристую пыль. Она оседала на плечах и волосах, поблескивая и переливаясь всеми цветами радуги в свете разгоравшихся одиноких фонарей. Особой нужды уводить принца вглубь сада не было, но уставший от дневной толчеи дракон жаждал уединения, тем более, что не особо хотелось быть на виду у посторонних, когда придется красоваться перед супругом.
Советник провел Эльюса через мостик, перекинутый над одним из застывших протоков, мимо одинокой беседки, окруженной кустарником и зарослями можжевельника. Он свернул с дорожки и, оставляя неглубокие следы на нетронутом, лишь кое-где исчерченном птичьими лапками, снегу, провел мужа на одну из небольших полянок.
Тут Майрон отпустил его руку, до сих пор покоившуюся на сгибе локтя, и, отойдя на несколько шагов, принял истинный облик. Такой же белый и искрящийся, как и первозданный снег, не очень крупный дракон стоял перед Эльюсом боком, лишь повернув к нему голову, украшенную похожими на длинные сосульки рогами. Лишь серые глаза, внимательно следившие за выражением лица кьяса, выделялись на всем этом белоснежном великолепии.

За несколько веков с тех пор, как он возмужал, Май успел привыкнуть к восхищению, которое у дивных вызывал истинный облик, но случай от случая оно приятно поглаживало мужское тщеславие, в чем дракон с усмешкой себе признавался. Но разве оно не заслужено? Как ни крути, первые создания Творца, положение обязывает.
И тот неподдельный восторг, который каждый раз скромно выражал снежный эльф, воспринимался как должное, но все равно было приятно, и дракон обычно склонял голову в своеобразном реверансе.
Несмотря на прочность гладкой, белоснежной чешуи, она нисколько не снижала чувствительности к легким прикосновениям, и от невесомого поцелуя меж ноздрей стало щекотно и захотелось чихнуть. Спасло советника от забавной ситуации только то, что Эльюс уже упорхнул к другой части тела, оставив нос в покое.
Такие же легкие касания пальцев к перепонке. Водный знал, что на ощупь она приятна и напоминает нечто среднее между прохладным бархатом и лайкой. И что стоит дотронуться до крыла единожды, как все время будет тянуть погладить, так что удовольствие обречено быть обоюдным.
Тишина ясного зимнего вечера, умиротворение пустынного сада, воодушевление, которое испытывал де Шерью Итеру, все это приводило Майрона в благостное состояние. Он даже поймал себя на мимолетном желании схватить неугомонного принца и, закутав в крыло, сунуть подмышку, но, улыбнувшись одними глазами своей странной прихоти, вместо этого лишь кивнул и развернул конечность.
- Конечно, могу. Это совсем не трудно, - пряча улыбку и радуясь тому, что драконье лицо не столь выразительно, как во второй ипостаси, ответил водный, один за другим расправляя пальцы и и растягивая перепонки. Следом то же самое он повторил с другим крылом.

Окруженный хорошо утоптанным кольцом дракон уже давно растянулся на брюхе, скрестив передние лапы. В угасавшем закатном зареве на глянцевых когтях, когда он лениво, от нечего делать, ковырял снег, то и дело вспыхивали алые сполохи, но стоит еще задержаться, и они сменятся на голубые в результате смешения глубокой небесной синевы и света ближайшего фонаря.
- Не за что, - советник отвлекся от созерцания когтей, присыпанных легкой снежной пудрой, посмотрел на воодушевленного супруга и вновь зажмурился, борясь с приступом щекотки, когда тот опять надумал его поцеловать в чувствительное место меж ноздрей.
Почти воспарившая над ладонью снежного эльфа ледяная фигурка на первый взгляд казалась уменьшенной копией самого Эль-Тамирэ, и лишь драконий глаз смог бы заметить те отличия, которые для остальных дивных остались бы незамеченными. По сути, созданное супругом объемное изображение, скорее принадлежало подростку, чем взрослому дракону, с присущей юному возрасту угловатостью и легкостью подразумеваемого костяка.
Так мог бы выглядеть сын… - Майрон прикрыл глаза, удивляясь всплывшей невесть откуда мысли. По иронии судьбы, когда он мог бы гадать о будущем, сам был слишком молод, чтобы заглядывать дальше своего носа, а их с Танаит время закончилось слишком быстро. Потом же уже было не зачем. И сейчас – тем более.
Прозвучавший вопрос заставил внутренне встряхнуться и встретиться с взглядом Эльюса. Красочные игры заката и тут сыграли свою шутку, и несколько мгновений глаза кьяса светились как у настоящего дроу,  - Или как бокал доброго красного валаттского вина на просвет.
Да, вино сейчас определенно не помешало бы. Не то, чтобы дракон замерз, но после длительной прогулки на морозце неизменно клонило в сон, или, по крайней мере, в тепло и уют.
- Значительно лучше, - важно отметил Эль-Тамирэ, по достоинству оценив труды супруга. – Похож на юного меня.
Говорил дракон очень серьезно, и лишь те немногие, что решились бы похвастать тем, что хорошо его знают, могли бы заметить на дне серых глаз прыгающие смешинки. Но кто знает, возможно это всего лишь прощальный закатный отблеск.

