— А это обязательно? — тоскливо протянул Фэйт, когда его затащили не куда-то, а именно в «Вересковый мёд». От такого скопления народа гепарду было не по себе, он плотнее закутался в плащ и сгорбился, стараясь как-то раствориться на фоне своего мощного спутника. Впрочем, это было и не сложно — рядом с орком кто угодно показался бы сухой веточкой.
— Пошли-пошли! Я обещал тебе, что отблагодарю, так я же и отблагодарю!
От мощного хлопка по плечу Ноу покачнулся, неловко улыбаясь.
Взаимоотношения тех, кто с разными целями шастал по лесам и горам так или иначе сводятся к натуральному обмену. Ты мне — я тебе. Ты мне помощь, я тебе помощь. Или вот такую свинью подложат, с посещением шумного постоялого двора, да ещё когда там собралось целое представление.
По мнению орка это была адекватная плата за пустяковую услугу, которая гепарду не стоила ничего. Подумаешь, вправить вывих. Да ерунда какая.
— Вот тут сядь, вот тут и сиди, сейчас мы выпьем, поедим, поглядим, потрындим! — орк довольно потёр ручищи, тут же принялся с кем-то здороваться, шумно радоваться жизни, за столом моментально стало тесно от его знакомых, а гепард чуть не оглох от громогласных здравиц. Всего какой-то час, а Фэйт уже был бледен, как хорошая дорогая простыня, совершенно ошалел и гадал, доживёт он до полуночи хотя бы, или нет. К счастью, орку начала строить глазки какая-то его соплеменница, и оборотень начал надеяться, что ему удастся смыться от такой бурлящей благодарности целым и невредимым.
Откуда ж ему было знать, что очаровательная женщина размером в два раза крупнее его самого задумает привлечь внимание своего избранника таким банальным средством, как приворотное зелье. Она решила действовать наверняка, и всё рассчитала. Не одну каплю в эль, а три — чтобы надёжно, да и избранник вон какой здоровый! Чтобы пробрало до самой печёнки!
Гепард закашлялся от очередного хлопка по спине, схватил кружку с элем и запил приступ кашля. Залпом.
— Куда?! — она выдернула из рук гепарда пустую кружку, но звон литавров заставил Фэйта уставиться на сцену, где из волшебного тумана внезапно появилась девушка.
Леди орк с досадой прикусила губу. Да, действительно, хорошее приворотное зелье — любовь к тому, кого первого увидит. Правда, передозировка, на тощего гепарда три капли многовато. «Ай, да ладно, справится. Вон и девочка хорошенькая, а не на какого старого гнома посмотрел». Махнула рукой и забыла об этом досадном промахе, хотя и жалко было, аж три капли такого дорогого зелья!
Ноу бросило в жар, и в висках гулко застучала кровь в такт танцу. Девушка казалась сотканной из магии, из каких-то манящих обещаний, она улыбалась — улыбалась ему, ему одному, на всём белом свете! И танцевала только для него, он сразу это понял, и где-то в груди сладко заныло.
— Славная кошечка, ножки какие, — пророкотал орк над ухом у Фэйта, и гепард моментально взбесился. Подбросило сжатой пружиной на месте, Ноу свирепо уставился на того, кого пёр на себе через лес:
— Придержи язык, дружище! Это тебе не кабацкая девка. И не пялься на её ноги!
— Ты что, Фэйт? Грибов поганых объелся? Она ж тут пляшет!
— Она не пляшет! — Фэйт возмущённо покраснел и снова прикипел очарованным взглядом к девушке, — она танцует… как богиня. Лучше. Это что? — он метко сцапал за подол цветочницу с корзиной душистого товара, — ага… покупаю.
— Розы? Фиалки? — тут же защебетала торговка.
— Да. Всё. Вот это, что тут есть, вместе с корзинкой, — гепард не глядя сунул оторопевшей девушке несколько золотых, взял корзинку и пошёл к сцене, как сомнамбула.
Прекрасное золотистое видение в полупрозрачной одежде танцевало только для него. Фэйт с каким-то счастливым трепетом ждал окончания танца, от каждого движения девушки его кидало в дрожь, глаза сияли от влюблённого восхищения. Гепард понятия не имел, как выглядит в этот момент, он не был пьян, дебильный вид не принимал, но взволнованно сжимал в руках роскошные розы с такой силой, что шипы врезались в ладони. Стоило только музыке стихнуть, как под красивые девичьи ноги полетели охапки цветов — фиалки, какие-то пушистые цветочки, связанные в милые букетики. Покалеченные розы Фэйт кидать не стал — колючки могли поранить её совершенную кожу, поэтому просто протягивал на вытянутых руках, надеялся, что возьмёт.
