Поспать Ино всегда любил. По ночам он, правда, спал редко, поскольку в ночное время ему лучше работалось, а вот по утрам, или, скажем, на закате, оборотень с удовольствием отсыпался, что, правда говоря, дико действовало на нервы некоторым его друзьям. Эти бедняги, решившие навестить Руфино вечером, вполне могли наткнуться на сонную заспанную физиономию и немое пожелание убраться куда подальше, пока их кистями не побили. Но только с друзьями можно так себя вести, а когда приходят незнакомые люди, им приходится улыбаться, делать вежливое лицо и стараться незаметно застелить скомканную постель.
Сегодня же Ино, который всю ночь и все утро изображал шаманские пляски вокруг незаконченной картины, смешивал краски и даже пытался заговорить со своим произведением (что, несомненно, говорило о довольно странном душевном здоровье молодого человека) под вечер завалился-таки спать, или, если сказать точнее, дремать, поскольку заснуть, когда в опасной близости от твоего дома орут невменяемые алкоголики из соседнего трактира - невозможно.
Тем более, что на ближайшие три недели ему внезапно нашлось дело. Вообще-то, Руфино собирался начать новую свою картину, идея которой вилась у него в голове довольно давно, но вчера нашего героя посетил его бывший учитель. Событие, что и говорить, из разряда нереальных, к тому же Ино пришлось выслушивать множество критики на тему своих работ, но зато Мастер принес собой благую весть.
Он почти целый чай распинался на тему того, какой "неотесанный мужлан" потребовал у него парадного портрета, и как он ничего не понимает в искусстве, и - уж точно! - не понимает, что художнику нужен покой и никакой напряженной атмосферы, а то он ничего написать не может, и вообще... Все это Руфино слушал в пол-уха, подливая учителю травяного чая и отстраненно обдумывая сюжет своей картины.
"В общем, я сказал, что ты можешь написать ему этот портрет. Ты мальчик - хмм... - способный, работаешь быстро, да и три недели еще у тебя есть, успеешь поработать, верно? Заодно и деньги заработаешь, только половину мне, ибо без меня у тебя вообще этого клиента бы не было."
Ино как-то пропустил тот момент, когда разговор перешел на эту тему. Вероятно, учитель принял вежливость в его глазах за щенячьий энтузиазм и тут же спихнул ему неугодного натурщика, разумеется, не потеряв возможности заработать на собственном отдыхе. Руфино думал было возмутиться, сказать, что он ничего и никогда писать не будет, не его это забота, что у Мастера неправильные клиенты, но... Подумал и согласился.
Он давно не писал портретов, пора бы вспомнить сложное это искусство. А работа - ее действительно в последнее время было мало, Ино и не знал уже, где в следующий раз сможет достать деньги, а тут подворачивается такой счастливый случай - так что же, отказываться от него? Неет, не на того напали. Другое дело, что Руфино не слишком хотел делиться с Мастером, исходя хотя бы из тех соображений, что у него не один сундук с золотом можно дома накопать, а он, Ино, бедный голодный художник, его надо любить и, по возможности, подкармливать - хотя бы клиентами.
Всего этого, он, конечно, вслух не сказал, но утвердительно покивал головой, сообщил, что готов хоть сегодня приступать к работе и постарался поскорее выпроводить учителя и заняться-таки своими, незаконченными пока еще делами. А потом, закончив днем картину, завалился спать и думать забыл о работе...
Просыпаться от деликатного (и на том спасибо) стука в дверь, это вовсе не то же самое, что просыпаться... Ну, скажем, от поцелуя в щеку и пожелания доброго вечера. Но, по крайней мере, над ухом не орали, бутылки не били и настроение не портили - и на том спасибо.
Пытаясь подняться с кровати, натянуть на себя одежду и завязать растрепавшиеся волосы в хвост, Ино вспоминал, кто же сегодня должен был придти. "Ну не клиент же, верно? Хотя кто его знает, может он только по вечерам и свободен, теперь всегда будет так заявляться, надо привыкать..."
