Из дома Лориана

Эльф молча кивнул, вслушиваясь в тишину. По спине неприятно пробежали мураши, и дроу поёжился, как от озноба. Призраки полнощного сна вновь застили сознание, и Амальдину с трудом давалось не переступать с ноги на ногу, сбрасывая с себя цепкие лапища эфемерных чудовищ. А они были так явны: чувствовалось, как крепкие пальцы ухватили плащ и тянут его, дёргают, будто за счёт этого хотят вылезти. Или затянуть прорицателя к себе.
Левая рука начинала страшно болеть, и от этого сосредоточиться было ещё труднее. Он уже пустил кровь, как требовалось, полагаясь на временное заклинание Рохи, но унимать боль не входило в комплект ни его, ни способностей драконочки. А чувствовалось отменно, как перемолотая плоть жжётся, разъедается кислотой отравы.
«Не нужно было никого слушать. Но теперь уже поздно. Соберись же!»
Амальдин обвёл кладбище незрячим взором, улавливая гнилой магический фон этого места. Положение ему не нравилось: на открытой местности из него противник неважный, а защитник – тем паче. Да что говорить, он даже свои ноги унести вряд ли сможет, если пробираться потребуется через незнакомую местность.
- Нам нужно вернуться в город, - констатировал он факт. – Теперь мы знаем, откуда пришёл вурдалак, так что один день роли не сыграет. А ночью нам здесь делать нечего.
Он внимательно прислушался к ощущениям, пытаясь понять, не сбежал ли снова куда-нибудь прыткий оборотень, и найдя его рядом, успокоился.
- Идём ко мне домой, - гораздо тише, будто ему неловко, проговорил эльф. – Отмоемся, поедим, и я отправлю весть своему товарищу, имеющему навыки в чёрном колдовстве. С утра, когда получим ответ, двинемся сюда снова. Если ответа не будет быстро – решим на месте, - он коротко подумал, не забыл ли чего, и с обречённым вздохом добавил: - Зарыть надо могилу. Хотя бы закидать немного. На всякий.
Боль потихоньку начинала сводить с ума. Сколько часов дороги он терпел её, сколько ему предстоит ещё это делать, прежде чем они доберутся до дома, где можно будет прибегнуть к помощи традиционной медицины. Ощущения были несравнимо слабее, чем ритуальные терзания, зато тянулись гораздо дольше, и именно это давило на рассудок.
«Бедные женщины, - с чувством подумал дроу, - как вы рожаете нас, милые?»
Чтобы ускорить процесс командных размышлений и отвлечься от руки, Амальдин принялся первым забрасывать яму. Он просто сгребал ближайшие комья земли и отправлял их туда, где им самое место, не размениваясь на мелочи и стаскивая горсти побольше. Хоть он и сильно марал этим и без того изгвазданную одежду, хоть и не престало ему, дроу, пророку, заниматься такими делами, но сейчас было не до церемоний.

Отредактировано Амальдин (2011-01-20 20:30:31)

Что сказать, мнение Рохи вразрез разошлось с мнением Амальдина. И, хотя слова эльфа имели под собой твердую почву для дальнейших действий, строптивую драконицу взяла волна обиды за бесцельно потраченное время. То есть, это они шли сюда, через огромную тучу километров, чтобы в итоге полюбоваться на брошенное кладбище и дать деру? Ну, уж нет! Может быть, девушка и смолчала бы еще, в который раз за день спрятав собственное мнение в дальний карман души, но испортил ситуацию окончательно оборотень, таки принявший человеческий облик. Роха понимала – все голодны, осознавала она и то, что мертвое проклятье до сих пор гложет плоть ее спутников. Но вот вой подбитой собаки в самый разгар действии светловласая оценить не могла. Ее всю жизнь учили не отступать, забывать про боль и текущие потребности, даже если ты уже опустошен до дна. Скрестив руки на груди, светловласая приняла несколько отчужденную позу, аки льдом каким покрылась, вовсе не собираясь помогать дроу изображать из себя землекопа или же гладить по головке замученного Ямальгара.
- Надеюсь, ты сейчас обратился к Амальдину, - холодно отрезала драконица,  едва косясь на белку и всем видом давая понять, что ее терпение тоже не безгранично, - Потому что в противоположном случае я подарю тебе здоровый фолиант по нашей расе. И заставлю изучить его от и до, всезнающий оборотень.
Роха, не смотря на столь удачный старт, спорить не собиралась. Ее настроение просто-напросто с одного полупинка улетело в сырые дали городской канализации, оставшись там отлеживаться до лучших времен. А ведь это загород, перекинуться хищником да и отловить немного мяса было делом несложным – только попросить по-хорошему, только дать знать, что дело идет вперед. Девушка мрачнела всё больше и больше, осознавая глупость ситуации, в которую они попали. Ну, или глупость ее спутников – такой вариант саму драконицу устраивал куда как больше.
- Вы идиоты, - сквозь зубы, с чувством процедила Роха. Маска спокойствия начала таять и, хотя светловласая старалась говорить размеренно, нарастающее недовольство проследить знающему – как плюнуть. Похоже, водичка начинала закипать, грозясь выстрелить в воздух мощным, бесконтрольным гейзером, - С этой ямой мы провозимся до ночи, если не меньше. Ручками, ага, ручками работаем, не стесняемся! И уж очевидно, что эта работа останется незамеченной. Копали ее быстро – иначе о нытье Лориана услышали бы куда как раньше. Лаз ровный, никаких сбоек, значит, делали работу планомерно, без устали, особо не выбирая путь. А уж когда плохие мертвяки прознают, что их планы подкошены, то сидеть на месте едва ли будут. Да хватит уже там возиться! – не выдержав, Роха дернула за плечо темного эльфа, готовясь качать права и на этот раз таки отстоять своё мнение ценой отлавливания дроу по всем закоулкам кладбища или же очередного клока волос. Тормозить было поздно, злость неоформленным зверем заворочалась в груди, разрастаясь и начиная требовать свободы. И быть бы драке…
Ощущение чужого взгляда, липкого, как свежая смола, коснулось лопаток драконицы. Насмешливо пробежалось по шее, пятерней обхватило затылок, пуская россыпь мурашек по всему телу. Моментально перестав устраивать бунт, девушка медленно, словно боялась удара в лицо, обернулась. С пересохших губ слетел неслышный вздох, какой обычно издает пойманная врасплох жертва. Увиденное заставило Роху рефлекторно вцепиться в близлежащую опору – сейчас такой послужил локоть Амальдина.
- У нас… гости, - сдавленно доложила драконица, на ходу начиная подсчитывать количество мертвых фигур вокруг, прикрытых поваленными надгробиями и ветками кустов. Пальцы нервно собирали складки на одежде темного эльфа, - И их там не меньше... шесть, семь... десятка так два.