— Ничего себе, как его, — пробухтел орк сзади, — эх, молодость-молодость!
— Спасибо, — совершенно счастливый гепард смотрел только на неё, — спасибо за танец!
И всё протягивал розы, не обращая внимания на весь остальной мир.

Голос! Л'лос, какой голос!
Под действием приворотного зелья в объекте всё кажется прекрасным, непревзойдённым. Фэйт захлебнулся воздухом от счастья, когда она заговорила, и даже наклонилась, чтобы взять цветы.
Запах! Запах тонкой тёплой кожи, и даже слышно, как мягкими толчками под этой кожей струится кровь.
Однако его совершенная богиня внезапно испугалась, сорвалась с места и кинулась наутёк. Фэйт резко обернулся, в поисках того смертника, который посмел напугать девушку его мечты, и увидел какого-то типа, который явно не испытывал к прекрасной танцовщице тёплых чувств. Она, само совершенство, и какой-то старый кот, который смеет пугать? В голове щёлкнул переключатель, и гепард моментально сделал то, что делал всегда, при малейшем шансе. То есть — всё неправильно понял.
Несомненно, её тут удерживали силой. Угнетали, притесняли, заставляли плясать на потеху толпы, а может быть даже и били! Дурное воображение моментально нарисовало вот эти прекрасные руки с изящными пальцами, которые пытаются прикрыть испуганное лицо, не менее прекрасное…
Словом, взыграло ретивое — гепард рванулся следом за старым агрессором. Ну откуда ж ему было знать, что это родственник девушки?
И подоспел он как раз вовремя — он посмел кричать! Безобразно орать прямо в лицо беззащитной девушки, которая только что превратила его занюханую забегаловку в настоящий рай! Да бывают ли на свете такие идиоты?!
Фэйт всегда отличался молниеносной реакцией, звериная натура и так даёт огромную фору, а гепарды по праву гордятся своей скоростью, с которой не сравниться не только другим котам любых размеров, но и любым другим животным, будь они хоть трижды оборотнями. В воздухе мелькнул плащ, который Фэйт накинул на плечи едва ли не плачущей девушки. Оборотень моментально задвинул её за свою спину, очутившись нос к носу с рассвирепевшим котом, породу разбирать гепард не стал, времени не было.
— При всём уважении к вашему возрасту, господин хороший, не стоит так орать на девушку, которая сделала всех счастливыми! — запальчиво выкрикнул Фэйт и оглянулся через плечо на прекрасную танцовщицу. Снова получил мощный и чувственный удар куда-то под сердце и оскалился на того, кого всерьёз принял за угрозу его прекрасной избраннице.
— Особенно меня… Её вид прекрасен в своей невинности! И только слепой чурбан может порицать красоту за то, что она не перемазалась сажей и не торчит в уголке, как жалкая побирушка! И если вы немедленно не принесёте девушке извинения, я буду жаловаться хозяину заведения, и непременно скажу, что вы способствуете разорению этого замечательного постоялого двора, никто сюда ни за что не придёт, если эти стены перестанут озаряться такой совершенной красотой!
Такой безумный пафос и цветистость речей вообще не был типичен для гепарда. Фэйт до этого момента понятия не имел, что способен выдать вот такой набор связных слов, да ещё и с такими эпитетами.
Только теперь он обратил внимание, что не просто возмущённо говорит на повышенных тонах, но и весьма выразительно жестикулирует. А если учесть тот факт, что розы он так и не выпустил из рук, то все движения были похожи на то, что гепард свихнулся и дирижирует невидимым оркестром, используя в качестве палочки охапку роз роскошного алого цвета. Правда, он постепенно рассыпал это своё подношение, и в конце концов в руках осталась только одна роза, которой он с воинственным видом и помахал перед носом старика.
— Простите великодушно, прекрасная, — выдохнул Фэйт через плечо, снова повернув голову к девушке, — я рассыпал розы, предназначенные вам, хотя они уже вянут от стыда, что не могут сравниться с такой красотой. Он угрожал вам? Обижает вас?
Хищные глаза оборотня моментально посветлели до золотого оттенка яркого янтаря и угрожающе сузились. Стоит ей сказать «Взять!» — и старику придёт конец.

— Хозяин — я!
— Отлично! — совершенно мимо логики воскликнул Фэйт.
— И с внучкой я без тебя разберусь, жалкий щенок!
Гепард показательно фыркнул, демонстрируя вполне кошачье презрение к тому, кто не знает о том, что гепарды не совсем коты, и только после этого дошло — внучка. Этот кот не злодейский злодей, который угнетает невинное создание, а родной дед вот этой прекрасной прелести за его спиной. Недоумению не дала развиться девушка, которая ловко вскочила на подоконник, и Ноу ничего не оставалось, как следовать за ней. Он же не враг собственному счастью — она зовёт, надо идти, бежать, лететь, мчаться!
