Малаэ напряжена. Дела в Доме идут ни шатко ни валко, и каждый клиент на вес золота. Потеря почти десятка дивных - огромная утрата для Дома. У четверых оборотней закончились контракты, и они не пожелали их продлить. Двое тритонов приезжали лишь на время, на сезон. А последние двое... Хорошо, что Дом хранит тайны. Ибо узнай кто-либо, что здесь произошло убийство - едва ли они остались бы клиентами Дома.

Чёртовы неотесанные ублюдки. Тогда у Лаэ не было возможности сказать эти слова вслух. Но труп гоблина перед ней был делом рук одного из орков. И сейчас, когда виновник был найден - ей предстояло вынести приговор.
Чертов полудурок стоял на коленях перед хозяйкой. Ссылался на количество выпитого, картинно заламывал руки, каялся во всех грехах и пытался донести до дроу лишь одну мысль - он не виновен. А если и сделал это, то в состоянии аффекта, и за это его судить нельзя.
Как же. Три раза ха!
До'атэ пропускала мимо ушей его стенания. Ей не было дела до того, что этот кусок дерьма хочет сказать в свое оправдание. Убийство братьев, которыми являлись все дивные Дома, не может сойти в рук.
- Убирайся, - тихий и твердый голос прерывает тираду орка на полуслове. Тот, не понимая, хлопает глазами, но дроу не собирается повторять свои слова. Дроу прикасается к камню на лбу, капля крови отзывается теплом, покалыванием в кончиках пальцев. Это восхитительное ощущение силы...
Малаэ чувствует кровь орка, его сердцебиение, как и всех вокруг, связанных с ней клятвой на крови. Нерушимой. Но я предусмотрела не все. Далеко не все.
- Если клятва так и не научила тебя подчиняться - значит, ты больше не принадлежишь Дому и мне, - подбирает слова тщательно, здесь слишком много свидетелей. И необходимо отбить у них желание когда-либо поступить так же. Сделав шаг вперед, дроу накрывает ладонью лысину орка, - Я освобождаю тебя от твоей клятвы, - даже голос звучит иначе, он полон силы, - и от твоей жизни. - в толпе кто-то вскрикивает, когда рука Малаэ окрашивается красным. Следом за кровью, что обволакивает серую кожу дроу, из орка уходят все жизненные силы. Стоит девушке убрать руку, как обескровленное тело падает ниц, рядом с трупом, который и послужил точкой отправления для всей этой сцены.
До'атэ поднимает окровавленную руку и обращается к собравшимся дивным.
- Это происшествие не выйдет за пределы Дома. И завтра ваши контракты будут пересмотрены. Желающих уйти держать не буду, - Лаэ опускает руку, и кровь с пальцев стекает на каменный пол, не удерживаемая более ее силой.
О трупах позаботится Реймонд. Это его забота.

Надо сказать, все и вправду вышло успешно. Ушли всего двое. Остальные остались верны Дому и его нравам.
Новый пункт договора - не убей.

Только вчера она подбирала новых существ для Дома. После единовременного исчезновения такого количества увеселителей, сразу же стал заметен отток клиентов. Поэтому была нужна замена. Временные меры не помогали.

Ввиду непредвиденного сокращения, дроу самой приходилось работать за десятерых. И это не были танцы - Мэл была выше этого, обслуживая лишь постоянных клиентов в более интимной обстановке. И гавань спокойствия - Реймонд. Оборотень был и оставался единственным, физическая близость с которым доставляла удовольствие и самой До'атэ.
После всей этой череды богачей, перед которыми нужно было раздвигать ноги лишь потому, что они платят впятеро больше, нежели за кого-то еще, Малаэ чувствовала себя абсолютно иначе, засыпая на плече Анселла. Она чувствовала себя защищенной, нужной и счастливой, хоть и никогда не признала бы этого вслух. Это оборотень был горазд на разные приятные, хоть и бессмысленные слова - дроу же не могла себе этого позволить.

Дом полон коридоров и полон тайн. Порой не самых приятных. И таких, которые не хотелось бы знать.
Последний дивный покидает ее покои, унося с собой эту атмосферу напряжения и серьезности. Дроу откидывается на подушки. Шелк холодит обнаженное тело, напоминая о легких и приятных прикосновениях Реймонда. К слову об оборотне.
Дроу нехотя поднялась с постели. До вечернего представления было еще несколько часов, и она не хотела больше терять их с неопытными дивными. Она хотела своего оборотня.
Снова надев тяжелые шелка бордового платья, скрывавшего ровно столько, чтобы заставить мужчин стонать, дроу нырнула в коридор за массивным зеркалом.

Коридоры, коридоры, бесконечные темные туннели в камне, так напоминающие дроу родные подземелья. Щели в стенах открывают доступ к жизни Дома, не храня никаких тайн от До'атэ.
Хотя лучше бы хранили.
Тяжелое дыхание слышно даже сквозь стену. Мэл останавливается, в напряжении. Время не то, работы нет. Если это кто-то из дивных Дома, то она должна знать, дабы предупредить возможные проблемы.
- Что невозможно? - незнакомый женский голос звучит томно, словно бы соблазнительно. Такая бы точно не прошла в Дом.
- Невозможно не влюбиться в тебя… - до боли знакомый голос заставляет Малаэ подавить вздох разочарования. С трудом.
Девушка тихо придвигается к стене, выглядывая в щель. Огненно рыжие волосы закрывают часть обзора, и она сдвигается чуть в сторону, стараясь не шуметь. Хотя, какая разница. Эта девушка так сопит, что тихого шуршания платья дроу не заметят.
Да, Реймонд Анселл, единственный и неповторимый. Тот, к кому сейчас как раз направлялась Мэл, стоял в безлюдном коридоре и целовал какую-то рыжую бестию!
Ногти едва слышно проскрежетали по камню стены, и До'атэ резко развернулась, направившись назад в свои покои. Ревность снедала ее изнутри, жарким пламенем опаляя разбитое сердце. Но она дроу,  их сердца не могут быть разбиты. Дроу не могут страдать от неразделенной любви, в которой не могут признаться даже себе. Дроу не имеют права на ревность. У них есть только собственническое чувство. И когда их вещь забирают - они хотят ее назад.

Устроившись на каменном выступе у стены, Малаэ прикоснулась к амулету на лбу. Пульсация камня под пальцами отдавала десятками дивных, чью кровь он поглотил, связывая их контрактом. Но сейчас ей был нужен всего один из них. А именно тот, что наслаждался обществом рыжей вертихвостки в одном из коридоров.
Помни, на будущее, у стен тоже есть уши. Почувствовав Рея, дроу послала точечный импульс. Даже не так. Шарахнула со всей дури по нервным окончаниям, изнутри - это кровь в жилах на секунду становится ледяными иголками. Ощущение не из приятных. Но он заслужил.
Глядишь, сообразит, к чему это, и куда ему идти надо.