Амальдин, как обычно, не воспринимал Роху ни на йоту серьёзней, чем раньше. Он был занят процессом, а его душевное равновесие наконец-то было восстановлено. И ему было откровенно безразлично, что решит делать драконочка, придётся ли её тащить силком или оставлять здесь… Впрочем, нет. Оставлять нельзя.
И всё бы ничего: поругалась бы, выговорилась, побушевала, дожидаясь нужного часа и – пошла бы с ним домой. Без пререканий, как хорошая девочка. Потому что устраивать ей выволочку он желанием вовсе не горел.
Но она снова ухватила его, на этот раз за плечо, дёрнула, требовательно, как капризный непослушный ребёнок. Дроу коротко оценил перспективы своей реакции и решил просто проигнорировать Роху, дабы не вышло чего худого. Всё-таки слишком много от неё раздражающих факторов для немолодого, привыкшего к покою и покорности большинства окружающих эльфа.
Но на этом драконочка его не оставила: вцепилась в плечо – только как-то очень нехорошо вцепилась, будто от испуга. Чуткий на чужие эмоции дроу без труда разобрал исходящий от неё дрожащий щекотливый ужас, и буквально кожей ощутил всё то, что она в тот момент переживала в себе. Медленно, пока ещё спокойно дроу поднялся на ноги.
«Два десятка, - мысленно повторил он её слова. – И я не заметил их. Что со мной, нечисть меня разбери! Неужели…» Осознание действительности шокировало пророка: он не осязал объекты вокруг себя! Нет, все их застил какой-то общий фон, который эльф никак не мог ни ощутить, ни преодолеть, и теперь – он абсолютно беспомощен. Два десятка – но он не может определить, где хотя бы один из мертецов! И на кого положиться? На мальчишку-оборотня, который сам за себя постоять не может? Или на Роху, которую вот-вот одолеет, задушит, скуёт, как тогда, в подвале, Ямальгара, или столкнёт в беспамятство истерики смертный, животный страх, подбирающийся уже и к его, Амальдина, горлу?
«Без паники,» - приказал он себе.
Непонятное чувство, которое он постоянно гнал от себя, снова изворотливым лисом прокралось в душу: защитить, защитить тех, кто рядом, кто нуждается в нём. Кому он – нужен ли? Бесполезная черта – самоотдача – которая губит светлых сородичей дроу целыми народами, не принося зачастую пользы никому. Глупость, отрицающая рациональность. Ведь в одиночку – естественно – шансы выжить возрастают даже для такого беспомощного существа, как он. А если остаться с ними, придётся драться со всеми этими жуткими порождениями чёрной прихоти. Или…
- Роха, не бойся, - Амальдин взял руку драконочки в свои ладони, нежно, успокаивающе поглаживая её чуткими пальцами, с трудом заставляя себя делать это небыстро, чтобы не показать, как он боится сейчас сам. – Будь моими глазами – и тогда мы выберемся. Два десятка я смогу уничтожить, но нам надо отступать…
В этот момент его прервал душераздирающий стон, проскрежетавший по костям, по внутренностям, по самому мозгу. И хоть безрассудный мужской инстинкт заступничества придал сил и уверенности в себе, Амальдин не сдержался: с силой рванул себя ногтями по заживающей ране здоровой руки, не заботясь о том, привнесёт ли он туда отраву проклятия или нет – и метнул кровавые сгустки в приближающегося неприятеля: уж на звук-то пророк ещё не разучился ориентироваться. Кровь чавкнула, попав в цель, и принялась с неприятным шипением разъедать мёртвую плоть, понемногу разгораясь огнём.
- Отходим, Роха, Ям! – не удержав голос в узде, резко крикнул Амальдин. – Наводи, Роха, наводи меня на них!

