После заминки продолжение пути не было таким длительным. Эльфы решили свою проблему, и вскоре спутники оказались, там, где их дорога сливалась с Западным трактом, у распахнутых настежь городских ворот, сквозь которые туда сюда валили толпы народу.
Лес уже и вовсе отступал назад, хотя некоторые одинокие деревья подобрались к самой стене и пытались взобраться на неё своими ветвями.
- Наконец-то! - Афина несказанно обрадовалась и высмотрела в толкучке у ворот несколько экипажей, вышедших на работу аккурат в праздник, чтобы заработать, как следует.
Боглах, а в частности дом Афины, был как раз на другой стороне города, поэтому продираться через людные улицы через весь Дальет не очень-то хотелось, можно было, конечно, полететь, но бросать парней здесь было некрасиво.
- Закажем повозку! - выпалила валькирия и выбрала среди экипажей тройку с кааритом у поводьев. Почему каарит? Потому что с ним легче было договориться: сначала доехать, потом заплатить - ведь денег не было... Надеюсь, он не подумает, что мы мошенники - внешне мы сейчас выглядим именно так...
Дева двинулась к повозке и кокетливо заулыбалась, чтобы расположить к себе мужчину:
- Любезный, мы с друзьями очень устали, и нам нужно уехать домой, я готова даже переплатить при условии, если заплатить можно будет сразу после поездки.
Каарит, возможно, не до конца понял сказанное, но ответ его был бодр и весел:
- Садитесь! С кем не бывает! Куда править?
Афина облегчённо махнула эльфам, типа: идите сюда - и влезла на сиденье:
- Сначала в Боглах, там я заплачу за всё, и ещё надо будет подбросить этих парней до...
Не знаю или забыла? В общем, у них спросите.
Валькирия устроилась поудобнее, и через пару минут экипаж, цокая, мчался по направлению к дому.

=====> Дом Афины

Отредактировано Афина (2011-05-13 17:32:18)

Дальет – Городские ворота

Барс стелился над землей, словно дымчато-серая тень. Он мчался вперед, легко перескакивая через валежник и старые, поваленные зимними бурями стволы старых деревьев. Гибкий, поджарый зверь бежал вровень с легкой рысью, ловко перепрыгивавшей с ветки на ветку и мчавшейся по зеленым кронам вековых деревьев.
Под дымчатой шкурой перекатывались упругие мышцы, посылавшие поджарое тело вверх и вперед огромными скачками. Сердце тяжело билось о ребра, разгоняя по жилам застоявшуюся кровь. Шейр глухо взрыкивал, чутко прислушиваясь к лесному шуму, отсеивая ненужные и выделяя среди них те, которые могли понадобиться при скорой охоте.
Вот испуганно вспорхнула мелкая птаха прямо из-под тяжелых лап оборотня, и снежный барс раздраженно фыркнул, шарахнувшись в сторону. Но уже в следующее мгновение огромная коша выровнялась, догоняя скачущую по веткам рысь, перемахивая одним длинным прыжком через кучу старого бурелома. Ноздри раздувались, ловя пьянящие ароматы молодой травы, страх разбегавшихся в ужасе мышей и прочей мелочи, на которую не стоило сейчас обращать внимание.
Локхони оторопело затормозил, когда рысь вдруг оказалась перед самым его носом, сиганув вниз с высокой ветки. Он  глухо рыкнул, шлепнув тяжелой лапой по плечу разыгравшейся кошки и вновь стелющейся бесшумной рысью понесся вперед, не став ждать, когда Има взберется на сосну.
- О да… давно я не приходил сюда, - ворчливо отозвался Шейр, оскаливаясь и издавая низкое вибрирующее рычание.
Раскатистый рык задрожал в воздухе, растекаясь вязкой пеленой по лесу.
«Мы здесь! Мы пришли! Эта охота посвящается тебе, Праматерь-кошка! Мы чтим тебя!» - звенело в каждой ноте двух больших котов.

