------>Дом Хатима Имманаи (вместе с Шейром и Каримом)

По мере того, как неугомонное кошачье трио подходило к Боглаху, настроения братьев Имманаи менялись в диаметрально противоположные стороны. Карим оживлялся, шел  вприпрыжку и даже начал что-то щебетать, доставая разговорами и без того безрадостного и недовольного миром Шейра. Младший, похоже, от всей души ожидал встречи с семьей, по которой соскучился — в отличии от старшего, который с каждым шагом становился все мрачнее, все молчаливее, и даже на постоянные вопросы брата, которые сыпались из Карима, как из рога изобилия, отвечал скупо и односложно.
Встреча с родными не сулила Хатиму ничего хорошего. После смерти его матери нестарый еще Аймани женился на Селесте, молодой и просто сказочной красивой кошке с огромными изумрудными глазами и дымчатой шерстью. Сын от второго брака стал для лекаря новой надеждой и опорой, наследником и гордостью семьи... что до старшего сына, отношения с ним испортились у Аймани окончательно, и теперь Хатим был в его доме не просто редким гостем, но и вообще перестал появляться.
Сегодняшний вынужденны визит был для Имы настоящей пыткой — снова всретиться с отцом, снова выслушать весь этот ворох привычно-нелепых обвинений и оскорблений... и за что ему все это, ведь давно уже не мальчик, а поджилки трясутся все так же, стоит только вспомнить старого Аймани...
Остановившись перед давно уже не родным домом, Хатим постучал в дверь сам, на секунду опередив младшего брата — за дверью долго царила тишина, и когда рысь уже занес руку для того, чтобы постучаться во второй раз, послышались шаги, а после — щелчок замка и звук отодвигаемого засова.
-Карим... - оборотень, отворивший дверь, смерил усталым взглядом младшего из братьев, схватил котенка за шкирку, будто никак не мог решиться, прижать его к себе или оттаскать хорошенько за патлы. - Ну и где тебя носило эти четыре дня, дурья твоя башка? Мы с матерью не находили себе места...
-Я все объясню... - Хатим сцепил зубы, делая вид, будто не заметил, что отец даже не удостоил его взгляда.
-Разумеется, ты объяснишь... - Аймани наконец-то поднял глаза на старшего сына, и Има в очередной раз почувствовал себя стоящим перед зеркалом. Та же смуглая кожа, те же вьющиеся волосы, лентой стянутые на затылке, пухлые губы, орлиный нос... разве что глаза у отца Хатима были медово-желтого цвета, лицо не уродовали шрамы, а на руках не было следов от порезов и ожогов. - В твоих же интересах, Хатим, объяснить мне, каким образом ты замешан в пропаже своего брата. А ты... - тонкий палец с идеально наточенным когтем ткнул в Шейра, - ты здесь что делаешь, Локхони, какого демона здесь маячит твоя наглая морда? Сколько раз я говорил тебе держаться по-дальше от моего старшего сына?

Отредактировано Хатим Имманаи (2012-02-07 16:11:40)

