Дорога, одна из многих, по которым вот уже больше года бродил Анхель, казалось, не кончится никогда. Правда на этот раз на ней для разнообразия отсутствовали колдобины и ямы, которыми были так полны провинциальные тракты. Изредка валара обгонял гонец на взмыленном коне, явно торопившийся по некоему срочному делу, или же телега, доверху груженая объемными тюками, которые везли на продажу в один из ближайших городов. И тогда мужчину обдавало облаком сухой пыли, от которой тут же начинало першить в горле.
Гнедая кобылка, на которой восседал усталый Анхель, неторопливо брела по обочине тракта, время от времени встряхивая темной гривой и поднимая копытами пыльные облачка. Лошадка обладала на удивление мягким и ровным аллюром, так что валару иногда даже удавалось вздремнуть в седле. Вот и сейчас тихий перезвон сбруи потревожил его, выдернув из тревожной полудремы.
Рыжий покачнулся, тряхнув головой и отгоняя сонную муть, которая все еще туманила его зеленые глаза. Он видел свой родной мир. Такой родной и прекрасный в безобразии мертвых континентов. И такой далекий сейчас. Он тосковал по яростным, хлестким ударам жестокого урагана, который сносил все на своем пути, но который был послушен каждому его жесту, каждому слову, что срывалось с его губ. Повинуясь его заклинаниям, ветер становился послушным, словно собака и ласковым, словно пушистый котенок.
«Это было так давно, что я стал уже забывать, каково это чувствовать, как могучие штормовые волны, готовые обрушиться на хрупкие домишки, превращаются в ласковый прибрежный прибой, омывающий босые ноги… Ощущать как потоки воздуха обвиваются вокруг моих пальцев. Слышать музыку всего живого… и понимать, что каждый звук подчиняется моей воле, что я могу его изменить, стоит моим губам коснуться мундштука флейты…»
- Проклятая беспечность!– Анхель в ярости ударил кулаком по затянутому в кожу колену. Любопытство и желание найти пропавшего соплеменника были столь велики, что тогда он совсем позабыл об осторожности. За что и поплатился.  – И я даже не уверен, что попал в нужный мне мир. Я уже больше года блуждаю по дорогам, а об Анатоле ни слуху, ни духу.
Вновь тряхнув головой, отчего трехцветные пряди длинной челки беспорядочно упали ему на лоб, выбившись из-под капюшона плаща, Анхель дернул поводья, пришпоривая лошадку. Кобылка недовольно всхрапнула, однако послушно перешла на размашистую рысь. – Давай, Плотвичка. Скоро мы уже будем под крышей, и ты получишь охапку свежей травы и большую плошку зерна. Вон уже можно разглядеть крыши постоялого двора.
И верно. Впереди виднелись черепичные крыши. Приближалась деревушка. Как всегда маленькая и не очень богатая. Но это вполне устраивало валара, который все еще не решался путешествовать по более населенным местам, опасаясь, что в нем заподозрят чужака.
Привязав уставшую лошадку у коновязи, Анхель вошел внутрь, незаметно оглядывая небольшой зал, который уже был наполнен проезжим народом. Улыбнувшись, мужчина прошел к дальнему, угловому столику, устало опустившись на лавку.
«Быть может, я смогу заработать несколько монет, чтобы можно было оплатить ночлег… Если же нет, то мне придется отправиться дальше и снова ночевать под открытым небом».
Тонкие музыкальные пальцы бережно поглаживали футляр, в котором находилась флейта. Аккуратно положив ее на стол подальше от прохода, чтобы ее не задели и не уронили на пол, он бросил внимательный взгляд на трактирщика, который уже приближался к нему, скривив недовольную мину.
«Ну вот… Похоже, мне придется убираться отсюда…»
- Я отработаю… - вздохнул валар, притягивая к себе футляр с флейтой. – Вы и ваши гости будут… - он помолчал, подыскивая подходящее слово: - довольны.
Ему было знакомо выражение, которое сейчас украшало лицо приблизившегося оборотня, а потому он счел за благо заговорить первым, пока его не поперли из заведения. Чаще всего ему удавалось договориться с хозяином, который получал определенную часть за то, что позволил бродячему музыканту играть в своем трактире.
- Хорошо, играй. – буркнул оборотень, отходя от стола. – Половину того, что ты получишь, отдашь мне.
- Как пожелаете, господин. – склонил голову Анхель, откидывая капюшон и поднося флейту к губам.
Зал наполнился чарующими звуками музыки.

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-10-21 14:59:55)