_______________________________________________________________
Одет: крупный снежный барс
Состояние:весь в нетерпении.

Чуткие ноздри раздувались, втягивая разнообразные запахи, которыми так богат весенний лес. Аромат свежей травы мешался с влажным запахом прелых листьев и сырой земли, тонкий цветочный шлейф тянулся по воздуху, раздражая обоняние большой кошки, мешался с мускусным запахом звериной шерсти. Хрустальные брызги холодной воды бриллиантовыми каплями рассыпались по дымчато-серой пятнистой шкуре Шейра, когда барс не снижая скорости, плюхнулся в лесной ручей, весело журчавший среди невысоких кустов.
Небольшая пятнистая косуля паслась на краю крохотной полянки. Тоненькая, с дрожащим хвостиком и большими  влажными глазами, она была если не идеальной добычей, то вполне подходила для того, чтобы утолить первый, самый сильный голод. А уж если говорить о двух больших кошках, то было бы нелепо предполагать, что эта не подозревающая об  опасности коза сможет насытить обоих. Но как первая жертва… Да. Идеальна.
- Да, дорогой, - рыкнул Шейр, большими прыжками направившись в сторону огромной кучи старого бурелома и валежника, среди которого было так удобно прятаться.
Гибкое пятнистое тело взметнулось вверх в длинном прыжке. И вот уже снежный барс приземлился на ствол старой сосны, некогда поваленный зимней бурей. Разлапистые ветви надежно укрыли большую кошку от посторонних глаз. Локхони вполне себе комфортно расположился на широком стволе, прижавшись брюхом к корявой, изъеденной коре. Округлые уши дернулись, отфильтровывая посторонние шорохи и звуки, и выделяя один единственный, сейчас столь необходимый, позволявший следить за гоном.
Стоило Хатиму вломиться в густой подлесок, как лес мгновенно стих. Даже крикливые сороки замолкли, затаившись. Лес ждал, вслушиваясь в густой рык рыси, гнавшей перепуганную косулю, игравшей с ней, как домашняя кошка играет с мышью: то позволяя ей удалиться, то вновь нагоняя и заворачивая туда, где среди старого валежника притаился Шейр.
«Давай, милый. Погоняй ее, чтобы она устала. Чтобы меньше сопротивлялась. Чем больше сил она потеряет, тем меньше придется тратить мне.»
Вот косуля поравнялась с упавшей сосной, перепрыгнув через кучу гнилья некогда бывшего крепкими молодыми деревцами, испуганное животное оказалось под старым деревом. И Шейр, оттолкнувшись мощными задними лапами, послал тело в длинный прыжок, упав на спину жертве и свалив ее на влажную землю. Животное попыталось вырваться, но длинные клыки снежного барса сомкнулись на горле козочки, разрывая его. Она судорожно дернулась, тщетно стараясь встать, и затихла.
Некоторое время оборотень еще удерживал ее, ожидая, когда жизнь полностью покинет хрупкое тело. Потом поднялся, отходя в сторону и облизывая окровавленную пасть шершавым языком.