Кинув на кровать покрывало и отыскав-таки резинку для волос, поскорее перехватив ей свои лохмы, Руфино открыл-таки дверь.
- Здравствуйте, - он посторонился, давая гостю войти, а сам машинально принялся рассматривать его, поскольку художнику, само собой, можно все. В том числе и безнаказанно любоваться красивыми мужчинами.
- Вы из-за портрета, да? Простите, я не знаю, как вас зовут... - Ино замялся немного, смутился, поняв, что сам совершил ошибку, забыв спросить у Мастера имя предполагаемого натурщика. Да и кто он вообще такой, если ему понадобился парадный портрет... Ладно, сейчас разберемся.

- Меня зовут Руфино, - Ино улыбнулся уголками губ, прошел вглубь комнаты, зажег свет и еще раз взглянул на своего гостя - теперь уже профессиональным взглядом художника, примечая мелкие детали, заранее продумывая, чем будет рисовать, на чем делать акцент и каким образом прорисовывать те или иные черты лица.
- Реально все. В том числе и написать портрет за три недели, - он кивнул, облизнул пересохшие губы и кинул взгляд на кресло, - садитесь, не стойте. Что касается цены, то я не возьму с вас слишком много. Сколько вы собирались заплатить Мастеру за свой портрет?
Устроившись на подоконнике, Ино принялся набивать трубку - этой вредной привычке он научился от одного из своих друзей, и все еще не мог ее бросить, хоть и отдавал себе отчет, что это достаточно вредно для него самого. Но поскольку Руфино вообще редко когда задумывался о пользе для себя самого, если только речь шла не о деньгах или удовольствиях, то он частенько пробовал то, что притаскивали его случайные знакомые, даже если знал, что от этого можно умереть.
- Я могу заняться портретом прямо сейчас. Каким вы хотите его видеть? - он вопросительно взглянул на Марека, - что-нибудь торжественно-вычурное или более... реальное? В полный рост или нет? - Ино набил-таки трубку, закурил и затянулся ароматным дымом.
Работа была привычной, вопросы - почти машинальными, но задавая их, одновременно думая о чем-то своем, Ино с явным удовольствием разглядывал Марека.
"Пожалуй, его будет интересно рисовать. Думаю, стоит сделать несколько набросков прямо сейчас, а потом планомерно переносить их на холст, тогда это не потребует постоянного присутствия натурщика, да и мне будет проще работаться в одиночестве..."
Спрыгнув с подоконника, Ино взял со стола блокнот и карандаш и, вернувшись на любимое место, тут же приступил к делу, бросая быстрые взгляды на клиента и короткими штрихами набрасывая лицо.

- Окей, мне заплатите столько же, и мы в расчете, - рассеянно ответил Ино, весь уже погруженный в работу. Он любил свое дело, любил рисовать, и обычно, взяв в руки карандаш или кисть, несколько абстрагировался от происходящего, почти забывая о тех, кто находился рядом. Собственно, его даже не волновало, что именно надо рисовать - важен был сам процесс.
Ему не особо хотелось разговаривать, но выбора, вероятно, не было. С клиентом стоит быть вежливым, если не хочешь остаться на обочине жизни - это правило Руфино усвоил еще в самом начале своей карьеры. Впрочем, вежливым стоит быть со всеми, в некотором смысле - носить маску вечно жизнерадостного придурка. Это удобно, если хочешь заниматься чем-то, не отвлекаясь на окружающий мир.
- Как пожелаете, - он пожал плечами, не отрываясь от бумаги, - каждый входящий в ваш кабинет будет восхищенно присвистывать и уважительно на вас смотреть. А что касается присутствия - оно не обязательно. Если вы сможете иногда заходить, чтобы я мог исправить некоторые ошибки - это будет великолепно. Большего я от вас не прошу.