Валар полностью погрузился в музыку, что зазвучала в зале. Гибкие пальцы порхали над инструментом, извлекая из флейты чарующую мелодию, которая, как он знал, никого не оставит равнодушной. И верно, по мере того, как музыка наполняла просторную комнату, все, кто находился в зале, потрясенно застыли. Мелодия захватила каждого, рассказывая каждому о том, что они желали услышать. Вот тоненькая, стройная, словно тростинка эльфийка, прикрыв глаза, мечтательно улыбнулась, отложив столовые приборы и откинувшись на спинку лавки. Огромный орк, покрытый старыми шрамами, что-то тихо прогудел, подавшись вперед, чтобы лучше слышать. Музыка, которую извлекал из своего инструмента Анхель, захватила даже его, напомнив об удачных набегах и богатой добыче.
А флейта продолжала радоваться и грустить, рисуя перед мысленными взорами гостей и обслуги трактира восхитительные картины, которые были дороги каждому и которые напоминали каждому об их удачах, или же, наоборот, о зря потраченном времени. Но все без исключения картины были на удивление яркими и захватывающими.
«А когда-то я мог с помощью мелодии заставить находящееся рядом существо исполнить мою волю. И те, даже не подозревая, что околдованы, послушно исполняли то, что я от них требовал. Я мог перемещаться по звуковым волнам, изменяя их тональность.
А теперь, все, что мне доступно это временное воздействие на души слушателей. Моя музыка очаровывает их, но только до тех пор, пока звучит флейта. Но даже тогда, они способны контролировать свои чувства. Это… неправильно…»
Краем глаза Анхель заметил, как на столе перед ним появилась старая облезлая меховая шапка, в которую посыпались мелкие монеты от благодарных гостей трактира.
Валар удивленно вздернул бровь, когда высокий, статный мужчина со светлыми волосами и колючим взглядом серебристых глаз бросил в импровизированную чашу почти половину золотого мелким серебром. Это было много. Очень много. Анхелю редко доставались столь крупное вознаграждение, а потому незнакомец, одетый в запыленное дорожное платье вызывал у него неопределенные чувства. С одной стороны он был благодарен ему за столь высокую оценку его скромного выступления, а с другой – подобная щедрость настораживала. С момента прибытия в этот мир, валар прилагал огромные усилия к тому, чтобы привлекать как можно меньше внимания существ, населявших его, и в особенности тех, которые были  облечены властью. Лишние вопросы ему были ни к чему. А потому именно поэтому он путешествовал по малым городишкам и деревням, тщательно выбирая оные и при этом стараясь не попадаться на глаза страже и городским-деревенским властям. Пока это удавалось.
«Надеюсь, он не из этих… как их там называют… дра-ко-нов… Очень не хочется попадаться на глаз этим существам. Кто знает, как они воспримут мое появление…»
Валар поморщился, когда сознание услужливо нарисовало ему картину собственного пленения с последующей доставкой пред ясные очи верховного дракона. Картина была столь яркой, что мужчина передернулся, как от озноба, а его тонкого,  музыкального слуха достиг звон ржавых кандалов, в которые его заковали воображаемые стражи порядка.
Усилием воли Анхель отогнал прочь навязчивый образ и вновь поднес инструмент к губам. Новая мелодия полилась в зал, так же как и предыдущая захватывая сердца и души слушателей. Только в этот раз флейта плакала. Она рассказывала о далеком, невыносимо прекрасном мире, который остался за пеленой магической завесы, став далеким и недоступным. Она изливала на слушателей свою тоску и боль по густым лесам, которые населяли невиданные здесь животные, о бескрайних морях, в глубинах которых жили жуткие чудовища, о мертвых материках и отравленных магией реках и озерах, о жарких пустынях, чей зной горячим ядом разливался по жилам, по крупицам вытягивая жизнь. Валар изливал музыкой свою тоску по родному дому, зная, что созданиям, населявшим приютивший его мир, не дано было увидеть тех картин, что проплывали сейчас перед его мысленным взором, как не дано было понять жуткую красоту его родины.
Вот мелодия взлетела ввысь тонком протяжным звуком и оборвалась. Мужчина устало прислонился к стене, прикрывая яркие зеленые глаза. Он все еще находился во власти воспоминаний, погрузившись в яркие, удивительно живые картины своего родного мира, нарисованные прихотливой мелодией.
И снова монетки посыпались в побитую молью шапку. Как только денежный поток иссяк, к столу приблизился хозяин трактира и, запустив в шапку, лапищу выгреб оттуда все монеты, принявшись деловито пересчитывать их. Через несколько минут ловко разделив деньги на две кучки, оборотень придвинул валару меньшую кучку, другая же чать денег тут же исчезла в необъятном кармане передника.
- Но, господин… - возмутился Анхель, вскинув на оборотня недовольный взгляд. – Уговор был другим. Вы можете забрать только половину, а не две трети. Верните мои деньги…
- Поговори у меня, бездарь! Еще одно слово и вылетишь из моего трактира вообще без денег. – прорычал оборотень, накрывая большой лапищей жалкую кучку монет. – Не нравится – убирайся! Мне помочь тебе найти двери?

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Оборотень оскалился в злорадной ухмылке, продолжая уверенно подтягивать  к себе тощую пригоршню мелких монет, которую он еще совсем недавно выделил бродячему музыканту. Столь жалкие гроши едва ли могли обогатить трактирщика, но жадность, пылавшая в его темных глазах с вертикальными штрихами зрачков и хрупкость рыжеволосого менестреля, который едва ли был способен дать отпор поползновениям грузного мужчины.
- Ты не станешь рисковать своими ухоженными ручками, красавчик. Если я переломаю тебе пальцы, ты долго не сможешь играть на своей дуделке, – прорычал трактирщик, скаля длинные клыки. – Если вообще когда-нибудь сможешь это сделать!
Анхель подался вперед, перехватывая волосатую лапу оборотня своей узкой ладонью. Тонкие подвижные пальцы, которые еще мгновение назад порхали по полированному корпусу флейты, впились в запястье мужчины, сжимая его. Тот глухо охнул, скривившись от боли. Хватка у менестреля оказалась весьма и весьма крепкой, чего оборотень явно не ожидал от столь эфемерного создания.
- Не стоит брать то, что вам не принадлежит, уважаемый, - мягко, слегка растягивая гласные проговорил Анхель, бросив быстрый взгляд на приблизившего к столику сереброволосого незнакомца. Именно этот высокий мужчина, как помнил валар, расплатился за выступление столь щедро. – Вряд ли вам понравится, если я разнесу по округе дурную весть о репутации этого заведения и о грубости его владельца. – тонкие, четко очерченные губы изогнулись в едва заметной холодной усмешке, не обещавшей оборотню ничего хорошего. – А вы знаете, что я с легкостью могу это сделать…
Он вскинул голову, пристально вглядываясь сквозь упавшие на глаза разноцветные пряди волос в хмурое лицо трактирщика, чья большая ладонь все еще накрывала монеты. Тиэррей ждал, вслушиваясь в глубокий с бархатной хрипотцой голос сереброволосого, который так же не остался в стороне, вмешавшись в разгорающуюся ссору.
В его мире к менестрелям всегда относились с глубоким почтением и уважением, зная насколько велико их влияние. Даже Высшие маги не рисковали задевать бродячих артистов, колесивших по пыльным дорогам его полумертвого мира, справедливо опасаясь последствий, которые могли последовать, вздумай маг задеть менестреля. Слух, однажды сорвавшийся с губ несправедливо обиженного музыканта или же циркача, остановить было невозможно. Он мчался по просторам и весям планеты со скоростью урагана, разнося дурную славу о незадачливом волшебнике, осмелившемся оскорбить артиста.
«Если и в этом мире предпочитают не ссориться с менестрелями, то у меня есть шанс отвоевать свое вознаграждение. Хотя, скорее всего мне придется покинуть заведение и снова ночевать под открытым небом».
Анхель вздохнул, продолжая сверлить настороженным взглядом раздумывающего оборотня. Краем глаза он наблюдал за тем,  как начали разбегаться посетители, спешившие покинуть столь неблагоприятное  место.
- Вы хотите лишиться всех своих постояльцев, уважаемый. – в бархатном голосе валара слышалась издевка. – Через пару минут здесь никого не останется. И я смею предположить, что в будущем едва ли кто-то станет останавливаться у вас. Дурная слава имеет свойство распространяться словно чума. И вам это должно быть известно, не хуже меня.
Оборотень молчал, не в силах отвести взгляда от потемневших серебристых глаз. Высокий блондинистый  гость излучал силу, а горделивая  осанка и властный голос, ясно говорили о том, что он привык повелевать. Трактирщик судорожно вздохнул, передернувшись как от озноба. Колючий взгляд прожигал насквозь и обещал ему неприятности.
- Забирай свои гроши! – буркнул оборотень, отстраняясь и выгребая из кармана горсть монет, которые небрежно швырнул на стол рядом с уже имеющимися.
- Вы поступили мудро, уважаемый, - улыбнулся Анхель, разжимая пальцы и устало опускаясь на скамью. – Могу я рассчитывать на ужин и ночлег?
- Конечно, господин менестрель, - проворчал мужчина и, круто развернувшись, поспешил скрыться на кухне, откуда тотчас же раздалась отборная ругань, которой оборотень наградил прислугу.
Тиэррей учтиво склонил голову, благодарно улыбнувшись. Ему не хотелось раздувать конфликт, который мог привлечь к нему ненужное внимание со стороны любопытных и властей. Проводив оборотня, валар окинул незнакомца, все еще стоявшего рядом со столиком, внимательным взглядом, пытаясь понять, что за существо находится перед ним
- Как я могу отблагодарить вас за помощь, господин?