_______________________________________________________________
Одет: крупный снежный барс
Состояние:весь в нетерпении.

Несколько быстрых прыжков, и вот уже рысьи клыки рвут бедро косули. Хатим с глухим урчанием принялся слизывать с шерсти кровь, между делом вгрызаясь в тушу, чтобы отщипнуть кусочек свеженького мясца. Шейр снисходительно поглядывал на друга, усмехаясь в усы его нетерпению.
«Не торопись, дорогой. Дичи хватит на всех. Это только начало, Има…»
Снежный барс опустил голову, начав неторопливо вылизывать рану на горле козы. Шершавый язык сдирал мелкие кусочки мяса вместе с еще теплой кровью. Оборотень довольно урчал, предвкушая богатое пиршество.
- Да, Хатим. Чертовски мало… - проворчал Шейр, облизываясь, собирая с шерсти остатки крови. – Но впереди целая ночь.
Насмешливый голос прорезал тишину леса, и Локхони стремительно повернул голову. Навострив круглые уши и оскаливаясь. Глухое, предупреждающее рычание завибрировало в глотке снежного барса. Зверь присел, прижав уши и вглядываясь в густой подлесок.
Рысь продолжал огрызаться, в то время как барс вновь навострил уши, погрузившись в звуки, которыми всегда был полон лес. Чуткие ноздри раздувались, втягивая будоражащие запахи, но все перебивал аромат свежей крови только что убитой косули.
«Прошляпили. Не стоило быть столь беспечными. Знаю же, что всегда найдутся шакалы, которые начинают делить территорию и заявлять, что окрестный лес принадлежит им.»
- Позор для нашей Матери-кошки, значит… - прогудел Шейр, демонстрируя длинные клыки. – А вы, выходит, любимые дети. Как мило, котенок. И как глупо…
Судя по голосу, существо было не слишком большим. Едва ли, больше домашней кошки. А раз так, задать трепку невидимому нахалу не составит большого труда. Отмутизить-то он отмутузит, но сейчас проблема была в другом: голосов было несколько. Все одинаковой тональности, лишь тембр немного отличался, а это означало, что существ было гораздо больше, нежели один или два.
«Похоже мы влипли. Не хотелось драться, но что поделаешь. Надо преподать зарвавшимся кискам хороший урок. Не стоит связываться со снежным барсом. Да и козу отдавать жалко. Не зря же ее рысик столько времени гонял, прежде чем привести ко мне.»
Шейр снова оскалился, и глухое, предупреждающее рычание вырвалась из его глотки.
- Убирайтесь откуда пришли, маленькие засранцы. Дичи в лесу полно, негоже драться из-за одной глупой козы, равно как и делить территорию. Пригородный лес всегда был нейтральной территорией, на которой охотиться разрешено любому клану.
Локхони даже присел на задние лапы, когда перед самым их носом очутился степной кот, спрыгнувший откуда-то сверху. Слишком мелкий, чтобы представлять угрозу для столь крупного зверя, каким был снежный барс, но это если говорить об обычных степных кошках. Этот же звереныш оказался оборотнем, что только ухудшало создавшуюся ситуацию.
- Убир-р-райся, паршивец! – рявкнул Шейр, отвешивая котенышу увесистый тумак большой лапой. – Не испытывай моего тер-р-рпения, он не беспр-р-редельно, дорогой…
«Има злится. Плохо. В ярости можно легко наделать ошибок. А нам надо сохранить шкуру и что важнее, нашу добычу. Делиться с этими выползками… Пффф! Еще чего не хватало! Перетопчутся…»
И словно в ответ на его мысли вокруг валежника начали появляться новые котейки. Они выползали из щелей, спрыгивали с веток старых деревьев и окружали двух больших кошек, шипя и фыркая.
- Хотите драку, маленькие выскочки? Ну что ж, вы ее получите…
Следующим ударом барс опрокинул ближайшего к нему кота, располосовав ему бок когтями.

_______________________________________________________________
Одет: крупный снежный барс
Состояние:весь в нетерпении.

«Рано, Шейр, Рано!»
Нет, не крикнул, не успел...
Белый барс уже полоснул когтями ближайшего к себе котейку, за что тот сноровисто вцепился ему в лапу и проворно отскочил за спины своих товарищей.
«Ну что же ты, Шейр... нужно было не начинать драку, а спровоцировать этих оборотней на действия, заставить их проявить себя первыми. Вот всегда ты так, обвиняешь меня в горячности, а сам прешь впереди делижанса, сначала делаешь, а потом начинаешь думать. Ну да ладно, поздно ехать на источники, когда почки уже отвалились, все равно я планировал хорошенько подраться перед едой...»
Тем временем, пятнистые котейки посыпались из леса, как горох из худого мешка. Кто-то вцепился Хатиму в хвост, выдерая из шерсти внушительные клоки, впрыгнул на спину, цепанул ухо... не важно, не жалко полинявшей шкуры, да и ухо заживет, никуда не денется.
Отбиваясь от настырных оборотней, норовящих вцепиться в морду, сбрасывая их со своей спины, молотя лапами по воздуху, а еще по бокам зазевавшихся степных котеек, а еще стараясь игнорировать кошачий ор, стоящий здесь повсюду, рысь исподволь наблюдал за лесом, окружившим их с барсом со всех сторон.
Там, в лесу, Има был уверен в этом, засел тот, кто и затеял эту перепалку на самом деле. Честно говоря, ему слабо верилось в то, что трусоватые степные котики сами по себе, ни с того, ни с сего, бросились на двух крупных кошек. Кто-то науськивает оборотней друг на друга, рысь был в этом почти уверен, ну а охота на чужой земле была не более чем поводом. Что же касается их с Шейром добычи, мелкой дохленькой косули, то она уж точно не могла быть причиной свары — слишком мало, слишком мелко. А котеек — слишком много на одну козочку.
-Вы даже драться не умеете как кошки! - Донесся незнакомый откуда-то сверху.
«Ага, вот ты себя и проявил! Интересно было бы посмотреть, что ты за птица такая. А еще интереснее узнать, чего ты хочешь, дорогуша.» - Хатим удовлетворенно хмыкнул, отступил к Шейру, поглядывая, все ли у барса в порядке.
-Слышал? - Мотнул он головой в сторону леса. - Засел наверху и чувствует себя в безопасности. Хочу сковырнуть его с высокой ветки, Шейр. Как думаешь, продержишься здесь один — пару минут?