Нет, ну вот какого черта Амальдин взялся ее трогать? Тактильное восприятие – штука тонкая, можно до скончания дней люто ненавидеть человека, а потом нечаянно почувствовать своим плечом его бережное касание и вмиг растаять, будто некое знание свыше дает представление о самой сути создания. Вот и Роха, завидев мертвецов, была готова прирасти ногами к земле со страху, впасть в бессознательный ступор да и смотреть, как тянутся к ней обшарпанные мертвые руки, берут, в загробной судороге, пальцами за горло – и умереть вместе с этим чувством, сойти с ума от покорного, леденящего ужаса. Но нежное касание рук, что не так давно были готовы не спасать – калечить, пришлось на чувствительную драконицу, как ведро воды на голову, сердце ухнуло куда-то в пятки, оставляя рассудок в одиночку расхлебывать проблемы. Самым логичным для Рохи было выдернуть руку, отправить обоих спутников к гоблинским бабушкам, смести первые ряды нежити шипастым хвостом, а затем и вовсе свечкой взмыть в небо, исчезнуть одной… или же с Ямальгаром на спине, слепой дроу вряд ли бы смог удержаться на летящем драконе, в особенности, если тот спешно ретируется с поля боя. Тут уж расчет идет суровый – либо всем вместе подыхать, либо спасать всех, кого только можно. «И как потом в глаза учителю взглянешь, благородное дитя?» Легкие Рохи заныли, будто одна только мысль стягивала ребра тугим обручем. Нет. Такой расклад был никуда не годен совершенно и девушка, пересилив себя, крепко сжала ладонь Амальдина.
- Ничего, прорвемся, - обещание вышло сухим, тихим, совершенно непривычным для ветреной драконицы, но вот на приближающегося мертвеца брызнула кипящая кровь и до светловласой внезапно дошло, что эльф-то, оказывается, тоже не железный. Со своими страхами и слабостями, а уж методы, какими он пользовался в бою, Роха и вовсе находила варварскими, достойными только ненормальных садистов. Девушка попятилась, таща за собой дроу, отказываясь использовать его в качестве живого оружия, на кончиках пальцев свободной руки начали плясать яркие искры, постепенно разгораясь. «Ох, надо было старательней наставника слушать, ох, получится сейчас черт знает, что…» Сгусток огня неохотно вспыхнул на ладони драконицы, обжигая кожу, а затем, с сильной подачи, подстегнутой нарастающей болью, улетел в соседние кусты, добив по пути двух особо не перспективных трупов. Сухое подкошенное дерево моментально вспыхнуло, разгоняя вокруг себя нежить, и, сквозь едкий дым, можно было заметить не одну полусогнутую фигуру позади него. Стонущую, словно внутри нее скребли тысячелетние кошки тоски. Это был провал. Мертвецы явно кишили тут полчищами, даже если они и будут драться с этими сгнившими товарищами, долго такая битва не продлится и вернется всё к изначальной точке. «Думай, Роха, думай», - глядя, как отвлекает Ямальгар на себя нежить, торопливо пыталась сообразить девушка. Ей уже было не до жалости, каждый делал сейчас то, что он лучше всего умел, и, если от прыткого оборотня будет хоть какой-то толк, шансы на лучший исход заметно повысятся, - «Куклы, марионетки, кто-то должен управлять. Раскидать в истинном? Выдать себя, найдут более сильное средство. Надо укрыться, немедленно». Не размениваясь больше на скромности, Роха остервенело дернула Амальдина за одежду, - Бежим! Их слишком много! Ты не справишься! – переупрямить эльфа девушка даже не надеялась, и оттого начала просить, умолять, чуть не плача, - Пойдем же, слышишь? Там была тропинка, помнишь? Она должна вести к постройкам, - впереди уже маячило сразу несколько мертвецов и драконица беспомощно оглянулась на Ямальгара, надеясь, что он таки обернется и спасет шкуру бегством, - Хоть раз в жизни меня послушай…