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Валар еще некоторое время смотрел на сереброволосого, но так и не поняв, кто находится перед ним, сдался. Сомнения, терзавшие его, никак не отразились на лице, украшенном замысловатым узором, разбегавшимся от правой брови, задевая висок и скулу, и плавно стекая вниз, где скрывался под воротом рубашки.
«Все же надо быть осторожнее с этим существом. Кто знает, может передо мной находится одно из этих удивительных созданий, которые именуются драконами. Как я слышал они практически бессмертны и очень проницательны. Не хотелось бы попасть в лапы такому существу. Кто знает, что у них на уме…»
- Рад, что вам понравилось мое скромное искусство. – улыбнулся Анхель, отбрасывая с лица непослушную черно белую прядь. Он пошевелился, стараясь устроиться удобнее на жесткой скамье. – Я впервые путешествую по этим местам, господин Иллион. Раньше я выступал в других… кхм… - валар запнулся, закашлявшись. «Молодец! Поздравляю! Я едва не сообщил ему, что вообще не принадлежу этому миру. Великолепно!» Тонкие пальцы тиэррей сжали протянутую руку мужчины, отвечая на приветствие – …провинциях. Дороги бродячих менестрелей неисповедимы. Сегодня она привела меня в это заведение, а завтра… Кто знает, где я могу оказаться завтра.
Принесли ужин, и Анхель благодарно кивнув хмурому оборотню, придвинул тарелку к себе. Впервые на много дней, что ему пришлось скитаться по дорогам мира Драконов, у него был горячий ужин, и ему не нужно было самому добывать себе еду. Очень часто заработанных денег не хватало на то, чтобы оплатить ночлег, да и валар обычно не стремился оставаться на постоялых дворах или в деревеньках, куда его заносило, длительное время, опасаясь, что кто-то из жителей этого мира признает в нем чужака. Слухи о нем итак множились с необычайной скоростью, а подтверждать их у него не было никакого желания.
- Мое имя? – переспросил менестрель, вкидывая взгляд зеленых, словно молодая весенняя травка, глаз на Иллиона и откладывая в сторону вилку. В дрожащем пламени свечей, узор на его лице казался живым, где яркие оттенки пламени переплетались с причудливыми тенями, что ложились на матовую кожу валара. – Анхель.
«И я являюсь Высшим магом». Он криво усмехнулся, когда эта мысль пронеслась в его голове. О да, когда-то он действительно был Высшим магом, которого уважали и боялись. Сейчас же он был всего лишь безродным бродячим музыкантом, у которого порой в кошельке не было ни гроша. Но как же трудно было с этим смириться! Ведь еще совсем недавно Анхель мог получить все что угодно, стоило ему едва пошевелить пальцем. Теперь же чтобы иметь тарелку горячего супа, в котором плавали жесткие жилы, ему приходилось работать, чтобы ее получить. А для этого следовало наступить на горло собственной гордости и высокомерию, которых у него было хоть отбавляй.
Он вновь принялся за еду, изредка бросая внимательные взгляды на блондина, потягивающего яблочное вино из деревянной кружки. Остаток ужина прошел в молчании. Валар неспешно расправлялся с тушеным с овощами мясом, Иллион продолжал потягивать напиток.
- Почему бы нет. – тиэррей расплатился за ужин и ночлег и плавным, гибким движением поднялся из-за стола, прихватывая футляр с инструментом. – Мне необходимо позаботиться о моей лошадке. Признаться, я не надеялся, что смогу получить тут ночлег.
Мужчины неспешно вышли из зала. Кобылка Анхеля так и стояла у коновязи, понуро опустив голову. Валар ласково потрепал животинку по косматой спутанной челке и протянул сочное яблоко, которое Плотва не замедлила схрупать. Отвязав повод, мужчина повел ее в конюшню, находившуюся за зданием трактира. Краем глаза он заметил, что новый знакомец последовал за ним.
- Что привело вас в эту далекую глухомань, сударь? – Анхель стянул седельные сумки, повесив их на крюк, расположенный рядом со стойлом, и принялся расседлывать лошадку. – Судя по вашему виду и манере держать себя, вы явно привыкли к более комфортным условиям.

