Вроде, как и спать не собирался – лишь чуточку полежать, но стоило сомкнуться векам, как вместо ожидаемой сонной темноты явились образы, как всегда яркие по утрам. Яркие, но, увы, не радостные – тревожные и беспокойные, такие редкие гости-сны. Казалось, что пришли они всего на миг, стихийно и с наскока, чтобы лишь взволновав, быстрой тенью ускользнуть к другому. Да только задержались, так беззастенчиво воруя время.
Голос советника прогнал их прочь, и Йохан вздрогнул, лишь услышав свое имя. Несколько быстрых, убегающих мгновений он лежал, не двигаясь, не открывая глаза, прекрасно понимая, что Майрон не спит и, быть может, за ним наблюдает. Знает ведь, почти наверняка, что ворон проснулся и, в свою очередь наблюдает за ним – слушая, чувствуя и ощущая его дыхание, готовый уловить его движения, словно уже сейчас пытаясь определить утреннее настроение советника.
Открыв глаза, Йохан несколько удивленно обнаружил, что лежит в непосредственной близости к водному, и, более того, собственный нос беззастенчиво упирается в его плечо. Шутка ли? Ведь ложился специально чуть в сторонку, чтобы не разбудить, не помешать и хоть как-то сохранить между ними расстояние. Отношения близкие, но, все же, слишком строги собственные границы приличия, и ворон старался их хоть как-то соблюдать. Уж, видимо, шальные утренние сновиденья внесли свои корректировки, заставив его прижаться к советнику, который, Йохан был практически уверен, совсем не против такого. Вот только сам ворон от этого чувствовал себя немного не комфортно.
Приподнявшись и усевшись на краю кровати, он, приветствуя, чуть заметно склонил голову.
- Доброго утра, господин Эль-Тамире, - произнес Йохан, как всегда предельно вежливый, порой, даже слишком, - Прошу прощения.
Немного виноватая улыбка, без тени обожания иль подобострастия, коснулась его губ, а взгляд, внимательный и изучающий устремился на советника. Красив и гармонично сложен, характер - не подарок. Как отказаться от его желаний? Невозможно.
Глубоко вздохнув, и прогоняя не совсем уместные мысли прочь, равно как и остатки нехороших ощущений, что принес утренний сон, Йохан, наконец, поднялся с постели. Пора было собираться.
Без всякого стыда, и не скрываясь глаз советника, снял и отложил в сторону халат, облачаясь в свою обычную одежду – нижнее белье, черную шелковую рубаху с длинными рукавами и высоким воротником, да черные брюки, полностью скрывая свое тело под одеждой. Сапоги стояли где-то в стороне. Мягкий и немного ванильный образ исчез, уступая место официальному, серьезному и несколько мрачноватому.
За окном заволновалась пташка и Йохан, почувствовав ее, автоматически посмотрел в окно. Не все птицы могут говорить. Точнее, говорят по-разному. Так крошечные пташки «говорят» лишь эмоциями – немного бестолковые существа, порой надоедающие своими пустыми, по поводу и без, «разговорами». Да только вот вчера вечером таких волнений маленьких пернатых было многовато, пожалуй, даже слишком, чтобы просто отмахнуться. Йохан чуть заметно нахмурился. Подумаем, посмотрим… Водному же пока решил не говорить – толку то, когда пока одни лишь непонятные чувства? Сам.
- На сегодняшний день будут особые распоряжения? – уже собран и, как всегда, готов к работе.
Отредактировано Йохан (2011-06-25 00:04:00)