Отредактировано Майрон (2012-07-09 21:28:31)

Неожиданное преображение ледяной фигурки на несколько долгих секунд приковало к себе внимание и довольно ощутимо царапнуло внутри, по-видимому, попав в резонанс с собственными смятенными чувствами. Наконец удивленный и внимательный взгляд серых глаз переместился на виновника действа, словно пытаясь понять, что на того нашло. Несмотря на то, что они прожили бок о бок уже полгода, советник не всегда понимал порывы своего супруга, да, в общем-то, особо и не пытался их понять, придерживаясь и довольствуясь нейтрально-покровительственной или дружеской линией поведения.
- Хорошо, пойдем.
Водный с радостью ухватился за возможность сменить обстановку, мечтая поскорее оказаться у теплого огня с бокалом вина, в предвкушении расслабленного легкого опьянения, которое заставит забыть о досадных мелочах. Как всегда, смена ипостаси повлекла за собой мгновение дезориентации, но этого оказалось достаточно, чтобы Эльюс умудрился захватить его врасплох.
Прикосновение прохладных губ было вполне привычным, если бы не что-то новое и непонятное в поведении и состоянии принца. Намеренно или нет, но поцелуй вышел не таким невинным, как прежде.
Мальчик, кажется, забылся… Бывает. Все-таки столько впечатлений за день.
Майрон слизнул привкус снежной мороси с губ кьяса и отстранился, стараясь сделать это безобиднее. Еще немного, и устоять перед соблазном позволить себе нечто большее, будет сложно - долгое воздержание давало о себе знать, как бы ни хотел он признавать, все чаще. После первой неудачи водный избегал всяческих попыток к сближению, приняв за данность, что не интересует Эльюса, как любовник, и оказаться в подобной ситуации вновь было бы унизительно. О том же, чтобы искать удовольствия на стороне он и не думал - ни один дракон в здравом уме никогда не нарушит данного обета.
- Идем, Эльюс, - советник подставил руку, чтобы снежный эльф мог на нее опереться, и повел спутника жизни домой. – Если тебя и не радует тепло, то бокал вина на сон грядущий не повредит.

Отредактировано Майрон (2012-07-12 12:15:51)

Советник неспешно вел Эльюса домой. Да, как ни странно, за прошедшее время он привык к почти постоянному присутствию супруга в своих покоях, хотя поначалу и возникали затруднения, когда хотелось побыть одному и погрузиться в расслабленное молчаливое уединение. Оказалось, что удовлетворить прихоть принца и решиться на брак – еще не самое трудное. Пришлось приспосабливаться, менять привычки, свыкаться с тем, что кто-то требует его внимания помимо рабочих обязанностей и вопреки собственным желаниям. И в те нечастые отлучки, когда посол северной страны по тем или иным причинам отсутствовал, Майрон ловил себя на том, что ему чего-то не хватает, словно из покоев негласно вынесли часть обстановки.
Встречных в коридорах было немного - большинство дивных предпочли  отметить праздник за пределами замка, а те немногие, что попадались на пути, уже не выказывали удивления при встрече со странной парой. Их неравный брак давно перестал быть новостью и предметом для бурных обсуждений.
- Я думал, теплолюбивый кьяс – такая же редкость, как танцующая в огне саламандра, - в глазах водного промелькнула усмешка. – Но ты прав, к внешним условиям рано или поздно наступает привыкание, тем более, что если судить по приметам, следующее лето будет довольно прохладным.
Они поднялись по лестнице и свернули в коридор, ведущий к покоям.
- Вино?
Майрон постарался припомнить, о чем речь. Насколько он успел выяснить, вкусы в этом вопросе у них различались, и если сам он зимой предпочитал насыщенные и терпкие, сдобренные пряностями крепкие вина, то Эльюс всегда отдавал предпочтение легким.
- Ты имеешь ввиду то красное из долины Вайэнны? – дракон удивленно повел бровью. Валаттский напиток, упомянутый снежным эльфом, был действительно превосходным. Изготовленныый из черного винограда, с едва уловимым привкусом косточек, выдержанный, густой, он обладал темно-рубиновым цветом и легкими ароматами корицы, лимонной полыни и тимьяна, которые усиливались, если вино подогреть.