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Тишина, стоявшая в конюшне, нарушалась лишь тихим вхрапыванием нескольких лошадей, беспокойно переступавших с ноги на ногу, и тогда к уже имеющимся звукам добавлялся шорох сухого сена, которым был устлан пол. Тихий перезвон потертой сбруи, скрип старых седел, когда мужчины повесили их на длинные толстые крюки, вделанные рядом со стойлами. Засыпав своей кобылке зерна в кормушку и налив воды, Анхель повернулся к сереброволосому, перекинув седельные сумки с нехитрыми пожитками через плечо.
Все время, что валар занимался своей лошадкой, он ощущал на себе внимательный взгляд Иллиона, который умело делая вид, что тот ему вовсе не интересен, продолжал изучать менестреля.
«Пытаешься понять, что за существо находится рядом с тобой? Ну-ну, давай, вперед. – мысленно усмехнулся Анхель, тихо хмыкнув. – Бесполезно, дорогой. Я не похож ни на одного представителя рас, населяющих этот мир. Мне так же хочется понять, что ты за создание. Может ты как раз то самое существо, которое здешние жители именуют драконами… Если это так, то мне следует быть осторожнее в высказываниях…»
За все время нахождения в мире Драконов мужчина так и не смог научиться распознавать большинство рас, живущих здесь. Конечно, эльфы были очень заметны, особенно своими остроконечными ушами, а потому Анхель без труда мог выделить их из толпы. Мог отличить оборотней, но у тех были глаза с вертикальными зрачками и все они щеголяли клыками, по крайней мере, так было у хищников. Что же касалось остальных… то он вообще не был в состоянии их различить.
- Возможно.– пожал плечами валар. – Грубость и недовольство трактирщиков ли, слушателей или же властей постоянно сопровождают менестрелей. Я привык к подобному отношению. Иногда спорю, но чаще просто ухожу. А слухи… Вы же знаете, как быстро они разносятся. Особенно дурные… - мужчина усмехнулся, теперь уже открыто. – Обычно хозяева постоялых дворов и трактиров не стремятся ссориться со мной, опасаясь за свою репутацию.
«Работа… Чем же он занимается, если ему пришлось приехать в это захолустье? Наверняка он из уважаемого рода. Аристократ. И привык к комфорту и роскоши».
- Издалека. – кивнул Анхель, пристально вглядываясь в серебристые глаза, которые не отрывались от его, зеленых. – Мой дом находится далеко отсюда. Слишком далеко, чтобы вы могли слышать о нем, сударь.
В бархатном голосе валара слышалась печаль. Бродя по пыльным дорогам, тиэррей не терял надежды отыскать возможность вернуться в свой родной мир. Но его магия рассеялась, словно дым, а Дар был настолько нестабилен, что на него едва ли можно было положиться. И он не слышал… Больше не слышал музыку мироздания. Он стал глухим и беспомощным. А не слыша мелодий, он не мог путешествовать между мирами. Именно поэтому мужчина искал другой способ, который может помочь ему вновь оказаться в родном мире.
- В этом мире небо очень холодное… - прошептал Анхель, следуя за блондином. В его голосе отчетливо слышалась тоска, смешанная с безысходностью. – И звезды такие чужие… Я не слышу… их музыку. Не могу вернуться…

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-11-02 11:40:26)

Анхель застыл. Даже дышать перестал. Слова Иллиона тяжелыми, раскаленными каплями падали ему в душу, обжигая каждый туго натянутый нерв. Холодные щупальца страха лениво зашевелились, опутывая валара. Внутренне мужчина оцепенел от охватившего его не просто страха, но ужаса. Панического. Животного, готового прорваться наружу в любой момент.
«Вот ведь вляпался! Этот Иллион… Из тех созданий, которых здесь называют драконами… Очень могущественных, перед которыми не устоит никто…»
- Присутствовали при сотворении… - пролепетал Анхель, непроизвольно отступая назад.
Дальнейшие слова сереброволосого только подтвердили подозрения менестреля. Бродя по пыльным дорогам провинций Драконьих земель, валар слышал множество историй о создании этого удивительного мира. Так что все же кое какое представление о том, что сейчас ему говорил Иллион, имел, что отнюдь не успокаивало его.
«Слухи… Будь они прокляты! Как я мог упустить это из виду?! Они же способны распространяться по округе, словно пожар…»
Анхель, прижимая рукой седельные сумки, чтобы не соскользнули с плеча, шарахнулся прочь от высокого мужчины, что сейчас вплотную приблизился к нему. Трехцветные пряди длинной челки взлетели, окутывая лицо тиэррей неким подобием огненного ореола, и упали, скрывая лихорадочно блестевшие зеленые глаза, в которых теперь уже отчетливо плескался ужас. Узкая ладонь взлетела, привычным жестом наматывая на пальцы потоки воздуха, с точеных губ слетели первые слова заклинания, но… продолжения не последовало.
Анхель умолк, рука опустилась, а сам он как-то сжался, ссутулившись и поникнув. Бежать было некуда. Если это существо является драконом, то от него едва ли можно было укрыться.
- Отпираться бесполезно, да? – прошептал валар, вскидывая голову. Изящный огненный узор вспыхнул холодным пламенем в неверном свете ночного светила, превращая лицо рыжика в подобие зловещей маски. – Бежать тоже некуда… Да и едва ли я смогу скрыться от такого существа, каковым являетесь вы. – кривая усмешка скользнула по точеным губам Анхеля. Только вот грусти и тоски в ней было гораздо больше нежели, собственно, самого ехидства. Мужчина продолжал медленно пятиться, стараясь увеличить расстояние между собой и сереброволосым. – Что вы со мной хотите сделать, господин Иллион? Отправить в темницу? Умертвить? Или превратить в подопытного кролика? Почему бы вам не оставить меня в покое?