Кивнув рыси, который ловко карабкался на ближайшее корявое дерево, Шейр вновь повернул голову к противникам, которые теперь сменили тактику. Вместо того, чтобы бросаться на двух больших кошек всем скопом, степные коты теперь начали атаковать парами и тройками, причем каждая такая пара действовала на удивление слаженно, так, будто кто-то руководил ими, подсказывая, что нужно делать.
«Вот же гадство. И что это за мерзавец руководит этими котиками. Жалко ведь этих мелких. Сами по себе они едва бы напали на нас. Поубиваю же их ко всем демонам… Скорее бы уже рысик прихлопнул этого негодяя. Или с веток сбил ,а уж я бы помог ему шкурку улучшить…»
Очередная пара степных котов набросилась на барса. Теперь уже с двух сторон. Один из кошаков попытался ухватить оборотня за ухо, другой же вцепился ему в бок, когтями выдирая клочья дымчато-серой шерсти. Шейр взвыл и со всей дури хлопнулся на землю, придавив врага тяжестью собственного тела. Так еще и покатался, глухо взрыкивая и чувствуя, как захрустели хрупкие косточки степного кота.
Краем глаза он следил за Хатимом, который перескакивал с ветки на ветку, преследуя невидимую жертву. Округлые уши прижались к черепу, а потом встали торчком, уловив треск ветки под неосторожной лапой. Издав низкий, вибрирующий рык, Шейр подорвался с земли, ударом когтистой лапы отшвыривая визжавшего кота, и ломанулся сквозь заросли в ту сторону, откуда раздался треск. Попутно он отвешивал лапами брызнувшим в рассыпную котам тумаки.
«Ну же, дорогой, давай, сбрось его с дерева. Уж я тогда славно намну ему бока. Пора заканчивать этот фарс.»

_______________________________________________________________
Одет: крупный снежный барс

Сквозь кошачий ор треск веток, по которым прыгал Хатим и его жертва, был не столь отчетливым, но все же благодаря довольно острому слуху барс улавливал отзвуки погони, что позволяло ему ориентироваться с собственными действиями. Как вскоре выяснилось, невидимый зачинщик не уходил далеко от места драки, нарезая круги по окружавшим поляну старым соснам.
«Вот ведь гаденыш. Не спешит спасать свою шкуру. Полагаешь, что тогда эти милые малыши разбегутся? Правильно полагаешь, дорогой. Степные коты по природе своей одиночки, а потому им не свойственна такая кучность. Так что едва ты уйдешь, они сразу же расползутся по лесу, спеша убраться подальше, чтобы прийти в себя. От твоей промывки мозгов. Это же надо было так запудрить мозги бедным кискам. Ладно, оборотни. Но простые котейки… Чем они провинились перед тобой? Или же ты желал развлечься? Нехорошо, милый. Подобные развлечения чреваты…»
Рявкнув, Шейр встряхнулся всем телом, сбрасывая вцепившегося в загривок кота, утробно муркнул, услышав, как маленькое тельце шмякнулось о корявый ствол. Однако в следующий момент новый кот вцепился ему, теперь уже в заднюю лапу. Гибко извернувшись, оборотень вцепился зубами в кошачий загривок, дернув головой, чтобы отцепить малявку. Удар когтистой лапы довершил действие, и степной кот с обиженным мявом полетел в кусты.
Отбиваясь от оравы наседавших маленьких собратьев, Локхони продирался сквозь заросли в направлении удалявшегося треска и звуков погон, вдруг сменившихся звуками потасовки и хрустом ломавшихся веток.
Барс издал яростный рев, бегая под деревьями, с высоты которых доносился шум потасовки. Округлые уши прижались к черепу, а темные губы приподнимались, открывая внушительные клыки.
«Проклятье! И почему я не могу лазать по деревьям?! Сейчас бы уже помогал Име наминать этому гаденышу рыжие бока.»
Спасавший свою шкуру организатор потасовки ослабил контроль над своими невольными помощниками, и теперь степные коты постепенно разбегались, спасаясь от ударов могучих лап снежного барса. Через некоторое время Шейра окружали только оборотни-коты, которых было слишком мало, чтобы свалить такую большую кошку, каковой являлся барс.
- Ну же, маленькие засранцы, чего встали? – прошипел он, бросившись в самую гущу застывших кошек. Удары когтистых лап безжалостно раздирали маленькие пятнистые тела, калеча незадачливых агрессоров. – Вы смете устраивать разборке вблизи храма Праматери-кошки. Вы поплатитесь за это.

