Хатим отпустил мальчика — не столько потому, что послушал барса, сколько потому, что не собирался мучить котенка больше, чем того требовали обстоятельства. Только сумасшедший мог бы назвать этого оборотня добрым малым, но и злобной тварью, отыгрывающейся на слабых, он не был. Рысь отпустил Карима, позволив тому стоять самостоятельно, точнее, виснуть на руках у Шейра, и даже накинул ему на плечи свою многострадальную, перепачканную кровью, но от того не менее теплую куртку.
Встревать в моголог своего друга, во все эти вопросы, градом посыпавшиеся из иблиса, он не собирался — просто стоял рядом и слушал. Молчал он, во-первых, потому, что дружище Шейр только что озвучил то, что хотел бы спросить сам рысь, просто чуть другими словами и в другом тоне, ну а во-вторых, потому, что хотел послушать, что скажет Карим.
Какую игру ты затеял, дорогой братец? И игра ли это?
Жизнь Хатима была связана с Академией, а значит, и с магией, так давно и так плотно, что недооценить ее значение для этого мира и ее участие в жизни каждого живущего в Дальет существа он просто не мог. Но и считал при этом, что приувеличивать это значение тоже не стоит. Так ли много в этом мире амулетов, способных призывать существ? Единицы. Общее их количество, если не считать древних, давно утерянных или разрушенных артефактов, можно пересчитать по пальцам двух рук и одной ноги. Вероятность того, что в руки мальчишке попал один из таких артефактов, да еще вот так, по чистой случайности, была ничтожно мала. И все же... от взгляда Хатима не ускользнуло, как тяжело котенку дается каждое слово об этом самом артефакте — если это, конечно, не очередная игра, очень искусная, расчитанная на его, Хатима, реакцию. Как не ускользнуло и то, с каким выражением лица Карим сказал о том, что отнес артефакт к алтарю — так, будто его вынудили это сделать.
«А еще вынудили напасть на нас с Шейром и попытаться меня убить, а как же.» - Хатим недобро усмехнулся собственным мыслям. Поверить в то, что мальчишка говорит сейчас правду, было чертовски трудно, и не только потому, что рысь был ранен, и даже не потому, что он был зол на Карима, как сотня голодных драконов, но и потому, что вся эта история с каким-то там артефактиком звучала, мягко говоря, неправдоподобно. Поверить в возможный сговор против двух кошачьих кланов было куда проще, это было, по крайне мере, логично. Тандем рысей барсов проверяли на прочность уже не в первый раз — этот союз мешал многим, особенно мелкому ворью, которому оборотни не давали разгуляться в своих владениях. Многие говорили, как шептом, так и вслух, что кошки-де давно подмяли под себя весь Боглах, а скоро, если их не остановить, подомнут и весь город. Кошки посмеивались и не мешали трусливым слухам множиться...
Вот потому-то в то, что рысей и барсов рано или поздно попробуют стравить, верилось. А вот во вмешательство магии — как-то не очень.
Тем не менее, мальчику становилось все хуже — он обвисал в руках барса, как куль с зерном, становясь все бледнее с каждой минутой. Была ли это рекция на боль, или же реакция на вопросы Шейра? Говорил мальчишка правду, или врал? В голове у Хатима царил полный раздрай, он не верил ни единому слову брата, но хотел ему поверить, хотел очаянно, до боли в висках, до дрожи...
-Нет, Шейр. Больше никаких вопросов. Если Карим говорит правду, и в этом деле действительно замешала магия, очередной наш вопрос и его ответ могут запросто его убить. Ну а если мальчишка врет... - Хатим недобро оскалился, - я придумаю, что сделать, чтобы отучить его врать, дружище. А пока... - он прикусил губу, задумавшись, - нам нужно выяснить, о чем говорит Карим, что именно он нашел у реки и от кого собрался защищать это нечто, чем бы оно ни было.
"А заодно, - добавил он мысленно, - как разорвать его связь с этим артефактом, буде он действительно сущесвует."
Отредактировано Хатим Имманаи (2011-10-14 18:16:53)