Ямальгар и сам умел свистеть по-разному: тонко, залихватски, подражая птичьим трелям или руладам задумчивого библиотекаря, который иногда являлся в Саллак навестить внучку, но свистеть так, чтобы волосы на затылке дыбом вставали и возникало желание обернуться - нет, так не умел. Даже в столь опасной ситуации парень испытал нечто вроде девичьей зависти: ишь как заливается, соловей, а звук-то какой чистый.
Мертвяки глупо завертели головами, один, который посвежее, сумел и губы в усмешке растянуть. Но бежать навстречу незнакомцу они не спешили; всё-таки инстинкт - или как это называется у нежити? - намного сильнее здравого смысла. Вон какой этот белобрысый беззащитный стоит, подойди и схвати. Хотя по мнению оборотня этот, нежданный гость, не столь и беззащитен, раз явился на заброшенное кладбище; жилист и строен - такой в одинаковой степени и за вора сойдёт, и за непрофессионального наёмника, и чёрт знает за кого ещё.
- Нужна, ещё как нужна! - крикнул Ямальгар, пережимая вену; кровь всё так же, толчками, выходила из жил, да и оборотень не бросил затеи удержать при себе супостатов, но раз появился шанс улизнуть, спастись, то почему бы не воспользоваться.
Он подобрался и прыгнул; тело уменьшилось, пропала одежда, и вот уже не человек - белка, грязная, окровавленная, с тёмной склеившейся шерстью на задней лапе удирает от мертвяков. Перед глазами двоилось и троилось, звон в ушах стоял - хоть колокольней перебивай, а зверёк бежал напрямик к Крохаэль. В глухом разуме, застланном пеленой полуобморочного состояния, билась мысль: Только бы на звериную кровь не побежали...
Всегда приятней грязную работу на "новеньких" перевалить.

«Хана котёнку,» - промелькнула мысль в первое мгновение, когда мальчишка, подобравшись, отправил тело в полёт над группой зомби привлечённых его кровью. Каким бы ловким и вёртким он ни был, если хоть один мертвяк его схватит, вырваться ему не светило.  «Хватка у них и впрямь мёртвая,» - губы дампила искривились в усмешке, для него каламбур был вполне забавным, ведь в каком-то смысле он и сам был отчасти неживым.
По ушам резанул не слишком вежливый окрик блондиночки запустившей в одного из ближайших к ней трупов огненный сгусток. Можно конечно было бы возмутиться столь бесцеремонному обращению к возможному спасителю, но хорошо что в данной ситуации она ещё не скатилась в истерику.
«Если так она приводит себя в чувство, то и чёрт с ней! Вытаскивать отсюда ни хрена не соображающую барышню будет более чем проблематично,» - парень отвлёкся на девушку лишь на секунду, а когда вернулся глазами к мальцу, уже прикидывая успеет ли до того как тому что-нибудь оторвут, то заметил только что-то мохнатое упавшее между зомби.
«Стало быть магичка и перевёртыш,» -хмыкнул дампил, с места рванув на спринтерской скорости к группе не удачливых приключенцев, уже на ходу подстёгивая токи крови, увеличивая скорость и реакцию. Не разогретые толком мышцы после подобных эскапад будут ныть пару дней, но сейчас время было дорого. Стоящие прямо на пути зомби не слишком его волновали, именно с такими противниками, не человечески сильными, но крайне медлительными, парень и справлялся лучше всего. Одному мертвяку, попытавшемуся его схватить, блондин коротко двинул локтем в висок. Кости с вязким хлюпаньем проломились, погружаясь в прогнившее нутро черепа. Парочке неупокоенных отделяющих парня от девчонки, безрезультатно пытающейся удержать рвущегося вперёд дроу, дампил попусту прыгнул на спины, сбивая  с ног и коленом ломая одному хребет. Без промедления перекатившись через плечо и уже поднимаясь на ноги, он с оттяжкой пнул в голову другого, неуклюже копошащегося на земле, но упорно тянущего руки в сторону живых. Послышался суховатый хруст, возвестивший о переломе как минимум пары позвонков, зомби продолжил скоблить костлявыми пальцами землю, но уже без какой-либо цели.
Повернувшись, блондин коротко ткнул дроу кулаком под дых и, подхватив согнувшееся тело, поволок его подальше от приближающейся толпы мертвяков.
- Видно, - скосив насмешливый взгляд на девушку, согласился дампил. – Но тогда встаёт второй вопрос. А что мне за это будет?