_______________________________________________________________
Одет: крупный снежный барс

Рыжий приземлился, как и положено кошке, на все четыре лапы, припал к земле.
«Ну хоть что-то в тебе осталось от рыси, позор рода...» - проследив за его полетом, Хатим двинулся вниз, теперь уже медленнее, выверяя каждый шаг. Дерево, на котором он оказался, было молодым, с тонкими, хрупкими ветками, не каждая из которых могла бы выдержать крупную кошку. А сверзиться вниз Има ох как не хотел, потому что падать ему, в таком случае, через всю гущу веток, прямо на бурелом, и с приземлением таким же ловким, как у его рыжего противника, могло и не случиться.
«Все-таки, хорош как, зараза...» - подумал Имманаи с горечью.
Прыжок, еще один, земля была совсем близко, и из всех мыслей в голове осталась только одна — хоть бы не ушел! Потому что гоняться за этим ловким молодым зверем снова у Хатима не было ни сил, ни желания. Но, к счастью, чуть оглушённый и ошарашенный своим полётом, рыжий пока что не двинулся с места, припав к земле и прижав уши. Ну а Шейр был уже на подходе, совсем рядом, вот только мелкие степные котейки мешали барсу передвигаться свободно.
«Вот ты и попался, шкура рыжая.»
Хатим ломанулся вниз на максимальной скорости, на которую только был способен. Рыжий вот-вот должен был прийти в себя, но и Има был уже близко, да и Шейр не упустит возможности хорошенько намять бока наглому оборотню...