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Дракон, если это действительно был дракон, как предполагал Анхель, а не кто-то, принадлежащий иной расе, наступал, валар же продолжал пятиться, пока не уперся спиной в стену конюшни. Дальше отступать было некуда. Тиэррей замер, затравленно глядя на мужчину, чей взгляд был полон изрядной доли иронии. В зеленых глазах плескался страх, а на языке вертелось атакующее заклинание, которое в другой ситуации и в другом мире основательно искалечило бы сереброволосого, переломав ему каждую косточку и превратив в истекающий кровью безобразный кусок мяса.
«Ничего не сделал? Как же… Посмел прийти в этот мир… Только и всего…»
В голове рыжего одна мысль сменяла другую, чтобы в следующую минуту тут же быть отвергнутой за невозможностью исполнения. И с тоской понимал, что совершенно беззащитен перед этим существом. Его магия не работала в Драконьем мире, а Дар… его хватало только на создание мелодий, очарование которых рассыпалось в прах, стоило флейте умолкнуть.
- Вы собираетесь наказать меня?... – прошептал Анхель, чей страх уже перерос в панический ужас. – За что? – он вздохнул, как-то сразу поникнув и поняв всю бесполезность попыток избежать столь неприятного разговора. – За то, что я попал в ваш мир? Куда я сбегу… мне некуда бежать…
Валар безропотно последовал за Иллионом, когда тот направился в трактир. Ночь уже вступила в свои права, и на улице стало гораздо прохладнее. Только вот валару было холодно не от того, что осенний ветерок забирался под одежду, холодя бархатную кожу, его замораживали слова сереброволосого, слишком настырно лезущего в его душу. Хотя в целом он прекрасно понимал его. Безопасность родного мира превыше всего.
Комната, куда его привел Иллион особой роскошью не баловала. Анхель криво усмехнулся, заметив тазы с водой, в которых купались ножки узкой кровати, и колченогий стул, на который ему кивнул мужчина.
- Даже не сомневаюсь в этом. – криво усмехнулся валар, осторожно усаживаясь и кладя сумки на пол. – Но мне выбирать не приходится…
О да, смириться со своей беспомощностью было трудно. Особенно после того ,как в его родном мире он получал все, что пожелает, стоило лишь чуть шевельнуть пальцем.
«Надо же, ты еще и извиняться умеешь. Не ожидал… правда мне от твоих извинений ни жарко, ни холодно…»
Разговор действительно предстоял не слишком приятный. И достаточно тяжелый, как для валара, так и для сидевшего напротив, на кровати, дракона. Впрочем, воспоминания никогда не бывают приятными, особенно воспоминания о доме, в который не можешь вернуться. Как бы ни хотел этого.
Анхель вздрогнул, услышав вопрос. Страх вернулся, и с новой силой вонзил кривые когти в его душу.
- Как я попал в ваш мир… - переспросил тиэррей шепотом. Сердце рыжика болезненно сжалось при воспоминании о путешествии по звуковой волне, о музыке, что сопровождала его в этом долгом полете. – Через портал… По ошибке… Не рассчитал своих возможностей…

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-11-23 11:04:10)

- Через портал… «Такой аккуратный портальчик, созданный мелодией, пронизывающей мироздание… Порталы, они ведь разные бывают». - буркнул Анхель, не спуская с мужчины настороженного взгляда. Проследил, как тот приблизился к окну, принявшись рассматривать звезды. Такие чужие и холодные. Валар бросил тоскливый взгляд на темное небо и мерцавшие в его вышине холодные огоньки. Они были другими. Слишком далекими, слишком маленькими. И они молчали, безмолвно освещая пространство своим мертвенным светом. На Тиэр все было иначе. Он купался в музыке, такой разной и такой завораживающей. Каждый звук был наполнен особым смыслом, и если знать, на что обращать внимание, то можно было многое узнать о существе, что дарило ему свою мелодию. – Какое вам дело до того, что я собираюсь делать?…Ведь если бы я хотел причинить вред жителям этого мира, я бы это уже сделал, согласитесь…
Менестрель отвернулся от окна, умолкнув. В этом мире все было чужим, и таким сложным. Множество рас, таких непонятных, порою отталкивающих, которые он не только не понимал, но и не умел определять по внешнему виду. Язык, нравы, все было другим. И ко всему приходилось приспосабливаться, порой жестко наступая на горло собственной гордости и спеси. И если читать он с грехом пополам научился, то вот когда дело коснулось письма… Здесь даже писали иначе. И Анхель до сих пор не мог привыкнуть к этому, а его каракули с трудом можно было разобрать. И то при определенной доле везения.
Дракон заговорил вновь, и тиэррей вскинул голову, прислушиваясь к глубокому, красивому голосу. История, рассказанная собеседником, так напоминала случившееся с собственным народом, что Анхель только криво усмехнулся, слушая рассказ. Война, разразившаяся на Тиэр унесла большую часть населения, а две трети планеты превратилось в безжизненную пустыню, исковерканную боевой магией, уничтожившей все живое. Теперь редко можно было встретить в оставшихся лесах зверя или птицу. Множество мелодий умолкло навсегда. И это было невосполнимой потерей.
- Не мне осуждать вас за принятое решение, сударь, - тихо проговорил валар, в голосе которого сквозила печаль. – Главное, что вы смогли вовремя остановиться, и не уничтожить свою планету, пусть для этого вам пришлось ее покинуть. Мы же не можем этим похвастаться…
Он вновь умолк, погрузившись в воспоминания. Картины мертвых материков проплывали перед его внутренним взором, освещаемые призрачным светом четырех ночных светил, сияния которых было так мало, чтобы развеять тьму, окутывавшую Тиэр, когда два его солнца скрывались за горизонтом. Но каким бы ни был искалеченным этот мир, он был его домом и Анхель хотел вновь увидеть его.
- Нет, не у всех. Нынче такая вариация большая редкость. – прошептал тиэррей, вздрагивая, когда пальцы Иллиона коснулись одной из белоснежных прядок.
«Магов на Тиэр, и в особенности Высших магов, имевших трехцветные волосы, всегда было мало, а теперь, после разрушительной войны их стало еще меньше. Если двухцветные вариации еще встречались с определенной регулярностью, то о трехцветных такого сказать было нельзя».
Зеленые глаза настороженно вглядывались в лицо сереброволосого, стараясь прочесть мелькавшие на нем эмоции, силясь прочесть их. напрасно. Собеседник слишком хорошо умел скрывать их, да и валар еще не научился чувствовать местных. Раньше ему помогал Дар, теперь же приходилось учиться всему заново.
- Искали меня… - Анхель инстинктивно отшатнулся, хотя Иллион уже отошел к кровати, принявшись разбирать свои вещи. И едва не грохнулся со стула, который жалобно заскрипел от столь вопиющего обращения. – Зачем вы меня искали, уважаемый? Я не сделал ничего плохого…
Точеные губы искривила насмешливая улыбка, так не вязавшаяся с застывшим в ярких зеленых глазах ужасом. Признание дракона позабавило тиэррей, который интуитивно ощущал его могущество, а потому прекрасно понимал, что противопоставить ему в ответ нечего.
- Ваши действия действительно были… не осмотрительны… - менестрель выпрямился, откинувшись на спинку скрипящего стула. В его взгляде теперь проступала издевка. – Благодарю за столь высокую оценку моего мастерства… Однако ваша похвала не означает, что я стану распространяться о своих способностях…