Полностью погруженный в работу, он не сразу расслышал вопрос Марека, а после поднял на него взгляд, полный скрытого ехидства. Руфино нравилось иногда насмехаться над посетителями - исключительно ради собственного удовольствия, никакой пользы это занятие не приносило. Другое дело, что не все могли понять, что над ними смеются лишь в силу собственного хорошего настроения, а не по какой-либо реальной и неприятной причине.
- Если вы не хотите постоянно присутствовать в этой комнате - а я, поверьте, тоже этого не хочу - то мне стоит прямо сейчас сделать несколько набросков, которые позволят потом работать в одиночестве. Я знаю, как это делается, - Ино вернул Мареку его же собственную фразу и вновь наклонился над бумагой, задумчиво покусывая кончик карандаша.

Руфино рисовал и одновременно наблюдал краем глаза за Мареком. Ему нравилось наблюдать за теми клиентами, которые не убегали сразу же, как только озвучат заказ, с надменными, невероятно уставшими лицами, будто бы зайти к художнику и заказать картину - это очень сложная, требующая умственных усилий и невероятного напряжения работа.
Собственно говоря, все клиенты делятся на несколько разных типов, Ино отметил это еще в те далекие времена, когда жил у Мастера, а потому имел иногда возможность наблюдать за теми, кто к нему приходит. Первый тип - это уставшие от жизни богачи, которым картина в общем-то и не нужна, можно было бы обойтись и без нее, но жена/друг/положение давит, и приходится идти к художнику. Такие обычно ничем не интересуются, мечтают, чтобы эта каторга поскорее закончилась и вообще довольно скучны. У Руфино было подозрение, что они остаются такими скучными всегда, даже когда их никто не видит, но проверить это на практике было, увы, нереально.
Второй тип - это тоже богачи, но абсолютно другого склада ума и характера. Деятельные и любопытные, они уверены, что весь мир им должен, никогда не придут к художнику, не получив всех подтверждений тому, что он сможет написать идеальную картину. Сунут свой нос во все углы, все узнают, вплоть до личной жизни бедного творца, и лишь после этого успокоятся, позволят ему спокойно работать. К ним Руфино относился лучше, чем к первому типу. По крайней мере, в них чувствовалась жизнь, пусть порой ее было чересчур много.
Третьим типом были те, кто художником интересовался, но без фанатизма и попыток "вывести его на чистую воду". По большей части это были случайные знакомые, знакомые знакомых и прочий странный народ, которым зачем-то понадобилась картина. А возможно, им просто не с кем было поговорить - и такое тоже случается.
К какому типу отнести Марека, Ино еще не решил. Скорее всего, он вообще не будет этим развлекаться, поскольку клиенты Мастера - это клиенты Мастера, там хватает таких людей, с которыми Руфино никогда дел не имел, а потому не может их трезво оценивать. Оно и к лучшему.
Осторожно нанося тени на набросок, Ино искоса поглядывал на Марека и криво улыбнулся, когда тот взял в руки папку. Честно говоря, художнику не хотелось, чтобы эту папку кто-нибудь трогал, но он сам виноват, что не убрал ее вчера в стол, а оставил лежать на видном месте. Побороть искушение, наверное, очень сложно, а Марек, похоже, ему вообще не доверяет... Впрочем, не факт, что после просмотра рисунков он начнет доверять ему сильнее.
Дело в том, что это была,  в основном,  папка незаконченных работ, тех случайных набросков, которые Руфино рисовал по ночам, устроившись с ногами в кресле, при дрожащем огоньке свечи разглядывая очередного своего любовника. Иногда он заканчивал работы утром, но чаще всего оставлял их так. Они отличались от большинства тем, что на белом листе бумаги Ино удавалось передать всю ту легкую влюбленность, ту трепетную нежность, которую он испытывал к тому, кто спал в тот момент на его кровати. Вполне возможно, что утром этот "кто-то" ушел бы, а через пару дней Руфино и вовсе забыл про него, но на те несколько ночных часов, он был центром личной вселенной.