Как будто маг остановил время – движения замедлились, звуки стали тише. Роха лишь являлась сейчас сторонним наблюдателем всей этой эпической картины, внутри что-то оборвалось и резко потеряло смысл. Не было ничего необычного в их встрече с оборотнем и дроу, и, пожалуй, не стоило тогда панически взлетать с площади, слушать бесноватое сердце. Посреди целой армии нежити светловолосый боец выглядел еще более чужим, чем опротивевшие спутники и по спине прошлась волна знакомых мурашек – сладко потянуло мышцы в предвкушении драконьего облика. Но – рано, кто его знает, к чему приведет столь спешное бегство, Роха лишь отрешенно встряхнула волосами, когда Ямальгар нашел в них пристанище. Несколько самых живучих трупов были весьма грамотно оприходованы боевым незнакомцем, остальные, хоть и пытались добраться до их скромной компании, но выходило у них это медленно, слишком медленно, чтобы казаться действительно опасными. Надо было уходить, пожалуй, при нынешнем раскладе даже на своих двоих удастся скрыться. Возможно, оборотень последует за ней, а Амальдин… Роха кинула безучастный взгляд на обмякшее тело эльфа. Что ж, придет в себя и сам решит, что ему делать. Авось, найдутся старые связи, не распространится мерзкая зараза по всему телу.
- Решил наняться в спасатели-наемники? – ответная насмешка со стороны драконицы не преминула появиться, девушка вытерла о штаны замаранные грязью, кровью, пеплом руки и косо посмотрела на мужчину, - Выведешь отсюда – будет тебе литр редкого гномьего пойла. Давно думала бутыль открыть, да не с кем было. Или ты золотом берешь, м?

До чего приятно осознавать, что опасность миновала – и пусть самые бахвальные герои тридцать раз кричат о том, как здорово купаться в кровушке, вкушая большой ложкой страх. На деле все оказалось куда как проще – почувствовав, что весь багаж текущих проблем взял на себя невесть откуда всплывший блондинчик, Роха расслабленно опустила плечи и засунула руки в карманы брюк, позволяя мыслям потерять в весе. Ну ввязались они с этим дроу и оборотнем в заварушку, чего особенного-то? Вон уличным стражникам, поди, каждый день и не такое видеть приходится, да и драконы не дураки, близко к Дальет нечисть не подпустят. А то, что на территории кладбища некромант буйствовал, это прямо-таки очевидно было. Хоть на лбу себе запиши. Милостиво позволив белке копошиться у себя в волосах, девушка принялась изучать нового знакомого – тайком, подметив и развязную манеру разговора, и крепкое телосложение, и приятно-суровую мордашку. Да-а, прям натуральнейший герой для спасения одиноких недотеп в виде одомашненных леди. Которые, визжа от ужаса, хватают юбки в руки и удирают через ближайшие кусты к охране. Драконица едва слышно хмыкнула, отводя взгляд. «Переночевать, говоришь, негде?»
- Красавица? Лапуля, может, мне вместо жратвы тебе очки предложить? – Рохин вид сейчас и правда оставлял желать лучшего. По уши в грязи, взмыленная, растрепанная, со следами чужой крови на изодранных брюках, испещренная десятками мелких царапин, представительница благороднейшей расы тянула максимум на подзаборного бомжа, - Хотя на вкус и цвет… Кстати, о вкусах! – тут светловласая со свистом втянула воздух, принюхиваясь. Несло от парня острым духом пота, молодого здорового тела, ни капли звериных нот и еще меньше магии, которую обычно чуется за версту. Да и жила драконица уже прилично, чтобы расу от расы отличить можно было – вот светлые эльфы, например, те еще чистюли, в большинстве своем свежестью пахнут и молоком. Темные – какая-то странная смесь пепла и земли, каариты – легкий, почти неуловимый запах цветов, трав. А вот новоявленный спаситель, похоже, был и сам здесь чужак, ибо распознать его не получалось, - Ты же не один из этих вот, которые в городе живут, - недоверчиво обобщила Роха, делая руками витиеватый жест. Ну как еще назвать многочисленные народы? Не семьями, в конце-то концов, - Не помню такой расы...
«А ну как окажется что каннибал, преследуемый законом. Затащит нас в подвал и схарчит за милую душу».
Предположения тут же веселым скопом накинулись на девушку, чье воображение услужливо малевало веселые и не очень картины. Но на данный момент суровые реалии давили естественное любопытство, а парочка мертвецов всё еще пыталась добраться до непрошенных гостей, и Роха, почесав в затылке, глубокомысленно изрекла:
- Да и хрен с тобой, я ставлю на того прогнилыша в синих штанах, - девушка указала пальцем на хрипящий труп впереди, - Лишь бы свалить отсюда поскорее.