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Анхель только усмехнулся, приподняв уголки губ в слабом намеке на улыбку.
«Никто не обещал тебе, что разговор будет легким, дорогуша. Ты хочешь выведать мои секреты, мои тайны, которым не одна тысяча лет. Естественно, что буду защищаться. Твои вопросы причиняют мне слишком много боли, заставляют чувствовать себя беспомощным. А я не люблю этого…»
Вопрос хлестко ударил по наряженным нервам, разрывая так старательно сотканные щиты, под которыми скрывались воспоминания, слишком болезные, чтобы постоянно перебирать их в памяти, слишком дорогие, чтобы выкинуть их прочь и позабыть о них навсегда. Валар болезненно дернулся, не сумев совладать с собой, красивые черты исказила гримаса страдания,  а в глазах проступила тоска, заглушая ужас, что испытывал менестрель перед этим сереброволосым существом.
Перед мысленным взором мужчины возникали завораживающие картины Тиэр, поражающего своей жуткой красотой мертвых материков и морей ,по которым гулял колючий ветер, рассыпавший пригоршни жалящих песчинок, щедро омытые сиянием двух солнц оставшиеся немногочисленные леса и озера, редкие птицы и звери, что смогли уцелеть в разрушительной войне. Он боготворил этот мир и отчаянно хотел вернуться.
- Не могу… - едва слышно шепнул Анхель, сгорбившись на стуле. – Ваш мир… он… калечит меня… В нем нет… музыки…
Валар вздохнул, прикрывая глаза и склоняя голову. Длинные разноцветные пряди упали на лоб, скрывая подернутый мукой взгляд. Изредка он бросал настороженные взгляды на мужчину, неспешно разбиравшего седельные сумки.
Флакончик, штаны, рубашка… Это не особенно интересовало тиэррей. Потом появилась папка. И валар вздрогнул, вскидывая голову, тонкий музыкальный слух уловил тихий шёпот, внимательный взгляд заметил нетерпение, с каким чуткие пальцы прикоснулись к старой коже, потянули шнурки завязок. Шорох пергамента, когда Иллион начал перебирать ее содержимое.
«А ты оказывается не такой непрошибаемый, каким показался на первый взгляд. Кито оставил эти рисунки? Что значило для тебя создание, нарисовавшее все это? Ты любил ее? Или это был он? Что случилось с ней, с ним?»
Новый возглас прорезал повисшую в комнате напряженную тишину, резкий хлопок, когда мужчина небрежно бросил папку на тумбочку с перекосившейся дверцей. «Это была она… И она была самым дорогим для тебя существом. Почему-то я уверен в этом…»
Анхель открыто встретил пристальный взгляд дракона, ничем не показывая, что заметил его терзания. Зеленые глаза были пусты, лишь на самом донышке тлели едва заметные угольки не проходящей тоски.
«Аха… так я тебе и сказал…»
- Дракон… - выдохнул менестрель, горько улыбнувшись. – Мои предположения оказались верны. Я так старательно избегал встречи с существами, подобными вам… но судьбе было угодно швырнуть меня прямо в ваши лапы, сударь. Советник Правосудия… Какая ирония… - хриплый смех сорвался с точеных губ. Серебристый лучик скользнул в комнату, превратив вычурный узор, украшавший лицо Анхеля в подобие живой маски. Казалось, что оранжево-желтые язычки пламени танцуют на коже щек мужчины. – Вы правы. Вы не можете просить у меня такого обещания. Но с другой стороны, как я уже говорил, если бы я был намерен причинить вред жителям вашего мира, то давно бы это сделал.
Валар не пошевелился, когда дракон приблизился присев рядом с колченогим стулом. Теперь их глаза находились почти на одном уровне. Анхель криво усмехнулся.
- Неужели… - валар покачал головой. – Разве у меня есть выбор, господин Миз... Мизи... Мизереркаль? Вы такие разные. И я не знаю, чего ожидать от вас… Я буду защищаться… всеми доступными мне способами.
___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-11-25 08:28:58)

- Я не могу быть в этом уверен, сударь. – устало проговорил валар, не отрывая зеленых глаз от дракона. Слова этого мужчины обладали странной властью, они обещали помощь, заставляя расслабиться и рассказать все без утайки. Они уговаривали и ласкали, усыпляя бдительность, рассеивая внимание, вселяя уверенность в том, что ему помогут, подскажут дорогу домой. – У стен есть уши… И кто знает, кому они поведают услышанную в стенах этой комнаты историю. – он усмехнулся, насмешливо вздернув тонкую рыжую бровь, в которой черные волоски переплетались с белоснежными. – Вы все враждебны для меня… Вы такие разные… Вас много… Я не знаю, как мне вести себя с вами… Что и как говорить, чтобы не нанести оскорбления… Вы даже пишите по-другому…
Тиэррей умолк, выдохнувшись. Терзавшие его постоянно сомнения выплеснулись сейчас в этой короткой речи. За все время, что он бродил по дорогам Драконьих земель, он постоянно ощущал себя идущим по полю, с магическими ловушками, когда один неверный шаг мог стоить жизни. Ведь даже представители одной расы порою вели себя совершенно по-разному, только запутывая менестреля еще больше.
Больше всего ему сейчас хотелось уйти из этой комнаты, из этого трактира так далеко, как это было возможно. Ночевать под открытым небом ему было не впервой. Он уже привык к шелесту чужих деревьев и голосам чужих зверей. Они оказались гораздо безобиднее обитателей этого мира, один из которых терзал его своими вопросами, заставляя то замирать от ужаса, который липкими щупальцами опутывал его сознание, то корчиться от мучительной боли, вспоминая родной мир.
- Вы щедро заплатили за мое выступление, и я благодарен вам за это, но не стоит терзать меня своими вопросами, на большинство из которых я не могу ответить…
Анхель замолчал, дернувшись, когда руки мужчины прикоснулись к его лицу, приподнимая голову и вынуждая смотреть ему в глаза. Холодные, серебристые глаза, в которых не было ни капли сожаления. И эти глаза говорили о том, что их обладатель намерен получить всю возможную информацию о валаре. Руки взметнулись вверх, обхватывая запястья дракона, тонкие, музыкальные пальцы сжались, впиваясь ногтями в безупречную кожу мужчины. Тихий шепот, ощущение теплого дыхания на губах, когда дракон заговорил вновь. Анхель дернулся, отшатываясь, шпильки выскользнули из растрепавшегося за день узла, и поток густых рыжих волос с алым отливом, в котором перемешались черные белоснежные пряди, обрушился менестрелю на плечи и спину.
- Мне с трудом верится в это… - шепнул Анхель в ответ, все еще удерживая руки дракона своими. Уголки точеных губ приподнялись в едва заметной едкой усмешке. – А встреча и правда странная, господин Мизеркаль. Вы достаточно слышали обо мне историй, пока искали со мной встречи, чтобы уже понять, что я не стану причинять вред вашему населению. Все, что я хочу – это вернуться домой… Если это возможно.
Сереброволосый опустил руки, освобождая валара и, рыжий в свою очередь разжал пальцы на запястьях собеседника.
- Кем она была для вас, господин? – тиэррей проследил за взглядом дракона, на миг застывшем на злополучной папке. – Вы можете рассказать?