- Когда вам будет удобно, - Руфино отложил в сторону наброски и трубку и спрыгнул с подоконника, готовый проводить Марека до двери, - я здесь в любое время.
Надменный взгляд заставил Ино лишь усмехнуться и ехидно взглянуть на клиента, показывая тому, что в подобные случайные маски он не верит. Конечно, у него деньги, но презренное золото - это, пожалуй, не главное.

Наблюдая за Мареком и заметив в его глазах  дикое желание выбить из рыжего художника все его ехидство, Руфино на мгновение напрягся, готовый в любую секунду лисой скользнуть назад. К счастью - не потребовалось, но, честно говоря, подобная реакция клиента Ино даже порадовала. Он не слишком любил равнодушие - игры на грани ненависти и бешенства гораздо интереснее, даже если они не затрагивают любовную сторону дела. Просто потому, что они менее обычны.
- Этот вариант исключен из списка услуг, - усмехнулся художник, - работы я отдаю только клиентам и лично в руки. А что до вашего присутствия... Доставьте мне удовольствие вас рисовать, - он улыбнулся так язвительно и лукаво, что, будь он на месте Марека, уже убил бы себя - за нахальство. Другое дело, что если его убьют, то портрет уже никто не нарисует, а работать в мертвом состоянии Руфино отказывается. Впрочем, если заплатят двойную цену... Хотя зачем покойнику деньги?
Услышав вопрос про "посмотреть", Ино на мгновение смутился. Он не любил показывать кому-либо свои наброски, поскольку считал их личными. Одно дело - законченная, продуманная картина, а совсем другое - случайные зарисовки, выражающие не только внешность и характер модели, но чувства и эмоции художника - в слишком резких или, наоборот, слишком плавных штрихах, в некой атмосфере, которая царила в отдельно взятой вселенной белого листа.
- Разумеется, - секунду поколебавшись,  ответил он и, подойдя к подоконнику, взял с него листы, - если вам интересно... - мельком просмотрев рисунки, Руфино протянул их Мареку, а после прислонился к стене, из-под полу-опущенных ресниц наблюдая за реакцией.

Это странное, почти непривычное присутствие другого зверя, которое столь легко учуять, заставляет жадно вдыхать воздух, чуть расширившимися зрачками наблюдать за клиентом, но - улыбаться. Улыбаться постоянно, позволяя губам кривиться в ехидной усмешке.
Не страшно, но - волнительно, поскольку это почти что новая игра, правила которой еще до конца непонятны, но фишки уже расставлены, кости брошены,  и цена известна, и то, что ты сам о ней не осведомлен - лично твои проблемы, играть все равно придется, а потому стоит получить удовольствие от процесса, даже если тебе придется проиграть.
А потому Руфино играет. Уже сейчас, наблюдая за реакцией Марека на наброски, подмечая случайное выражение глаз, запоминая, отмечая в памяти.
Ему не нравится - но Ино и не обещал идеального результата прямо сейчас. Важно, что наброски нравятся ему самому - они отражают то, что он хотел оставить для будущей картины, а другого от них и не требуется.
Наброски и картина - лишь часть игры. Важно то, что Марек придет сюда еще не раз... А значит можно будет вновь позлить его, ощущая на губах сладковатый привкус собственного ехидства и удовольствия.
- Будет, смею вас заверить, - оторвавшись от столь полюбившейся ему стены, Ино забирает наброски, небрежно швыряет их на стол. Доработать можно будет и в полном одиночестве - чуть позже.
- Я буду вас ждать, - он улыбается лишь краешками губ, наклонив голову, чтобы упавшие на лицо рыжие волосы не дали разглядеть смех в его глазах.