Гроза началась так же вдруг, как и закончилась. Вот еще минуту назад на небе не было ни облачка, а в следующую громыхнуло так, что у Хатима, вообще чувствительного к громким звукам, заложило уши. А после лесную чащу осветили зарницы, и небо пало на землю потоками воды. Нижняя ветка вековой сосны, на которую приземлился рысь, в мгновение ока стала мокрой и скользкой, и он с пронзительным мявом полетел вниз, стараясь все-таки встать на четыре лапы и заползало понимая, что наваленные внизу ветви и бервна окажутся не менее скользкими.
Приземлившись, Хатим тут же оскользнулся и на всех четырех лапах поехал вниз, туда, где в луже воды, фыркая и валяя друг друг в грязи, уже дрались две кошки, ярко-рыжая и дымчато-серая.
Шейр охаживал рыжего так, что у того уже не было сил отбиваться: рысь только шипел, припадая к земле и уклонялся от ударов. Кстати сказать, степные котейки не просто не кинулись помогать своему вожаку, попавшему в беду, но и вообще бросились со всех ног в рассыпную, стоило тому чуть отвлечься от своей банды.
-Не убей его, барс, - гаркнул Има, с размаху влетая в лужу и разбивая дерущихся. - Я бы и сам его убил, - добавил он, чуть запыхавшись, - но зачем тревожить Мать? Лучше сдадим проходимца страже.
Он схватил молодую рысь за шкирку и швырнул на груду раскисшего от дождя лапника. Дождь уже закончился, и граза громыхала где-то вдалеке, но весь лес пропитался водой, как губка, и недовольный кот фыркал, стряхивая с шерсти холодные капли.
-Ты, - рявкнул он на пытающегося отползти в сторону рыжего, - в двуногую форму живо!
-Ну надо же, - рыжий рассмеялся, но теперь уже без бравады, устало, грустно, - так часто бываешь дома, Хатим, что уже не узнаешь меня в истинном обличии... брат?
Он превратился быстро — да так и остался сидеть на мокром лапнике. Семнадцатилетний мальчишка в удобных, но мешковатых брюках и охотничьей замшевой курточке явно с чужого плеча. Карим Имманаи, маленький сводный братец, сын отца и его второй жены Селесты. В последний раз Има видел котенка на большом семейном сборе: тогда ему было четырнадцать, он смешно раздувал ноздри, стоил из себя взрослого кошака и пытался задирать Хатима.
Разница в возрасте, больше чем четыреста лет, а еще то, что в отцовском доме он был далеко не желанным гостем — да и после смерти матери его никто там не ждал, у отца была новая семья — не позволяли Хатиму сблизиться с братом. Выходит, зря. Выходит, многое он упустил, недоглядел... возможно, присматривай он за братишкой лучше, и не пришлось бы сейчас краснеть от стыда и прятать глаза от Шейра. Брат! Матерь-кошка, не просто рысь все это затеял — брат!
Хатим принял двуногую форму и от всей души врезал мелкому по лицу — у того аж слезы брызнули из глаз.
-Бестолочь, - зашипел он, - хватая Карима за грудки. - Ну и скажи, на кой бес ты затеял все это представление? Что и кому ты хотел доказать, придурок?
Вместо внятного ответа мальчишка шмыгнул носом и вдруг разрыдался.
-Праматерь кошка, - прорычал Хатим, сгребая мелкого в охапку и прижимая к груди, - ну за что мне такое наказание?

Чужак грохнулся вниз вместе с тяжелым барсом, поняв тучу брызг, а уже в следующий момент Шейр отвесил молодой рыси смачную оплеуху тяжелой лапой, потом еще одну и еще. Рысь уже не пыталась нападать, только оборонялась, уклоняясь от ударов барса. Через несколько минут обе кошки уже были по самые уши в грязи, а дымчато-серый мех барса свалялся, покрывшись влажной корочкой грязи.
Скорее всего, Шейр убил бы  чужака, если бы между ними не влетел Хатим, расшвыривая дерущихся в разные стороны. Оборотень, шипя и скалясь, откатился в сторону, энергично отряхиваясь и разбрызгивая вокруг грязные брызги. Но при этом не переставал следить за чужой рысью, которую Има тряс за шкирку.
То, что произошло потом, оказалось еще удивительней. Чужак оказался… младшим братиком Имы.
Шейр, находящийся все еще в истинном обличии, удивленно хлопал глазами, переводя взгляд от одного к другому и обратно.
- Ты понимаешь, что я имею полное право требовать на Совете уничтожения твоей семьи?! И я не посмотрю, что ты еще не достиг совершеннолетия, щенок!  – прорычал барс, приблизившись к хныкающему мальчишке, которого Има прижимал к своему телу. – Ты посмел стравливать кланы оборотней вблизи алтаря нашей Праматери. Ты заставил степных котов напасть на представителя клана снежных барсов.Ты понимаешь, что сейчас спровоцировал межклановую войну? - Шейр перевел взгляд на Хатима. В глазах оборотня застыла боль и сожаление. Барс лизнул руку рысика. – Ты ведь понимаешь, Има. Я не могу поступить иначе. Мой клан малочисленный, и мы не прощаем подобных действий. Я обязан доложить о происшедшем Совету старейших.
Пока барс был занят объяснениями, смешанными с сожалением и извинениями, мальчишка времени даром не терял. Он ловко вытянул ножик, и напав на брата, всадил острое лезвие Хатиму в бок. Локхони среагировал мгновенно. Удар когтистой лапы отшвырнул котенка на ворох мокрого лапника. И прежде чем юный оборотень опомнился,  барс сомкнул мощные челюсти на тонкой руке, в которой парень сжимал маленький охотничий ножик.
- Брось! Живо!… - прорычал Шейр, сквозь стиснутые зубы, продолжая сжимать челюсти. – Иначе я… сломаю тебе… руку…