-Вот именно, Локхони, ты должен спрашивать. - Желтые глаза Аймани превратились в узкие щелки, а пухлые губы сжались в тонкую нить. - Ты должен спрашивать хотя бы для того, чтобы соблюсти традиции и проявить уважение к тому, кого тащишь в свою постель, длиннохвостый... или для ваших высоких отношений слово «уважение» звучит слишком приторно... что скажешь, Хатим?
Последнюю фразу старый рысь произнес, глядя в упор на старшего сына. Ноздри Аймани трепетали, шумно втягивая воздух, губы кривились в недоброй усмешке, обнажающей длинные, острые клыки, а во взгляде явно читалось обвинение вперемешку с презрением.
-И если бы ты, Локхони, уважал моего сына, - взгляд рыси снова метнулся к барсу, будто пытаясь пробуравить в нем дыру, - ты бы не строил сейчас из себя великого обольстителя перед отцом своего любовника — ты бы именно спросил, длиннохвостый, что тебе можно, а чего нельзя... но даже если бы ты ползал сейчас на брюхе, Шейр, я бы сказал тебе «нет». Нет, ты не можешь быть и не будешь с моим сыном, семья Имманаи не опозорит себя связями с такой швалью, как ты, отравитель.
-Значит, это все, что тебя интересует? - Голос Хатима был необычно тихим, он был унижен и раздавлен этим разговором, он чувствовал себя трофеем в чужой игре, он ненавидел сейчас отца за его презрительный тон и жестокие слова, но Шейр... своего любимого рысь ненавидел сейчас еще больше! Да как он посмел говорить о нем, Хатиме, так, будто он — какая-то вещь, которую барс походя купил на распродаже! Выпустить из лап... да что за бред! Неужели Шейр не понимает, что этим презрительные нотки в его голосе ранят, прежде всего, Хатима, а не этого непробиваемого старика? Но показать сейчас отцу, что он недоволен Локхони — унизиться перед ним еще больше, уж лучше изобразить из себя глухого, сделать вид, что не понимаешь, о чем речь...
-Значит, об этом ты думаешь, Аймани, честь семьи? - Хатим нарочно не назвал старшего Имманаи отцом, демонстративно не признавая его старшинства. - Ну так я давно уже не твоя семья, ты отрекся от меня пару сотен лет назад, не так ли? Вот и нечего заботиться о том, чего уже и так нет. Что же касается моей личной жизни, то я здесь не за тем, чтобы ее с тобой обсуждать... тем более, что тебя никогда не заботили мои чувства, черноухий.
-Чувства? - Старший Имманаи взревел так, что в доме задрожали стекла. - Хочешь, напомню тебе, глупый кот, к чему всегда приводили твои чувства? Сначала чуть не расстался с жизнью, потом профукал все свое имущество, а теперь что, собираешься расстаться с честью и репутацией? Хочешь, чтобы тебе тыкали пальцем в спину и шептались о тебе по углам? Вот идет очередной придурок, купившийся на байки Локхони о великой любви? Или что он там тебе обещал, Хатим... да какая к демонам разница, он обманет тебя и оставит в дураках, и ты даже не поймешь, когда это случилось.
-В своей жизни я разберусь сам. А вот тебе стоило бы сейчас подумать о жизни Карима, уважаемый Аймани. Ты ведь хочешь, чтобы он жил долго и счастливо, не так ли? Ты вообще хочешь, чтобы он выжил?
Хатим знал, что бьет сейчас по самому больному месту старика, но другого варианта заставить его замолчать и прекратить этот ненужный спор рысь не видел.
-Карим в опасности, и пока ты устраиваешь здесь показательные выступления вместо того, чтобы помочь нам его спасти, мы просто зря теряем время, Аймани. По-этому, будь благоразумен, черноухий, впусти нас в дом и соизволь уже выслушать. Если тебе действительно дорога жизнь сына, а не только честь семьи, уважаемый лекарь...
Взгляд, которым наградил Хатима Имманаи-старший, способен был прожечь дыру даже в каменной кладке — но дверь дома широко распахнулась, Аймани вошел первым, втащив за шкирку даже не пытающегося сопротивляться Карима, сдал его на руки молчаливой старухе-служанке, одетой во все черное, сделал приглашающий жест, указывая гостям на низкие лежанки в переднем покое.
-Три минуты, Хатим. - Второго своего гостя рысь не удостоил даже взглядом. - И клянусь честью семьи, ты пожалеешь о каждом своем слове, если решишь мне соврать.

Отредактировано Хатим Имманаи (2012-02-07 15:55:26)