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Размеренные, неспешные движения дракона, гребешок, скользивший сквозь серебристо-пепельные волосы, успокаивали. Анхель, расслабленно откинувшись на прямую, жесткую спинку скрипящего стула, ненавязчиво следил за движениями Мизеркаля, расчесывавшего свою роскошную гриву. Его плавные движения завораживали, и валар постепенно расслабился. Правда эта расслабленность была внешней, внутренне же тиэррей напоминал напряженную пружину, готовую распрямиться в случае опасности, превратившись в смертоносное оружие.
«Его движения приносят покой. Кто знает, может в другой ситуации… Сейчас, даже не смотря на то, что он вроде бы не угрожает мне, я не могу ему доверять. Чужой мир… Такое могущественное существо… Кто знает, что он сотворит со мной, когда узнает правду…»
Его вопрос, казалось был пропущен Мизеркалем мимо ушей, да и сам Анхель не рассчитывал на откровенность столь могущественного существа, которого боялся так, что его внутренности завязывало узлом от ужаса. Страх настолько сковал его существо, что менестрель едва ли мог совладать с ним и раскрыться сейчас перед этим существом, неспешно приводившим в порядок свою растрепанную пепельную гриву.
- Я сказал что-то не то… - пролепетал Анхель, опуская голову и пряча взгляд за завесой длинных трехцветных волос. – я оскорбил вас, господин Мизеркаль?
На самом деле валар ничуть не раскаивался в том, что задал вопрос, и ему было наплевать на то, причинят ли его расспросы боль собеседнику или нет. Если дракону позволено расспрашивать его о самом сокровенном, о том, что причиняет боль, то почему Анхель не может сделать того же. И теперь, пряча пылающий любопытством взгляд под огненной гривой, тиэррей с нетерпением ожидал результатов.
К удивлению, дракон начал говорить, сначала медленно и неохотно, тщательно подбирая слова. Но потом, по мере того, как воспоминания захватывали его, речь Мизеркаля становилась плавной и эмоциональной.
«Значит, ты назвался именем своей возлюбленной… Как интересно. Ты так сильно ее любил, что даже про прошествии стольких лет не смог забыть ее.»
Вопреки желанию, рассказ дракона захватил Анхеля, который имел живое воображение, а потому перед его мысленным взором возникали яркие картины описываемых событий.
- Я сожалею… - прошептал валар, прикрывая глаза и усилием воли прогоняя навязчивые образы, созданные чужим рассказом. Чужая боль, чужие страдания, он не хотел, чтобы они терзали его душу, вгрызаясь в нее, словно безжалостные песчаные муравьи.
«А ведь я мог бы помочь ей. Наверняка мог. Изменив ее мелодию, можно было бы добиться того, что она так жаждала получить.»
Он криво усмехнулся, вспомнив об утерянных способностях. О том, что никогда может уже не вернется.
- Вы так жаждете умереть, Мизеркаль? – едко проговорил Анхель, вскидывая на дракона зеленые глаза, в которых теперь билось темное пламя. Чуждое, холодное, опустошающее душу. Казалось, оно затягивает в бездонные глубины этих ярких глаз, что сейчас пристально смотрели на сереброволосого, и в которых бились отголоски былого могущества. – Тогда почему бы вам не повеситься на ближайшем суку?
Он стремительно поднялся, в два шага приблизившись к дракону. Горячее дыхание опалило кожу, когда губы валара коснулись ушка, зашептав.
- Отпустите ее… Проведите ритуал… Оплачьте ее, наконец… Но перестаньте терзать ее… И себя… - бархатный голос обволакивал, опутывая тонкими сетями сочувствия и поддержки. – Я могу попробовать помочь… Облегчить вашу боль…

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы собраны в небрежный узел на затылке и сколоты деревянными палочками; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-11-29 14:29:49)

