Рабочий кабинет советника по торговым вопросам ---

Чем ближе подходил водный к дверям покоев Главы Совета, тем менее уверенно себя чувствовал. Не потому, что робел при виде Кассиэля, скорее потому, что за последнее время в вихре событий, ворвавшихся в прежде неспешную жизнь, не успел сориентироваться. А собственные решения и поступки, принятые по наитию и совершенные под давлением обстоятельств, с точки зрения разума выглядели довольно опрометчивми.
Советник постарался отвлечься от слов Эстарона и мыслей о Шиарисе и Литалиане – с этим он, пожалуй, еще успеет разобраться, сейчас же надо было сосредоточиться на предстоящем разговоре и внезапно случившемся, как ни крути, дипломатическом браке. Майрон очень хотел бы избежать возможных вопросов о его подоплеке, но понимал, что таковые могут возникнуть. Остановившись перед дверью, он провел руками вдоль тяжелого пояса, расправляя складки серой туники, и постучал. Долго ждать разрешения войти не пришлось, ответ послышался сразу же.
Дракон открыл дверь и вошел в кабинет. Представшая глазам картина вызвала легкую оторопь. Не то, чтобы поздний завтрак на пару со щуплым оборотнем, скорее всего исполнявшим функции секретаря, показался странным, сколько внешний вид присутствующих, приличествовавший скорее прогулке по городу или непринужденному отдыху. Лицо парнишки было знакомым - успело примелькаться в Замке за несколько лет. Дракон даже вспомнил его имя. Другой вопрос, куда делся Рикаэль?
Таак. Кажется, я действительно много упустил. У нас что, заговор секретарей?
- Добрый день, Кассиэль, Доминик. Я не помешал? - деликатный вопрос совершенно не отражал впечатления, которое произвели двое присутствующих. Майрон не так часто бывал в комнатах, служивших радужному жильем, но все же достаточно, чтобы уловить странные изменения, витавшие в воздухе. Казалось, что весна наконец-то добралась и сюда, в забытые Творцом и временем покои.

Кассиэль сам решил вопрос с советником, и пока слуга ставил на стол прибор для посетителя, оборотень, пряча улыбку, отошел вглубь кабинета. Майрона он знал довольно хорошо, и не столько со слов Ворона, из которого ни хитростью, ни лестью не удавалось вытянуть сведения, касающиеся советника по вопросам торговли, сколько по тому, что временами приходилось быть посыльным в замке и бегать из кабинета в кабинет со срочными бумагами. При всем этом, не зная почему, он немного побаивался этого красивого и холодного мужчину с насмешливо-жестким взглядом, и в тайне сочувствовал Йохану. Сам себе такого начальника он точно никогда бы не пожелал.
Чтобы чем-то себя занять, Доминик принялся наводить порядок на рабочем столе Кассиэля. Как-то так получалось, что бумаги не переводились, и дракону требовался то один документ, то другой, в итоге приходилось заново разбирать стопки и складывать их по назначению. Но произнесенное Эль-Тамирэ заставило на какое-то время забыть об этом занятии.
Советник женился?! – эта новость, была, пожалуй, похлеще тех, что приходилось слышать в Замке за все время своей службы. Как выяснилось, драконы не так уж часто соединяли свои судьбы, а уж холостые советники в вовсе словно сговорились и дали обет безбрачия. И только совсем недавно стали расползаться слухи о советнике Луоре и его подопечном. Кто-то говорил, что юный Джереми даже не совершеннолетний, другие же  шептались о том, что свадьба уже состоялась. Но прежде Лиса никогда особо не интересовали эти вопросы, поскольку непосредственно его не касались. Но теперь, благодаря Кассиэлю, все изменилось – драконы стали не отдаленным и отвлеченным понятием, существующим где-то в параллельной жизни, а обрели плоть и кровь. Юноша сладко вздохнул, вспоминая, насколько эта плоть прекрасна, и навострив ушки, продолжал прислушиваться к разговору.