_______________________________________________________________
Одет: крупный снежный барс

Отредактировано Шейр Локхони (2011-10-10 15:17:26)

Война кланов? Матерь-кошка, сейчас Хатим не способен был думать  таких глобальных вещах. Он весь был сплошным комком боли, и не понятно, где болело больше, в боку, из которого уже медленнее, но еще продолжала вытекать темная кровь, или в груди, под ребрами, там, где сердце...
Он прикрыл глаза, услышав, как хруснули под мощными челюстями барса хрупкие кости Карима, опустился на колени, потому что держаться на ногах больше не было сил. Хатим сам попросил Шейра сломать мальчишке руку, так почему же сейчас он чувствует себя так, будто руку ломают ему? Рысь вздохнул, прикрыв глаза, чувствуя, что под веками уже начинают порхать багровые бабочки. Слишком много крови он потерял, слишком медленно идет регенерация, да и вообще все идет слишком не так, как должно было быть.
-Ты ведь знаешь, Шейр, что мы должны сделать, чтобы остановить войну. - Хатим зашипел, когда сильные, обманчиво-тонкие пальцы его друга разорвали на нем рубашку и едва ли не насильно убрали руки от раны. - Затягивай туже, - скомандовал он, когда раны коснулась полоска ткани, - нужно пережать повреждённую вену, чтобы остановить кровь.
-Мы должны поймать их первыми, - продолжил он, переведя дыхание, - до того, как узнают кланы, до того, как соберутся советы и старейшины вцепятся друг другу в глотки. Надежда на то, что драконы остановят войну, слаба, по-этому, мы должны поймать преступников своими силами. И уничтожить зачинщиков, Шейр, всех до единого — без них, как ты видел сам, вся эта шайка распадется. А после... - он зашипел снова, чувствуя, как впивается в кожу слишком тугая повязка. Ну ничего, чем туже, тем лучше. - А после, дружище Шейр, если кто-то и узнает, что произошло, мы сможем выставить все так, будто два кошачьих клана объединились для уничтожения отступников и остановили кровопролитие. В этому случае степные коты пострадают, но тут уж ничего не поделаешь, эти доходяги нарвались сами...
Хатим вздохнул, поднялся на ноги, опираясь на плечо друга. На мальчишку он старался не смотреть, но то и дело бросал на него растерянный взгляд из-под опущенных век. Слова, которые он только что сказал, были жестокой необходимостью. Уничтожить всех зачинщиков. Но кто сказал, что его мелкий братец не может быть одним из них? В конце концов, ведь это он спланировал нападение на него с Шейром, он управлял этими котами...
-Я не хочу тебя убивать, Карим, - рысь вздохнул, глядя на бледного, стиснувшего зубы, чтобы не кричать от боли, брата, - по-этому не давай мне повода и честно отвечай на мои вопросы. Кто и с какой целью стравливает кланы кошек? Кто приказал тебе напасть на меня с Шейром? Я жду ответов ровно тридцать секунд, а после сам сломаю тебе вторую руку, и буду ломать тебя до тех пор, пока не услышу нужные мне ответы. В твоем теле много костей, мальчик, мне будет, чем заняться на досуге.
Нет, не эти вопросы он должен был задать Кариму, не эти слова должен был сказать. Почему, брат, кричали его глаза, почему, если все было настолько плохо, ты не пришел ко мне, не рассказал, не попросил о помощи? Почему подался в эту банду? Ты же понимаешь, мальчик, что теперь, если все повернется наихудшим образом, я обязан буду тебя убить. Не придушить по-тихому под этой сосной, а сделать это на глазах у всего клана, у Совета, на глазах у твоей матери... ты думал о своей матери, Карим, когда пустился во все тяжкие? Ты хотя бы понимаешь, что она не переживет твоей смерти, котенок?
-Видишь, Шейр, как могут пригодиться знания анатомии кошачьих. Вот и не говори теперь, что я зря мучил всех этих котиков и кошечек.
Хатим усмехнулся — юмор получался откровенно черным, но на другой, увы, он не был сейчас способен.

Отредактировано Хатим Имманаи (2011-10-11 19:23:50)