Они вошли в покои, и кьяс, как это часто бывало после того, как период первой притирки остался позади, быстро нашел себе занятие, почти забыв о существовании кого? Майрон до сих пор терялся в определении их ролей помимо официальной версии. Сожителя? Друга? Компаньона? Все это по отдельности не точно характеризовало их отношения, разве что в совокупности.
Водный потянулся к завязкам плаща, не успевшие согреться пальцы погрузились в мягкую меховую опушку и несколько раз прошлись по шелковистой шерсти.
Возможно, будь кто-то другой на месте Эль-Тамирэ, он уже бы не раз пожалел об испорченных в первую ночь отношениях и излишней жестокости, но водный не был склонен к самокопаниям и, особенно, сожалениям по однажды случившемуся. Что бы ни произошло, и как бы ни произошло, факта уже не отменить, так стоит ли терзаться? Принять к сведению, сделать выводы, чтобы в дальнейшем не повторить ошибки, и жить дальше, не останавливаясь и не оглядываясь на прошлое.
Советник развязал кожаные шнурки и сбросил плащ поверх кьясовского. Торопиться было некуда, и в ожидании, пока Эльюс соизволит вернуться в реальность, чтобы сообщить о том, что же намерен пить, мужчина подошел к камину и протянул ладони ближе к огню. Приятное тепло от огня медленно проникало сквозь одежду, изгоняя остатки зимнего холода.
Наконец принц отвлекся от своего занятия и подал голос. Повернув голову, Майрон на несколько мгновений залюбовался огненными отблесками в затененных ресницами красных глазах, прежде чем вновь вернуться к дверям.
- Думаю, не стоит беспокоиться и беспокоить вашего родственника по таким мелочам. Тем более, что сейчас его может не быть в покоях – праздник все же. Разве что ты решишь его пригласить к нам? – поинтересовался он. Против такого варианта он тоже не стал бы возражать, но предоставил выбор кьясу.

- Ну, да, вдвоем, как обычно, - губ водного едва заметно коснулась улыбка, так и не добравшаяся до глаз. Здесь в покоях, с тех пор, как они поженились, почти не бывало посторонних, если не считать служанку Эльюса. Это не значило, что все это время они провели в полной уединенности, светская жизнь диктовала свои условия, и они не раз появлялись вместе на приемах и балах. Дальетское общество в основном уже успело привыкнуть к странной паре, но пока что им не довелось отметить ни одного семейного торжества, кроме прошедшего довольно скромно бракосочетания.
А так, лишь изредка, на несколько минут, заходил вер Аллория, судя по всему, скучавший по родственнику. Но что поделать, такова участь любого опекуна, когда доверенное его заботам существо вырастает и становится самостоятельным. Хотя в данном случае, как подозревал советник, принц просто перешел из-под одной опеки к другой.
- Поужинать тоже можно, - согласился Майрон с предложением супруга, возвращаясь к двери, чтобы позвать прислугу и попросить принести нужное вино с закуской.
В ожидании ужина дракон вернулся к камину и уселся в кресло, чувствуя легкое напряжение, словно в воздухе витала какая-то недосказанность, но скорее всего, это только казалось, иначе с чего бы? Впрочем советник быстро нашел объяснение своему состоянию.
Такое бывает, когда из бурлящей вокруг сутолоки вдруг оказываешься в уединении.
Долго ждать не пришлось, и тихий стук к радости Мая, отвлек от беспокойных ощущений.
- Господин Эль-Тамирэ, господин посол, ваш ужин, - поклонившись, произнес слуга и поставил на стол накрытый белоснежной салфеткой поднос. – Приятного аппетита и хорошего праздника.
- Благодарю, Эльрико, - ответил дракон, и слуга, откланявшись обоим, бесшумно удалился.
- Что ж, проводим приятно закончившийся день, Эльюс. Спасибо за прекрасную прогулку.
Майрон снял салфетку и разлил по бокалам рубиновое вино из откупоренной бутылки.