-Ты, наверное, считаешь себя очень умным, Локхони, смотришь с таким снисхождением, будто имеешь на него хоть какое-то право. - Имманаи-старший улыбнулся, не скрывая своего презрения. - Распинаешься здесь о любви, но сам продолжаешь говорить так, будто речь идет о твоей собственности. Какое, скажи, ты имеешь право отдавать или не отдавать Хатима, разве он — мешок с мукой, чтобы ты говорил о нем в подобном тоне?
Глаза старой рыси полыхнули, он перевел взгляд на Хатима, сидевшего нарочито прямо, прячущего свое смятение за деланным равнодушием. Перепалка между отцом и Шейром явно выбивала его из колеи. Да, разумеется, он знал, чего можно ожидать от старика — но не думал, что слова Аймани заденут его так сильно.
-Вы оба делите меня, будто я куль с мукой, отец, какой-то товар на рынке, за который вы сцепились, сыплете здесь словами, назначаете цену... угомонитесь уже, угомонитесь оба. Сейчас нужно говорить о Кариме, а не о вашейс Шейром взаимной неприязни, любезный Аймани. По-этому потрудись помолчать и выслушать меня, наконец.
Хатим был зол и с трудом сдерживал себя от того, чтобы сорваться. Только близость Шейра, его запах, его слова хоть немного успокаивали. Рысь протянул руку к Локхони и легко сжал его пальцы, погладил узкую ладонь
-И я люблю тебя, - шепнул он одними губами. - Больше жизни люблю...
Старик Аймани, явно не слишком довольный таким откровенным проявлением нежности, проворчал что-то невразумительное, вытянулся на своей лежанке,  перетек в истинную форму немного слишком поспешно и резко.
-Я слушаю, Хатим, - рыкнул он.
Рассказ о том, что случилось в лесу и откуда взялись порезы на руках мальчика, не занял много времени. Аймани слушал, не перебивая, лишь только нервно бил хвостом и прижимал уши.
-Если хотя бы половина из того, что ты говоришь, правда, Хатим...
-Я ничего не упустил и не приукрашал, уважаемый Аймани.
-В таком случае, - рысь легко вскочил со своей лежанки, принялся нервно мерить шагами комнату, - нельзя медлить ни минуты. Оборотни слишком сильно зависят от магии этого мира, и если держать Карима на этом напитке слишком долго, он может погибнуть, как какой-нибудь... человек! Нужно обратиться за помощью к старейшинам...
-Именно этого, отец, нам и не стоит делать. - Хатим склонил голову, заранее ожидая бури протеста. - Пока совет будет решать, кто виноват, что делать, как решить проблему и существует ли проблема вообще, Карим может погибнуть. Нам нужна помощь того, кто действительно знает, что делать. Советника по магии.
-Драконов вмешивать в дела кошек? - Аймани рыкнул так, что у Хатима заложило уши.
-А у тебя, отец, есть другие предложения? Прежде чем ответить, подумай хорошо, что для тебя дороже, жизнь твоего ребенка или кошачьи дрязги. И да, я в любом случае, что бы ты не сказал, отправлюсь к драконам, можешь даже не сомневаться в моем решении.

Отредактировано Хатим Имманаи (2012-02-19 22:40:37)

Задерживаться дальше в доме отца не было смысла, Хатим порывисто поднялся на ноги, поклонился скорее для порядка, чем из уважения и по желанию... да, конечно, в глубине души он любил отца и где-то даже его понимал, но только в глубине души.
-Благодарю за гостеприимство, Аймани. Так или иначе, я уже говорил, как именно намереваюсь поступить. Позаботься о Кариме, отец... и вот... - он протянул ему бутыли с антимагическим зельем, - каждые шесть часов пусть принимает по четверти чашки этого питья. Здесь хватит на неделю — если не управлюсь за этот срок, принесу еще.
Хатим покидал отчий дом в спешке — не было сил и желания задерживаться тут на дольше. Только во дворе, когда дверь за ним с Шейром закрылась, он наконец-то воспрянул духом и расправил плечи. Все-таки Аймани, каким бы стариком он ни был, был альфой в их маленьком клане, и слишком уж давил на старшего сына, привыкшего жить одиночкой.
-Просто камень с плеч, Шейр... я знаю, нехорошо так говорить о родном отце, но иногда мне кажется, что лучше бы я родился сиротой.
Хатим привалился спиной к прохладной каменной стене, сжал пальцами виски, глянул на барса исподлобья.
-А теперь твоя очередь рассказывать, Шейр, что за дела у тебя с драконами и почему ты так отчаянно не хочешь иметь с ними дела? Или дело в одном конкретном драконе?
Разумеется, Хатим и раньше слышал о том, что некоторые дела Локхони не вполне законны, но даже не задумывался о том, что от этого у Шейра могут быть неприятности, причем такие, чтобы стараться держаться как можно от замка драконов и как можно реже попадаться им на глаза.
-Возможно, тебе действительно не стоит сейчас соваться в замок, Шейр. Поговорить с советником я могу и сам. Ну а тебе, в любом случае, стоит вернутсья домой и хотя бы переодеться. Моя одежда сидит на тебе... - Хатим усмехнулся, - в общем, плохо сидит, ну да ты и сам это знаешь, хороший мой...
Рысь не хотел расставаться сейчас с берсом, не хотел лишаться его поддержки, но и подставлять и подводить Шейра не хотел тоже.
-Мы поступим так, как ты скажешь, но если показываться рядом с замком тебе опасно, то и правда лучше туда не ходить.