Приятно было увидеть если не удивление на лице, то хотя бы тень его, промелькнувшую в серых глазах радужного (которые почему-то время от времени обращались к секретарю, словно дракон хотел убедиться в том, что порядок на столе будет идеальным) при словах о женитьбе. Да, и сам он сильно удивился бы, к примеру, скажи ему аналогичное Кассиэль. Водный еще немного продлил интригующую паузу, отпив пару глотков из чашки. Есть не хотелось, ведь он практически пришел сюда из трапезной, так что к сдобе он так и не прикоснулся, наслаждаясь горьковатым, с кислинкой, вкусом крепкого кофе.
- Благодарю, Кассиэль, - советник кивнул, и стриженые волосы колыхнулись в согласии с движением. - И вот тут у меня начинаются сложности, – несмотря на слова, улыбка советника оказалась какой-то беззаботной. – Дело в том, что моим младшим супругом стал Эльюс де Шерью Итеру, посол кьясов в Дальет. Как понимаешь, дело принимает дипломатический оборот, и торжеством в узком семейном кругу тут не обойдешься.
Май  отпил еще глоток кофе, с интересом посматривая на радужного и не желая упустить впечатления, которое могли бы произвести его слова, и, продолжил. – Каюсь, я, к сожалению, не успел ознакомиться с обычаями снежных эльфов.
Секретарь тихо шуршал бумагами в другом конце кабинета, но не надо было много гадать, чтобы понять, что лис старательно прислушивается к разговору, заставляя внутренне улыбаться. Не все секретари были столь сдержаны на язык, как Йохан, и можно полагать, что вскоре новость распространится по Замку со скоростью пожара. Водный поставил на стол опустевшую чашку и безотчетно погладил тыльную сторону ладони - то место, где рассыпался подаренный цветок, казалось странно онемевшим.
- Поэтому прошу совета, как лучше организовать праздник, чтобы уважить посольские запросы кьясов. Как я успел понять, они у них довольно высоки, - усмехнувшись, советник припомнил показавшиеся дикими требования Эльюса, с которыми тот заявился в его покои.

Взгляд Лиса соскользнул вслед за витками к центру. Казалось, спираль обрела объемность, втягивая за собой в какое-то неведомое пространство. Это ощущение было столь навязчивым, что даже несведущий в колдовстве парень понял, что рисунку лишь не хватает силы, чтобы что? Резкий оклик Кассиэля заставил вздрогнуть и оторваться от страниц книги. Перед глазами все поплыло, словно он одновременно оказался в нескольких мирах, и не только он сам, а кто-то еще. Безотчетное ощущение присутствия в нем самом чужого предостерегающего, странно бессильного могущества наполнило  страхом, желанием вырываться и освободиться.
Я не хотел! – вязкая и липкая мысль заволокла сознание как мед муху, оттесняя куда-то к краю удивление от того, что знаки непонятной надписи показались неожиданно знакомыми. Книга нехотя дернулась, и подхваченная порывом ветра взвилась в воздух. Знаки почему-то сложились в слова незнакомого языка.
- Вот ключ, подходящий к вратам запредельного…  - невольно прошептал оборотень онемевшими губами. – Владыка грядет, пожирающий вечность…
Смысл сказанного и происходящего привело парня в ужас. Хотелось кричать, чтобы предостеречь драконов, но голос предательски пропал. Книга вопреки логике не улетела в угол, а зависла в воздухе, и если бы не странное оцепенение, сковавшее тело, он непременно бы протер глаза – со страницы книги расползалось неопределимое, то, чему не возможно было подобрать иного определения кроме «ничто». И оно все более походило на большой распускающий в разные стороны лепестки-щупальца темный цветок. Вот одно щупальце коснулось края стола, и кусок столешницы беззвучно исчез, будто и не было, и поползло дальше. Другое поглотило кусок занавеси и следом стекла, выбираясь на улицу. Третье потянулось к Доминику. Все внутри кричало «бежим!», но ноги приросли к полу. Происходящее все более и более походило на кошмарный сон. Юноша с трудом вскинул руки в тщетной попытке защититься от подползающей опасности.