-----------> Пещеры в горах

- О, Великий Дракон… - глаза ювелира в ужасе расширились от того, что собирался сделать Валериан. А что он собирался сделать? Несносный мальчишка, не думая, решил использовать сразу все артефакты, что дал ему ранее Силлоу. Слова дивного о том, что нужно отойти, были лишними. Феникс не просто отошел, он, почти что, вжался в стену (проку мало, но тут вообще никак от взрывной волны не спасешься). Оставалось надеяться, не разлететься на маленькие кусочки. Всё-таки у Торио эта жизнь – его первое рождение. А вдруг сказания о фениксах лгут, и он не возродится? И вообще, огненные птицы при перерождении рождаются из пепла. А тут везде вода. Она же всё размоет. Как он, такой красивый да талантливый, потом родится вновь, спрашивается?
В общем, трухнул ювелир не слабо. Он даже забыл о джинне. На кой ляд ему джинн, если он тут помрет сейчас? А вот волка уже останавливать было поздно…
Мгновение спустя рыжий ослеп от яркой вспышки. Уши заложило  от гула воды и звука взрыва. Феникс скатился по стене и… Ничего не произошло. Ни через секунду, ни через две. Прождав еще маленько (ну, вдруг, там чего не так пошло, ага), мужчина открыл глаза. Точнее, сначала один глаз, а затем второй. Каково же было его удивление, когда, привыкнув к иному освещению, он увидел перед собой большую каменную коробку.
- Не коробка, - вспомнил Торио правильное определение, - саркофаг.
Догадку подтвердил всем известный искатель приключений на свою пятую точку Валериан, который, не долго думая, заглянул вовнутрь каменного гроба.
- А-А-А-А! Покойник!!!
"Орк тебя возьми, конечно, покойник! Кто еще в склепе находиться может"– захотелось гаркнуть мужчине, стукнув (и посильнее) оборотня по голове. Но, нет, не чувство нежности и совсем не внезапно возникшая радость от осознания, что волча (да и сам феникс) жив-здоров, помешали сделать это. Скорее… чувство уважения к мертвым. Да-да, именно оно заставило Торио быстро притянуть к себе мальчишку и, шикнув, зажать ему рот ладонью.
- Тише, балда. Не тревожь усопшего. – Тем более, что усопший-то дроу… - Разглядел ювелир вырезанное прямо в боковой стене изображение паучьей королевы Л’лос. Только дроу могли додуматься в могиле ЭТО сделать. Силлоу поежился. Не особо он важил темных эльфов, ох, как не особо.

Отредактировано Torio (2011-12-06 11:55:35)

Паника постепенно отпускала оборотня, и он уже даже начал соображать, вот только перед глазами все еще стояло не самая привлекательная рожа только что увиденного "усопшего", которого сам Риан с большим успехом назвал бы просто трупаком.
Кое-как отодрав фениксову ладонь от своего рта, оборотень тихонько, будто поддавшись настроению и увещеванию птица, проговорил:
- Так а чего он открытый?.. Их же после смерти закрывать должны... - от мрачных размышлений, на которые Валериана навел покойник, к тому же дурно пахнущий, его отвлек джинн, тоже начавший паниковать, только как-то не так, как до этого паниковал сам Риан.
Ух ты, может это моя внутренняя магическая сила открылась?.. - восхищенно думал волк, только-только поняв, что таинственное перемещение случилось сразу после того, как он воспользовался артефактами. - Видимо, на самом деле я могущественный колдун, только моя сила спала, а открылась она, потому что пришел нужным момент, и нас надо было спасать!
- Ах да, Вобла твоя... - задумчиво пробормотал Астэ, отчаянно роясь в рукавах в поисках других артефактов. К сожалению, их там больше не оказалось, ведь использовал Риан сразу все. - Ты ее потом заберешь, кажется. Я еще не знаю, где мы. Вот выберемся - там пойму.
В подтверждение своих слов оборотень кивнул на ступеньки, ведущие к свету. Судя по лучам, наверняка солнечным, освещавшим кое-как склеп, на улице была не очень хорошая погода, скорее всего облака или даже тучи... А может быть уже вообще вечер. В любом случае, чтобы узнать это и понять, где они очутились, надо было выйти наружу.
- А ты, раз такой умный, - немного недовольно обратился Валериан к Анхелю. - Вот и иди первым. Мы с Торио... пока тут подождем, да?.. - ожидая подтверждения, волк обернулся к Торио и сделал большие глаза, мол, не смей со мной спорить, а то хуже будет.
Общество покойника и Торио было юноше приятнее, чем неизвестность там, на улице. Если есть один труп, почему бы не быть и другим?..