Открывает дверь, отходит в сторону, позволяя клиенту выйти, и кидает на него быстрый взгляд - глаза в глаза, лишь предупреждение о том, что они не враги... Но игра началась. А чем она закончится - предсказать не может никто.

Сны - то единственное, что Руфино всегда ценил превыше всего остального. Сны. Возможность окунуться в изменчивый мир иллюзий, мир собственных фантазий и идей, мир, где подсознание служит лучшим проводником, чем твой собственный разум.
Собственно, спал Ино много и часто. Любимое занятие, можно сказать, второе, после живописи. Но поскольку рабочий день у художника был абсолютно ненормированный, он мог позволить себе отсыпаться, а после работать сутками без продыха, отвлекаясь лишь на еду и - что было гораздо чаще - чашку сока. И ничего больше. После подобных "загулов" голова болела и гудела гораздо больше, чем после редких пьянок, которые Ино, к слову сказать, никогда не увлекался. Живопись была его вином, если вы позволите мне такое сравнение, его алкоголем и его жизнью, главной его любовницей, черноглазой красавицей, которая то убегает, оставляя несчастного творца в полнейшем одиночестве, то возвращается, стараясь вернуть ему самообладание и тягу к жизни. Он рисовал, как некоторые уходят в запои, он мог часами вдыхать запах хороших красок, часами сидеть, делая наброски и не обращая внимания на время, и даже когда он спал, все сны его были наполнены яркими акварельными этюдами, быстрыми мазками масляной краски и яркостью, той яркостью, что всегда сопровождала его.
Последние два дня Ино совсем не спал, работая над обещанным портретом, по десять тысяч раз перерисовывая не понравившиеся детали, продумывая малейшие черты, не отвлекаясь ни на что другое, хотя приносили ему уже пару новых заказов. Он настолько увлекся этой работой, что один из друзей, забежавший к нему накануне днем, узрел оборотня в довольно неприглядном виде: растрепанного, с кругами под глазами и погасшей трубкой в зубах. Он сидел на полу, в одной рубашке, наброшенной на худые плечи, и увлеченно рисовал что-то на листе бумаги, никак не отреагировав на появление друга. Тому пришлось чуть ли не силой отрывать художника от работы, кормить его тем, что еще осталось в доме и укладывать спать, чтобы тот совсем не сошел с ума от такой жизни. Честно говоря, друг привык к тому, что периодически ему приходится выполнять миссию спасителя - с Ино это случалось не в первый раз.
И потому Ино спокойно дрых на своей кровати, и разбудить его не могли ни крики за окном, ни солнце, бьющее в лицо. Он лишь натянул одеяло на голову и стал спать дальше. Сладко, как маленький ребенок. И спал бы, разумеется, еще очень и очень долго, если бы...
- Чтооо? - он сел на кровати, растерянно хлопая ресницами и безуспешно пытаясь подавить зевок, - я же сплю, неужели непонятно... мне такой сон приснился, и... - только тут Ино повернул голову и узрел в дверном проеме Марека, - о... прошу прощения, я... Я сейчас... - недоуменно пробормотал он, вскочил с кровати, совершенно не стесняясь своей наготы и нашарил на подоконнике рубашку.
- Извините, - еще раз повторил он, покосился на себя в зеркало и, вздохнув, принялся отыскивать в комнате брюки. Без них было как-то... Нехорошо. Впрочем, стыда Руфино все равно не чувствовал - это было не в его правилах. Другое дело, что показываться перед клиентом голым, растрепанным и заспанным - неправильно.
- Я сделал еще несколько набросков, уже почти решил, как будет выглядеть готовый портрет и сейчас вам все покажу... - Руфино говорил, прыгая по комнате и старательно натягивая брюки одной рукой, второй пытаясь расчесать спутанные рыжие лохмы.
Ох, ну и ситуация.

Отредактировано Руфино (2011-01-14 20:52:22)