Советник давно уже думал, что его мало что может удивить, и хотя последние сутки очень старательно подкидывали сюрпризы, но, пожалуй, такого колдовства он за всю свою жизнь не видел. Даже во время войны враги пользовались чем-то более примитивным… или утонченным  - это с какой стороны посмотреть. К магии хаоса, мало кто осмеливался свои способности, а, зачастую, и жизнь приложить. Лишь отчаянные или отчаявшиеся фанатики... И то, сам он знал об этом только понаслышке - от родителей.
Мысли подобно росчеркам молний вспыхивали в сознании, одна за другой, будто сорвались вдогонку за сердцем, тогда как со вскинутой в направлении щупалец руки едва не сорвался драконий огонь – пришлось повременить, чтобы не задеть Кассиэля, расправившегося с книгой.
Ошметки тьмы с надсадным воплем брызнули в стороны, напоминая рассеченных, дергающихся и брызгающих непонятно чем червей. Хуже всего было то, что со своего места, Майрон не мог развернуться во всю мощь, а мальчишка, успевший только прикрыть лицо сгибом локтя, оказался на пути летящей дряни.
Тело само вспомнило годы тренировок, в два прыжка преодолев разделяющее их расстояние, хотя водный так и не был уверен, успел он или опоздал, когда рывком отправил секретаря в сторону Кассиэля - оглядываться было некогда, сам едва увернулся - кусок щупальца срезал манжет рубашки, как и не было. С пальцев сорвался драконий огонь, выжигая чуждое и мерзкое колдовство, пытавшееся расползтись по кабинету. Благо, что гадость эта по себе оставляла зияющие следы.
Майрон уже вполне успокоился, не позволяя себе думать на тему «что, если бы», и теперь методично обходил комнату, выжигая остатки чуждой магии.
Да… теперь в кабинете точно придется делать ремонт, но как оборотень смог пробудить такую силу?! - Май украдкой кинул быстрый взгляд в сторону радужного и поникшего на его руках Доминика. - Похоже, этот вопрос надолго станет причиной бессонницы, да хоть год не спать, лишь бы все обошлось!

Плыть так оказалось даже уютно. На этот раз бабочка не вызывала прежнего ужаса. То ли оттого, что запас страха исчерпался, и не было сил сопротивляться, то ли по какой иной неясной причине,  но то, что с очередным вдохом обволокшая его тень проникла внутрь и впиталась как в губку, оборотень принял почти безропотно. Когда-то это должно было произойти, и вот, случилось. Шевелиться не хотелось, и если бы не подспудное, неотпускающее чувство, что он (или они, потому что их почему-то теперь было двое, и этот второй начал проявлять беспокойство) что-то должен, кому-то, он бы, пожалуй, так и плыл дальше в спокойной безвидной пустоте.
В какой-то миг стало слишком тепло, и это заставило напрячься, чтобы поискать место попрохладнее… И надо дать знак, успокоить, что все хорошо – в этом он был согласен со вторым.
Доминик шевельнул рукой в попытке найти опору и пропустил через непослушные веки тусклый свет.
Что? Уже вечер? – удивление заставило очнуться и постараться сфокусировать взгляд. Над головой высился знакомый полог, а густая тень рядом обрела очертания дракона. От радостного узнавания в груди стало как-то горячо и тесно. Губы шевельнулись, складываясь в слабую улыбку.
- Кассиэль…
Второй внутри с такой неутолимой жадностью его глазами смотрел на радужного, что Лису стало не по себе.
Вообще-то он мой! – возмущение впервые заставило определить свое отношение к тому, что произошло между ним и Кассиэлем, и одновременно довольно уныло отметить. – Я уже разговариваю сам с собой…