- Откуда я знаю, почему он открытый! – огрызнулся Анхель. – Я понятия не имею, как хоронят ваших мертвяков.
Продолжая встряхивать оборотня, валар все же не забывал оглядываться по сторонам. Все же они находились в склепе. А ну как покойничку не понравятся незваные гости. Мало ли что тогда может случиться…
В понимании тиэррей они сейчас самым бесцеремонным образом нарушали покой почившего, более того, они своим присутствием осквернили его могилу, а потому он нутром чуял, что неприятности обеспечены. Причем всем троим сразу…
- Моя, кто? – очнулся Анхель, вперив в Риана злобный взгляд.  Валара буквально перекосило от злости. – Вобла, говоришь… Какая к демонам вобла?! Я же ясно сказал, что мою лошадь зовут Плотва. И как ты предлагаешь ее забрать, если я даже не знаю, где нахожусь?!
По всей видимости, о смирной гнедой кобылке ему придется позабыть. Она осталась у закрывшейся пещеры, что располагалась у подножия гор. А он сейчас находился в склепе какого-то непонятного дроу, и еще неизвестно где этот самый склеп располагался. Может он стоит рядом со злополучной пещерой, а быть может, вообще где-нибудь с северных горах, или же далеко на юге, в гуще дождевых лесов. И как тогда прикажете забирать многострадальную лошадку?
«Хорошо, что я захватил седельные сумки. Иначе бы я остался и без лошади, и без поклажи, и без своей флейты.»
Валар уже набрал в грудь воздуху, чтобы продолжить гневную отповедь, когда к ним подскочил Торио и, ухватив за руки, поволок к выходу, откуда лились потоки света. Топот ног, скрип и грохот, когда дверь слетела с петель, когда феникс со всей дури пнул ее ногой.
Яркий свет хлынул внутрь,  ослепляя. Вскрикнув, Анхель зажмурился, ибо глаза после темных коридоров пещеры еще не совсем привыкли к освещению. Чистый воздух, легкий весенний ветерок говорили о том, что они все же выбрались наружу. Оставалось только понять, где именно они оказались.
- Итак, где же мы все же оказались… - пробормотал менестрель, открывая глаза и озираясь.
Взору его предстало старое кладбище. Разрытые и оскверненные могилы, покосившиеся, заросшие бурьяном надгробия. Чахлые маленькие деревца, видневшиеся то здесь, то там, продолжали отчаянно цепляться изуродованными корнями за бесплодную землю. И всюду клубился холодный клочковатый туман, застилая кладбищенское «великолепие» мертвенной дымкой. Тяжелые влажные клочья медленно ползли по земле, приближаясь к порогу склепа, на котором как раз стояли трое товарищей по несчастью. В мрачном мареве промелькнула размытая тень. Исчезла, появилась вновь, и опять пропала.
- Кто здесь? – прошептал Анхель, передергиваясь от охватившего его ужаса. – Что тебе надо? А ну покажись!

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы заплетены в небрежную косу, перевязанную кожаным шнурком; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

- О, Великий Дракон… - выдохнул феникс, с неохотой открывая глаза.
Где-где, но ЗДЕСЬ мужчина хотел оказаться меньше всего на свете. Нет, правда. Он многое слышал о Драконьем Тракте. И всё, что о нем говорили, было далеко не сказками, какие рассказывают дивные своим чадам под покровом сумерек. Конечно, большинство историй выдуманы, но лишь потому, что из этого места мало кто возвращался…

Лишь раз феникс встретил некоего путника, который прошел через эту Драконом забытую пустошь, еще когда Кэш заправлял лавкой. Тот дивный показался юному подмастерью очень странным. Про таких обычно говорят «не от мира сего». Седые волосы, клочьями торчащие из-под капюшона старого плаща, чуть подрагивающий голос и… глаза. Их Торио, наверное, никогда не забудет. Бесконечная пустота и понимание чего-то, без сомнения, важного – вот что читалось в них.
Когда странный клиент покинул ювелирную, Кэш сказал своему ученику только одно: «Слушай сюда, маленький попугай. Если хочешь жить долго и счастливо, никогда не ходи к Драконьему Тракту». Конечно, юный Силлоу на следующий же день улизнул от мастера… Но, тогда  он даже близко не смог подойти к этому месту. Липкий страх обволок птенца, когда тот оказался на расстоянии в полторы мили от Тракта. Ближе подойти не хватило духу. Зато обратно птиц летел огненной стрелой быстрее ветра.

«Улетать. Быстро» - мелькнуло в голове ювелира. Но, мужчина отмел заманчивую мысль, пусть и с неохотой, но все же. Не может он бросить волка. Да и джинна тут оставить было бы самой большой степенью жестокости.
Аккуратно, стараясь не споткнуться в этом серо-желтом тумане о какое-нибудь развалившееся надгробие, Торио сделал несколько шагов в сторону и осмотрелся. Теперь, когда глаза привыкли к вновь сменившемуся освещению, рыжий понял, что на здесь не так уж и ярко светит солнце. Оно словно спрятано за завесой того же тумана. А воздух вовсе не свежий. Он спертый, неприятный, тяжелый. Мертвенно-гнилой.
- Не отходи далеко, - Валериан отпустил ладонь ювелира, и мужчине сразу же стало не по себе. Что будет, если оборотень потеряется? Нет. Быть поодиночке здесь нельзя. Слишком опасно.
Сбоку, в тумане мелькнула тень. Силлоу прислушался. Но, кроме удаляющегося голоса Риана и дыхания Анхеля ничего не услышал.
- Какая еще музыка? Ты о чем? – Торио пошел вслед за юношей и… его ушей достигла мелодия. Успокаивающая, словно баюкающая ребенка. Только лилась она совсем не с той стороны, куда пошел волк. – Совсем близко, но... левее.
Обойдя массивное надгробие, Торио пошел на… «Флейта? Арфа? Скрипка? Нет…» Нечто поистине волшебное, иное. Словно фантазия, обратившаяся в чистый звук. Без единого изъяна. Как драгоценный камень в новом колечке какой-нибудь знатной миледи.
- Кто может играть так… так. - Не в состоянии подобрать нужного определения, феникс покачал головой. Ноги сами несли хозяина куда-то, за очередную надгробною плиту, к старому дереву без единого листочка, где ювелир разглядел вновь мелькнувшую в тумане тень.
- Наверное, это менестрель...