С близостью Эльюса внутреннее напряжение стало еще ощутимее, и сейчас водный предпочел бы, чтобы кьяс держался на расстоянии, понимая, что оказался в том, к счастью не столь часто его посещавшем состоянии, когда тело и душа желали плотских утех вопреки добровольно данному слову. Но, насколько он успел узнать за прошедшие полгода своего супруга, тот всегда был своевольным, как кот, предпочитая делать то, что нравится, и ластиться тогда, когда хочется. Xотя, справедливости ради, стоило признать, что его поведение никогда не было неуместным. Не трудно было догадаться, что де Шерью Итеру преследовал какие-то свои цели, которые становились ясны по прошествии времени. Подобное обычно забавляло, иногда раздражало, изредка оставляло советника равнодушным, но тут невольно воспринималось как провокация.
Один бок согревало тепло камина, а загривок и противоположное плечо ощущали свежесть, исходящую от снежного эльфа. Казалось, еще немного, и эта прохлада вплетется в волосы. По спине рефлекторно пробежали мурашки.
Что же ты задумал на этот раз? – стараясь удерживаться в рамках обычного ровного поведения, гадал дракон. Появление слуги немного разрядило обстановку, но надежда, на то, что супруг займет свое кресло, не оправдалась. Похоже, что ужинать тот не спешил.
- Не стоит благодарности, честно. Во всем этом не было ничего необычного, и я рад, что ты доволен праздником, - Майрон улыбнулся в ответ, гадая о признаках озорства, но пригубить вино так и не успел - несколько шелковистых прядей коснулись лица, и рука зависла в воздухе рядом с бокалом. Принц наклонился, видимо, в очередной раз решив подвергнуть его испытанию на стойкость.
Интересная смесь, - не удержавшись, водный прошелся языком по прохладным губам и постарался отвлечься на вкусовые ощущения. – К этой прохладе скорее подошла бы мята, но…
Для определенных выводов этого было недостаточно, и к тому же Эльюс не торопился отстраниться.
… - полынь тоже хороша, как и привкус лимона. Корица? Не чувствую! … Тьма! Эльюс, ты играешь с огнем! - неожиданно мысли приняли другой оборот и закружились в голове с немыслимой скоростью. – Тебе повезло, мальчик, что на моем месте я, а не огненный! И все же, наверное, пора мне напомнить о не самом приятном воспоминании из нашего знакомства. Это тебя должно остановить.
Рука, до тех пор застывшая в воздухе, поднялась и легла на затылок принца, сминая прическу. Теперь Эльюс уже не смог бы запросто отстраниться, и водный позволил себе в полной мере насладиться вкусом поцелуя.
… Вот, они. Корица и тимьян, - пряча жесткий блеск в глазах, усмехнулся про себя дракон и отпустил супруга. – Вино и впрямь хорошо. Одобряю твой выбор, Эльюс.

Отредактировано Майрон (2012-08-01 12:28:27)