- Странно, - ответил он первое пришедшее на ум и прислушался к себе. Кроме общей слабости саднило и зудело в тыльной стороне плеча. То же самое чувствовалось в бедре, а еще то, что рука и нога были плотно стянуты повязками. В ответ на прикосновение юноша перехватил ладонь радужного и сплел пальцы.
Что со мной?! Мать моя, лисонька, я ранен? Но уже все позади, ведь так? - промелькнувшая во взгляде тревога улеглась и тут же всколыхнулась вновь - Доминик вспомнил причину обморока и встревожено посмотрел присевшего на край постели дракона.
Осунулся как. Эх…
Взгляд разве что не ощупывал крепкую фигуру. Оборотень поймал себя на том, что хотел бы пройтись подушечками пальцев по каждой пяди тела, не пропуская ни одного, даже самого сокровенного местечка, убедиться в том, что с Кассиэлем все в порядке, почувствовать, впитать, узнать… ласкать.
Ох! О чем ты думаешь, Лис?!
На скулах выступил предательский неровный румянец, особенно заметный на бледной коже.
- Странно, - повторил он со скрытым смущением, и вместо воплощения своих неуместных мечтаний лишь крепче сжав ладонь радужного. Это было действительно странно. Никогда прежде он не испытывал такого жгучего желания дарить ласку мужчине, вполне довольствуясь полным погружением и растворением в страсти партнера. А сейчас это чувствовалось так же настоятельно, как голод.
- Как будто голодный… - продолжая прислушиваться к себе и спрятав взгляд за ресницами, добавил Доминик. – И живой. Даже слишком…
Как объяснить свое непонятное состояние он не знал, но было такое чувство, словно жить теперь предстоит за двоих. И это вызывало недоумение.
Почему все так запуталось? Может быть, со мной что-то не то? Отравленное колдовство?
- Касси, все в порядке, да? Все кончилось? – уступив вновь подкатившей тревоге, заволновался оборотень, всматриваясь в серые глаза. – Я не хотел. Глупо говорить, что книга сама. Не заметил, как она выпала из стопки бумаг и раскрылась. Я ведь ничего в магии не понимаю…

Оборотень улыбнулся в ответ на проявление теплой нежности и прикрыл глаза. Препираться с драконом и объяснять, что с тех пор, как он появился в этих покоях, все в жизни Главы Совета перевернулось с ног на голову по его вине, сил не было. Ведь успеет сказать, что если кого и надо во всем винить, это только одного не в меру любопытного лиса, всюду сующего свой нос. Аа пока надо отдохнуть, немного.
- Я подожду, - прошептал он, нехотя выпуская руку Кассиэля. Не смотря на то, что одновременно клонило в сон, и начинал донимать голод, расставаться с драконом не хотелось. Приятно было сознавать, что хоть на это недолгое время он, именно он стал центром мироздания для этого мужчины, ради него забывшего о нескончаемых делах первоочередной и государственной важности.
Нет худа без добра… - вильнула пушистым хвостом самодовольная мысль. Лис быстро соскользнул в дрему, и не услышал возвращения радужного, но аппетитные запахи раздразнили обоняние. Ноздри жадно затрепетали впитывая витающий в воздухе мясной дух.
- Что, родители?! – Доминик, опираясь на здоровую руку, удивленно приподнялся на подушках. – Ой! Неловко как…
Выходило, что Главе Совета пришлось объясняться - успокаивать мать, смотреть в глаза отцу. Стоило представить эту картину…
Вот же! Ужас какой! Столько хлопот, - парень огорченно поморгал. – Спасибо, Кассиэль, что бы я без тебя делал.

Отредактировано Доминик (2012-03-18 19:31:08)