Музыка, которую слышал Валериан, с каждым шагом его становилась все привлекательнее, словно она сплеталась с магией, зовущей вперед и ждущей. Это было похоже на соблазн, которого вот-вот удастся достичь, взять себе, полностью завладеть желанным. Риан уже не видел перед собой ни кладбищенской земли, ни тумана, стелившегося по ней, зрение словно отключилось совершенно, и вперед вели уже какие-то иные чувства.
И когда уже источник прекрасной мелодии был совсем рядом, что-то внезапно изменилось. Музыка впереди оборвалась, резко, внезапно, так, что этот обрыв болью отозвался в сознании Риана. Он непонимающе остановился, разочарованно осматриваясь. Разочарование и сожаление было таким сильным, что еще чуть-чуть, и из глаз юноши точно бы полились слезы, но этому помешала другая музыка, новая, совершенно не похожая на то, что волк слышал раньше. И доносилась она сзади.
- Это что такое... - непонимающе пробормотал оборотень, разворачиваясь и только сейчас понимая, что он один посреди кладбища. Да не просто кладбища, а кладбища на Драконьем тракте! - Ох ты ж бл*дь! - испуганно добавил он, быстро продвигаясь обратно, туда, откуда доносилась новая музыка.
На этот раз мелодия уже не завораживала, идти за ней не хотелось, но она казалась настоящей, она была настоящей, и Валериан словно чувствовал, как мотив разносится по проклятой земле, отгоняя всякую мразь, что здесь была. Но не только отгоняя - твари, все, которые тут были, злились на то, что их власть становится ограниченной, и эта злость чувствовалась вполне явно.
- Анхель?.. - голос Риана был несколько неуверенным, ведь он совершенно не ожидал увидеть джинна с флейтой в руках, да еще и играющего так красиво и необычно. - Вот ты что с собой таскал...
Как же все это странно... Надо отсюда убираться, и побыстрее.
- Так... - оборотень глубоко вдохнул, взяв за руку Торио, которые пришел откуда-то с другой стороны. - Не представляю, что это тут происходит, но нам, кажется, уже пора. Нам тут не рады, - он нервно усмехнулся и кивнул куда-то за спину Анхеля, где в белесом тумане снова появились нечеткие тени, но на этот раз они уже не исчезали сразу же, как на них взглянешь, а, казалось, продолжали двигаться вперед.

Надо же, его музыка смогла не только вернуть сбрендивших оборотней, но и в какой-то степени разбить окутывающие кладбище чары. Анхель, продолжая тихо наигрывать, краем глаза следил, как приходят в себя мальчишка и рыжий. Удивленные морды, непонимающий, обескураженный взгляд, дрожащий, такой неуверенный голос.
Влажные, сизо-желтые клочья тумана клубились у ног валара, не в силах продвинуться дальше, они словно натыкались на невидимую преграду.
- Магия это была, магия, умники недоделанные! – голос Анхеля сочился ядом. – Ты удивительно догадлив, волчонок. Нам действительно тут не рады. Более того, нас очень хотят сожрать.
Зеленые глаза настороженно вглядывались в вязкую пелену, выхватывая мелькающие в ее глубине бесформенные тени. С каждым мгновением твари подбирались все ближе. Вскоре уже можно было рассмотреть зыбкие очертания, которые постоянно изменялись, не задерживаясь в одной форме ни на мгновение. 
Тиэррей передернулся, почувствовав, как холодок страха медленно ползет по спине. Он не понимал магию этого мира, и порождения липкого тумана вызывали в нем вполне закономерный ужас.
- Давайте-ка валить отсюда, пока эти дряни не обрели форму и не решили пообедать нами. – продолжить менестрель не успел. С пальцев феникса сорвался огненный шар и ухнул прямо в самую гущу копошащихся теней. Результат не замедлил проявиться. Тени не только не убрались, но и злобно ворча, начали резво подползать к товарищам по несчастью. – Придурок…
«Проклятье. Я глухой в этом мире. Не слышу его музыки… Не могу изменять….  Моего Дара хватает только на то, чтобы писать музыку. А что если…»
- Держитесь рядом со мной, господа оборотни и никуда не отходите. – велел Анхель, забрасывая на плечо седельные сумки и поднося к губам инструмент. – Хочу надеяться, что это поможет…
Флейта ожила в руках валара, разливая вокруг троицы причудливую вязь мелодии. Необычной, чуждой, завораживающей. Твари шарахнулись в сторону и, продолжая наигрывать, тиэррей осторожно двинулся вперед, надеясь на то, что и феникс и волчонок последуют за ним и не станут разбегаться в разные стороны.

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы заплетены в небрежную косу, перевязанную кожаным шнурком; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-12-14 10:37:13)