Вздохнули они почти одновременно – Эльюс, в угадываемом смятении выправляя сбившееся дыхание, советник скорее от облегчения, когда тот отошел к столу, безопасности ради, решая вернуться к ужину. - Все верно, малыш, держись на расстоянии. Так будет лучше для нас обоих. Не стоит меня искушать. Слишком мы разные…
Майрон потянулся к бокалу и теперь немного торопливо и без помех отпил вино.
- Что хочешь. Думаю, что выбор у нас невелик, - учитывая размеры подноса, ответил он и после того, как прикрывавшая салфетка была убрана, следом за кьясом окинул взглядом то, что им принесли.
Мясные рулетики с начинкой, для удобства наколотые на резные палочки, политые густым, красным соусом в двух глубоких тарелках заставляли гадать, что же спрятано внутри на этот раз, хотя не  исключено, что все рулеты могли быть разными. Только подлива не вызывала сомнений. Все остальное так же прилагалось – хлеб, тонко порезанный сыр, вазочка с маслинами и десерт, охлаждавшийся в серебряном ведерке со льдом. Не забыли поставить на поднос и вазу с фруктами, так что Эльюс должен был быть доволен.
- Не узнаешь, пока не попробуешь, - произнес советник, потянув носом. – Это я относительно мясного. Соус может показаться сладковатым из-за обилия паприки и яблок. Но я и прислуга уже успели привыкнуть к тому, что ты не очень любишь острые блюда.
Не раздумывая долго, водный снял с подноса свою тарелку и расположил поближе. Запахи пищи раздразнили аппетит, и теперь дракон  был намерен насладиться едой в полной мере, раз с иными радостями семейной жизни у них не сложилось.
Мясо, по вкусу больше походившее на оленину, таяло во рту вместе с начинкой из рубленых овощей с тертым орехом, Следующий рулет был нафарширован жареными лисичками.
Майрон осторожно слизнул красную каплю соуса с губ. Что сказать, вкусная пища всегда приводила его в благостное состояние духа, и напряжение, испытанное поначалу, отпустило.

Водный уже успел успокоиться после недавней выходки принца и, почти забыв о провокационном поцелуе, увлекся ужином в ставшей уже вполне привычной обстановке, но Эльюсу отчего-то не сиделось на месте, и что тому было причиной, оставалось только гадать. Впрочем, недолго. И все же произнесенные вкрадчивым голосом слова застали врасплох. От изумления ровная бровь изогнулась и поползла вверх. – Хмм…
Не желая теряться в иллюзиях, Майрон быстро нашел приемлемое объяснение. Ведь, чего проще, если два супруга решили заняться  любовью. Просто безотчетное желание, когда после периода воздержания уже не особо задумываешься, с кем оказался в постели.
Но… С другой стороны, с каких пор меня стали заботить подобные вопросы? Да… Неожиданное открытие, - дракон осторожно, как великую драгоценность, вернул тарелку и прибор на поднос, чуть ли не с ужасом сознавая произошедшие в нем перемены. В кои веки он боялся. Боялся близости с этим, стоявшим так близко, хрупким с виду мужчиной -  удар, нанесенный им по самолюбию, оказался таким болезненным, что во избежание очередного разочарования и обид легче было отречься от удовольствия, чем вновь испытывать судьбу. Водный и не стремился нарушать принятые в отношениях собственные правила, пока существовало равновесие, а теперь последнее оказалось под угрозой. Хотя это и не было полной неожиданностью, поскольку несложно предположить, что подобное все равно когда-нибудь произошло бы, но, зная себя, дракон тянул с его наступлением, как мог.
- Я понимаю, -  в тон кьясу ответил он и, взяв за руку, усадил на колени.
Что делать, если на чашах весов наслаждение, снова весьма сомнительное, и достигнутая за полгода доверительность в отношениях? В любом случае, ходить вокруг да около, уже не получится.
Эль-Тамирэ взял супруга пальцами за подбородок, повернул к себе и внимательно посмотрел в потемневшие, как рубины, глаза. – Так, чего же ты хочешь, Эльюс?

- Что ж, попробуем еще раз, - в некоторой задумчивости ответил водный. Он успел оценить искренность принца, по себе зная, как трудно признавать свои ошибки, и, тем не менее, сама мысль о том, чтобы высказать то, что колыхалось в темных глубинах души, ложилась печатью молчания на уста и наводило на неутешительный вывод. - Оказывается, я довольно малодушен.
Майрон вздохнул, читая решимость и желание близости во взгляде супруга, и все же решил хоть как-то прояснить ситуацию. – Да, сейчас обстоятельства подобны или еще хуже. Я могу потерять контроль над собой и вновь причинить боль. Но я попытаюсь, - добавил он не вполне уверенно.
Сейчас водный как никогда понимал, что при всем старании не сможет дать того, чего, по его мнению, Эльюс  желал и был достоин – нежности, чуткости и прочих качеств, что рожаются в любви, и произрастают из открытого, переполненного чувствами сердца.
Мое сердце же давно превратилось в кусок льда. Я умею только брать, ничего не давая взамен.
И хотя в случае Эльюса это было не вполне верно, если подразумевать условия брака, но в отношении физической близости, увы.
Рассуждать на эту тему дальше казалось все бессмысленнее. В какой-то момент даже появилась шальная мысль, не попросить ли себя связать, но она показалась настолько нелепой, что дракон тихо фыркнул. Оставив на пальцах кьяса легкий поцелуй, Май собирался ссадить его с колен и перейти в спальню, не видя особого смысла разводить прелюдии в кресле, но в последний момент передумал. То ли по той причине, чтобы не будить нежелательные воспоминания, то ли из-за тихо потрескивавшего в камине огня, а может, просто решил попытаться полностью предоставить инициативу супругу, еще не зная, насколько его хватит, и что из этого получится.