Предложи ему сейчас кто-то повернуть время вспять с  тем условием, чтобы его нога никогда не ступала на порог покоев Главы Совета, он бы послал такого наглеца лесом. Не оставит он Кассиэля, ни подобру, ни по-плохому, потому что… Потому что, казалось, жизнь с появлением  дракона только сейчас обрела свой сокровенный смысл, как будто ему удалось дотянуться до радуги, и это прикосновение заполнило ее светом и яркими красками.
- Ты не прав. Не хочу я такого спокойствия. Мне не о чем жалеть,  - с нажимом произнес оборотень и добавил, хотя и тише, но не менее уверенно, - потому что у меня есть ты.
Внутри опять шевельнулся другой, ревниво соглашаясь со сказанным.
Ощущение, что теперь за ним постоянно кто-то подсматривает, было не самым приятным. Он бы с удовольствием избавился от этого непонятного надзирателя, но одновременно начинал понимать не только причину раздвоения личности, но и то, что второй по каким-то неясным причинам имеет право на существование. И если бы не эта неуютная, ревнивая и гложущая тоска, закрадывающаяся в  сердце при виде Кассиэля, наверное, смирился бы с его присутствием.
Не было печали! Сиди тихо, а то выгоню, - вздохнул он и пригрозил невидимому посягателю, понятия не имея, как это возможно осуществить в действительности. – Не порти мне настроение.
Знать бы еще, что со всем этим делать. В этой обособившаяся часть себя чувствовалась куда большая сила, чем собственно то, чем был он сам. И то, что эта новоявленная часть старалась не очень проявлять себя, все равно было подобно слону, замершему посреди посудной лавки.
Вопрос дракона заставил отвлечься от приступа самокопания.
- Смогу, - поспешил уверить Доминик, осторожно отрываясь от подушки. С одной стороны внимание Кассиэля было приятным и трогательным, с другой стороны, нельзя же наглеть!
Сесть и впрямь удалось, но пальцы пораненной руки отказывались уверенно держать ложку, и та все время норовила выскользнуть в чашку с теплым и душистым бульоном. Оборотень, сглотнув набежавшую слюну, поерзал, усаживаясь удобнее.
- Я, пожалуй, выпью так, - решил он и взялся за чашку левой рукой.

Слова дракона разлились теплой волной в груди, и Лис, улыбнувшись, спрятал нос в чашке. Бульон был очень вкусным и наваристым. Казалось, что с каждым глотком в тело понемногу возвращаются силы. Выпив четверть, Доминик чуть отстранился на передышку и вопросительно посмотрел на радужного.
- Почему ты не ешь? Нельзя же питаться одним кофе и булочками, - в голосе послышалась укоризна, - тем более, я один все не съем. Давай, помогай. Пожалуйста, - мордашка Лиса обрела умильное выражение. - А я обещаю постараться, чтобы заботы целительницы не пропали даром.
Все же, было похоже, что он несколько переоценил свои силы - начавшаяся довольно резво речь замедлилась, а чашка в руке потяжелела, и оборотень опустил ее на поднос.
Чувствовал он себя по-прежнему странно, но подселенец, то ли испугавшись угрозы, то ли еще по какой причине, вел себя тихо - присутствие его ощущалось скорее как внутренний фон.
А может, он в засаде сидит, а потом как прыыыгнет? – немного опасливо подумал оборотень и поерзал – сидеть с прямой спиной было неудобно, все время тянуло куда-то завалиться. Он покрутил головой, решая проблему с подушкой, и все же признался себе, что сам с ней не справился.
- Касси, прости, что я тебя побеспокою, но пожалуйста, подними подушку повыше. Хочется на что-то опереться.
И тут же привычно потянулся заправить за ухо выбившуюся прядь – правой рукой. Запоздало спохватившись от неприятного ощущения натяжения в поврежденном плече, Доминик наморщил нос, смазывая умильно-просительное выражение, которое нарисовалось на лице несколько мгновения назад.

Уже устроившись на кровати удобнее, Доминик с осуждением посмотрел на дракона и вздохнул. - Нельзя же так…
Но дальше развивать мысль насчет того, что не булочками едиными драконы живы, и настаивать на своем не стал - сил на препирательства не хватало, да, и не смел он все же перечить радужному.
- Я ужинаю, спасибо, - муркнул он и счастливо зажмурился, когда рука Кассиэля заботливо поправила непокорные волосы. Так хотелось прижаться щекой к ладони. -  Вот, поправлюсь…
От сытной еды и нежного прикосновения внутри разлилось благодарное тепло, и Лис, пряча шальную улыбку, почти залпом допил бульон.
Перехватив взгляд Кассиэля на часы, оборотень спохватился, ведь в счастливом ничегонеделании после того, как очнулся, он и не заметил, как день минул. Мысли вернулись к чудовищному утреннему событию, отразившись вертикальной морщинкой меж бровей, и словно в ответ на них с улицы донесся полный ужаса крик. Сердце, как сумасшедшее, дернулось в груди, и если бы не поднос, которым радужный придавил его к кровати, юноша наверное, забыв о ранах, слетел бы с постели и кинулся к окну. А так оставалось ерзать и тянуть шею, пытаясь по лицу дракона прочесть то, что происходило на площади.
- Это оно, да?! – воскликнул он дрожащим голосом. – Оно убежало, да?! Ужас какой!
Парень закусил губу, как только внутри заворочалось чувство вины, он вмиг позабыл о давешнем благостном настроении - ведь это он во всем виноват! И теперь кто-то пострадал по его вине.
- Кассиэль, что там? – и тут же осекся, потому что теперь перед ним был прежний, собранный и сосредоточенный Глава Совета.
А я тут… - Лис подавил приступ острого желания куда-то забиться и спрятаться от самого себя, такого непутевого, под подушкой. - Как все не вовремя. О чем ты думаешь?! Там дивные... - последняя мысль ледяным холодом прошлась по позвоночнику.