- Я наслышан об этой вашей особенности. – насмешливо протянул Анхель, скривив губы в издевательской усмешке. – Я все правильно понял, Мизеркаль. Вы хотите умереть, но не можете решиться на это. Вы слишком трусливы, чтобы принять решение.
Валар не вырывался, когда сильные пальцы сдавили его плечи, медленно отстраняя. Он только поморщился, продолжая погано усмехаться, вглядываясь в злые серебристые глаза дракона, чувствуя как пальцы сквозь ткань впиваются в кожу.
- Не лгите, господин дракон. Ни себе, ни мне. – шепнул Анхель, смыкая ладони на запястьях рук Мизеркаля. – Если бы вы хотели ее отпустить, то сделали бы это давным давно. Вам нравится терзать себя, год за годом, век за веком. Вы наслаждаетесь жалостью к себе, всякий раз обвиняя несчастную девушку в том, что она посмела покинуть вас. Этим вы оскорбляете ее… Заставляя скитаться ее дух между двумя мирами.
Слова мужчины разозлили. Как можно быть настолько эгоистичным и столь трусливым, чтобы отказывать несчастной девушке в обретении успокоения. Чтобы ни случилось в то далекое время, Иллиона достойна того, чтобы обрести покой.
- Способ? Никто не знает. Вы сами должны найти его. – продолжил тиэррей, разжимая пальцы, когда руки сереброволосого безвольно упали, освобождая его. Зеленые глаза подмечали малейшее изменение в мимике Мизеркаля, движении его губ, голосе. – Почему вы не можете простить ее? И себя. – едкая усмешка снова искривила красиво очерченные губы. – Для этого нужна смелость, которой у вас, к сожалению нет.
Менестрель шагнул к окну, замер, вглядываясь в ночное небо, на котором горели звезды. Слишком далекие, слишком чужие. Они слепо сияли в полночной черноте, освещая засыпавший у их ног мир.
Он молчал, а картины давних воспоминаний мелькали перед его мысленным взором. Разрушающие, ужасающие своей жестокостью картины недавней войны, что едва не растерзала его родной мир. Изломанное боевым заклинанием хрупкое тело, искаженное страданием лицо. И волосы цвета спелой пшеницы с вкраплением фиолетовых прядок, набухшие от крови, укрывающие Илинеля подобием чудовищного савана.
Анхель вспоминал, и с каждым мгновением ему становилось труднее удержаться, чтобы не вцепиться этому высокомерному дракону в глотку, выдирая лживый язык, и не вспороть грудь, чтобы в следующий момент раздавить его еще трепещущее сердце. Внутренне его трясло от злости, от ненависти к этому могущественному существу,  которое сейчас с ужасающей неторопливостью загоняло его в угол, влезая в его душу своими вопросами, которые будоражили память, выталкивая на поверхность давние воспоминания. Тонкие пальцы скрючились, царапнув изъеденный короедами подоконник, но и только. Внешне тиэррей остался недвижим.
- Любил, - произнес Анхель, резко оборачиваясь к дракону. В зеленых глазах валара плескался лютый холод, превращая его лицо в зловещую маску. И даже изящные линии завораживающего узора не могли смягчить вдруг заострившихся точеных черт. – Я собственными руками убил своего возлюбленного. Жестоко и без всякого сожаления.
Менестрель вздрогнул, пробуждаясь, когда пальцы пробежались по белоснежной пряди, а теплые губы коснулись его губ в легком поцелуе. Вскинул голову, ловя серебристый взгляд своим, зеленым. И губы его растянулись в усмешке, безжалостной и колючей.
- Я могу подарить вам удовольствие, своей музыкой или же своим телом. – холодно проговорил он. – Но я не желаю быть всего лишь заменой хладному трупу, за который вы до сих пор цепляетесь. Это оскорбляет меня.

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы в беспорядке рассыпаны по плечам; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-12-06 09:56:41)

Валар пристально смотрел на дракона, все так же насмешливо кривя точеные губы. Он не сомневался, что Мизеркаль, скорее всего, пропустит мимо ушей все, что менестрель ему только что сказал. Вернее не столько пропустит, сколько не пожелает услышать.
«Ты не слышишь меня, дракон. Не хочешь слышать. Слишком глубоко ты погряз в этой своей жалости к самому себе. Ты не можешь забыть, не можешь простить свою возлюбленную. Я понимаю.
Прощать гораздо труднее… Намного труднее, нежели мстить или обвинять. Ты не готов к этому, Мизеркаль…»
- Я услышал все, что хотел и должен был услышать, Мизеркаль. – тонкие пальцы валара скользнули по густым волосам, убирая с глаз тяжелые трехцветные пряди. – Если мои слова вам не понравились, то это не моя вина. И не мои проблемы. Вы не хотите слышать того, что я вам сказал. И пока вы не будете готовы принять ее смерть и простить Иллиону, никакие слова, никакое утешение, никто и ничто не сможет вам помочь и облегчить вашу боль.
Анхель умолк, отвернувшись к окну. Зеленые глаза смотрели на небо, заботливо укутанное ночным покрывалом. Прибыв в этот мир, тиэррей лишился возможности слышать музыку всего сущего. Тишина, обступившая валара, убивала. Было тягостно знать, что этот мир живой и не слышать его песен. Он оживал лишь тогда, когда начинала звучать флейта, рассказывая свои истории. Только в эти моменты менестрель чувствовал себя живым и могущественным, хоть и понимал,  что это могущество иллюзорно.
- Откровенность? Помилуйте… – скривился Анхель, окидывая дракона насмешливым взглядом. – Я всего лишь сообщил вам свое мнение… Ни о какой откровенности и речи быть не может…
Менестрель даже не пошевелился, когда бледные драконьи пальцы стянули волосы на затылке. Крепко, уверенно, не позволяя вырваться. Только зеленые глаза полыхнули темным огнем, а губы продолжали кривиться в презрительной усмешке.
Теплое дыхание скользнуло по губам, невесомое прикосновение зубов к нежной кожице и резкая боль, когда дракон укусил его. Тиэррей вздрогнул, отшатнувшись, но рука, стягивающая густые пряди не позволила отстраниться. Холодная злоба плескалась в зеленом взгляде менестреля, растекалась по жилам жгучим ядом, отравляя каждую клеточку его поджарого, гибкого тела. Анхель не шевелился, чувствуя, как медленно разворачивает огромные крылья дремавшая до сих пор ярость, отражаясь в его глазах темными сполохами. Он неотрывно смотрел на стоявшего напротив дракона, словно выжидая, когда тот, наконец, нанесет свой удар. Даже сейчас, будучи полностью лишен магии, тиэррей был способен причинить вполне ощутимый вред столь неосмотрительно раздразнившему его дракону.
И он хотел это сделать. Хотел разнести в дребезги эту самодовольную рожу, стереть с его губ эту насмешливую ухмылку. Валар выжидал. Выжидал, когда можно будет нанести удар. Один единственный, потому что на большее у него просто не будет времени.
Металлический аромат выступившей крови, неспешная ласка языка, слизывавшего теплую рубиновую капельку, и рука менестреля взлетела, отвешивая сереброволосому наотмашь и со всей силы звонкую опеуху.
- Он не предал меня. Он был моим тюремщиком… – прошипел Анхель, отшатнулся в сторону, едва пальцы дракона разжались, глядя на мужчину потемневшими глазами. Тонкие, музыкальные пальцы коснулись губ, снимая вновь выступившую капельку крови. - Я ненавидел его всей душой… – менестрель криво усмехнулся. Протянул руку, медленно размазывая кровь по бледным губам сереброволосого. – И с толь же сильно любил…

___________________________________________________________
Одет: черные штаны из оленьей кожи и легкая куртка в тон; свободного кроя темная рубашка; сапоги до колен. Дорожный темный плащ.
Длинные волосы в беспорядке рассыпаны по плечам; челка обрамляет лицо, спадая до ключиц.

Отредактировано Анхель (2011-12-13 23:32:57)