Отредактировано Майрон (2012-08-13 00:05:53)

Заставить супруга стушеваться – было то еще удовольствие, и, хотя обычно по внешнему виду Эльюса определить смущение не так легко, за полгода водный научился улавливать если не все, то многие, наиболее волнующие оттенки его настроений. В такие минуты принц выглядел так мило, что Майрону временами казалось - какая-та льдинка в сердце начинала подтаивать. В то же время советник прекрасно сознавал, что не только он изучил кьяса, но и тот был достаточно чуток и наблюдателен, чтобы делать свои выводы.
И сейчас, когда ледяная броня, в которую дракон заковал свою душу, дала слабину, супруг, преодолев нерешительность и смущение, решил этим воспользоваться.
Быть посему. Майрон обнял снежного эльфа за плечи и неторопливо ответил на поцелуй.
Конечно, он значительно сгустил краски и нагнал страху на принца во избежание безответственного повторения провальной первой ночи. Водный практически никогда, за исключением тех редких случаев, когда был в стельку пьян, не терял контроль над собой. Другое дело, что он не привык считаться с желаниями партнеров по постели. Но последнее – дело куда легче поправимое.
Если бы кто-то вздумал спросить, зачем ему нужно было запугивать супруга, дракон наверняка сначала бы беззаботно пожал плечами, и лишь потом, подумав, возможно ответил бы: ”Как говорится у огненных, чтобы тот всегда помнил, что играет с огнем”.
И сейчас, пока вожделение еще спало крепким сном в глубинах тела, дракон, как и в первый раз, предоставил Эльюсу свободу действий, лишь отвечая на ласки и наблюдая, на что тот отважится дальше. Игра обещала быть увлекательной. И если никто не нарушит ее неписанных правил, то в конце обоих ждет весьма приятный поощрительный приз.

Водный затруднялся определить, что именно в поведении Эльюса вызвало смену настроения – такое подчеркнуто своевольное прикосновение к волосам, шее, невинный поцелуй или приглашение, но когда он взял узкую прохладную ладонь и поднялся с кресла, в груди потеплело. Скорее всего, это никак не отразилось на лице, лишь подтаял зимний холод в глазах советника, и теперь они больше походили на спокойную водную гладь, напоминая то самое пресловутое зеркало души. Пока что он действительно не испытывал страсти и даже особого вожделения, и это немного удивляло, как будто собственное неудовлетворенное желание испарялось пропорционально доступности осмелившегося на решительный шаг супруга. И вместе с тем, как уходили недавние опасения, приходило понимание, что на этот раз все будет по-другому – он больше не хотел причинять боль и страдание.
- Кровать, так кровать, - согласился Майрон лишь для того, чтобы заполнить образовавшуюся паузу, когда слова вроде бы уже и не нужны, но сознание еще продолжает за них цепляться.
Отдавая дань привычке, дракон не стал помогать Эльюсу снять одежду, разделся, как всегда, немного быстрее кьяса, тратившего время на возню с артефактами и, откинув одеяло, улегся на кровать. Прохладная постель заставила поежиться, и только этот факт вынудил признаться себе, что он, вопреки видимому спокойствию, все же взволнован. В голове будто что-то перемкнуло, и, наблюдая за действиями снежного эльфа, он словно увидел всю их историю глазами Эльюса  – странного создания, прячущего под масками изворотливого придворного, горделивого принца, хитрого посла, послушного сына, расчетливого и целеустремленного, неловкого и бесхитростного дивного во многом наивное, доверчивое и ранимое, такое же одинокое сердце.