----->Тайные ходы замка

- Господин посол! – Тэо рванулся вслед за невезучим къясом, умудрившимся снова провалиться в очередной дверной проем.
И снова не успел его подхватить. Недавнее общение с водной стихией все-таки давало о себе знать, притупляя реакцию.
«И все-таки в этот раз я не упал», - порадоваться огненный дракон, прежде, чем успел оглядеться.
Но когда рыжик поднял взгляд и увидел встречающего их дракона с мечом наголо, то ему жутко захотелось рвануть куда подальше. Причем не оглядываясь. И дело было вовсе не в мече, древность и мощь которого просто зашкаливали.
«Нам конец», - обреченно подумал Тэо, глядя в глаза древнейшего дракона Дальет – главы Совета и создателя их мира.
- Упс, - смог выдавить Тэо, размышляя над тем, сколько мгновений понадобится господину Кассиэлю, чтобы нашинковать их на мелкие ломтики.
Парочки хватит? Или провозится целых три? Нет, скорее всего, ему и одного мига много. Тэо перед ним ничто, даже не младенец, а так, тень от хвоста. Даже и пытаться не стоит.
- Ээээ, здравствуйте. Мы… это…тут…заблудились немножко, - когда рыжий дракон находился в затруднительном положении, то он начинал нести всякую чушь, практически полностью переставая следить за своим языком.
Вот и теперь, огненный мальчишка, чувствуя себя помесью трупа и идиота нес все, что приходило ему в его дурную голову.
- Вы не переживайте, мы тут случайно проходили. Мимо. А ваш дракон как кинется… Кстати, а это ничего, что мы его немножко попортили? Вы ведь его почините? А то жалко. Такая зверушка интересная. Правда малость вредная, но это, наверно так и надо, - Тэодор на секунду замолчал, прикидывая, как скоро разозленный Кассиэль примется их убивать и с кого начнет, и снова заговорил:
- А, да, совсем забыл. Я там у вас полубоевую структуру огненной птицы потерял. Я думал, что она с вашим драконом подружится, а ему почему-то не понравилось. Но потом, когда господин посол его заморозил, я птичку в спящий режим перевел, чтобы не мешалась. И забыл. Тут так все закрутилось. Короче, она там под потолком висит.
Тэо снова замолчал, понимая, что он еще больший идиот, чем ему всегда казалось. И если он выживет после встречи с главой совета (что вряд ли), то его прибьет собственный папенька, оскорбленный в лучших чувствах.
Это надо же было так попасть. Нарочно не придумаешь.
«Все, маменька, попал твой сыночек, как кур в ощип. Ждет его дальняя дорога в казенный дом. И это в лучшем случае», - Тэо вздохнул, опустив виноватые глаза в пол.
Внезапно он вспомнил еще кое-что. Говорить не хотелось, но уж если начал…
- Да, кстати. Вот еще что. Я в птичку встроил опознавательную систему «свой-чужой». Так что пусть уж те, кто ее обезвреживать будут, поосторожнее себя ведут, а то вдруг замок повредится. Жалко будет.
И Тэодор окончательно замолчал, ожидая, что вот прямо сейчас его будут убивать. И что самое странное – почему-то он совсем не боялся.