Фэйт легко бежал рядом с ней, успевая искоса разглядывать свое неожиданное счастье. Ах, как она бежала! Да какие там танцы, вот так бы сидел и смотрел, как она бегает туда-сюда!
Наконец девушка остановилась, улыбалась весело, и кажется не сердилась за то, что он, оказывается, нагло нахамил её деду. Фэйт вручил ей уцелевшую розу, которую так и не выпустил из рук, нечаянно опустил глаза и моментально покраснел до ужаса. Тут же стянул на ней свой плащ дрожащими пальцами и, заикаясь от неловкости на некоторых словах, проговорил:
— Платье… платье… платье… оно…
Чёртово полупрозрачное платье было уместно на сцене, и то вон как раскочегарился дед. А на улице в таком наряде не стоило ходить даже с такой прекрасной внешностью. Особенно с такой внешностью! Фэйт тут же ревниво закосил взглядом по сторонам.
— Я не знал, что это ваш достопочтимый дедушка, — покаянно выдохнул гепард, аккуратно придерживая плащ таким образом, чтобы он не распахивался на ней, и не смущал этой странной одетой наготой, — я решил, что он вас собирается обидеть, как же я мог допустить?
На смену ораторскому искусству пришла удушающая волна смущения, гепард переступил с ноги на ногу, но стоило ей удивиться, как он снова прикипел влюблённым взглядом к её лицу.
— Это просто невозможно, — как в бреду проговорил охотник, — такие ресницы… И вот когда от удивления приподнимается бровь… От этого больно вот тут.
Фэйт показал куда-то на свою грудь, где бешено ломилось наружу сердце. Он шумно вздохнул, стараясь хоть как-то выразить всю полноту ошалелого счастья, которое свалилось на голову и покалечило его.
Казалось, что воздух вокруг заменили каким-то подозрительным хитрым газом, от которого кружится голова, и хочется схватить на руки это прекрасное создание, бегать по всему Дальет и всем показывать, завывая от восторга. Приворотное зелье в тройной дозировке постепенно сводило гепарда с ума. Кровь бесилась, мозги уплывали, сердце стучало неровно, заставляя его нервно облизывать губы.
— Как… как ваше имя? — испугался, что не ответит, даже дышать начал по-другому, сдержанно, почти неслышно.

Родственные конфликты Фэйт вполне мог понять. Опять же — дедушка.
— Как же мне неловко, что я накричал на вашего… твоего деда, — гепард удручённо развёл руками, и снова замлел, — Шарли…
Прозвучало бархатно, мурчаще — это имя нужно было именно вымурлыкивать, чтобы звучало так, как будто ласкает слух.
— Просто вы… ты сказала там, на сцене, сказала мне «Вы», и я подумал… — Фэйт начал путаться в показаниях, глаза лихорадочно заблестели, — меня зовут Ноу Фэйт. Я охотник. Говорят — неплохой охотник, и думаю, что я смогу…
Оборотень внезапно зашёл в тупик, сообразив, что понятия не имеет, как именно и в каких выражениях рассказать девушке о том, что она — его свет в окошке. В голову толпой ломанулись какие-то «розы-грёзы», звёзды, луна с неба да под красивые ноги и так далее.
— Холодно? — Ноу тут же принялся осматриваться и махнул рукой куда-то в сторону, — там есть небольшая таверна. Скорее даже кофейня, там мало народу, но подают сладости и кофе. Я не могу допустить, чтобы любимая девушка мёрзла на холодной улице!
Сам он, оставшись в полуголом виде — штаны штанами, но что там той безрукавки — замёрз сразу и бесповоротно, но всё равно время от времени бросало в жар. Приворотное зелье требовало моментальных действий, каких-то безумств, и не будь в глазах танцовщицы лёгкого испуга, он бы сейчас просто унёс бы её на руках туда, где тепло, уютно, светят лампы, подают вкусную выпечку, которую сам гепард не стал бы есть под страхом смертной казни, но женщины были без ума от сладкого.
— Пожалуйста, Шарли, — оборотень очень постарался, чтобы голос звучал мягко, а улица постепенно плыла перед глазами, — меня можно не опасаться, я совершенно безобиден, а даже если и нет, то каким нужно быть чудовищем, чтобы обидеть ту, что осветила мою жизнь, как яркая звезда!
Очередной виток красноречия выплеснулся на бедную девушку — Фэйта понесло в припадке обожания, он рассказал ей о том, как она прекрасна, какие у неё великолепные глаза, роскошные волосы, невероятная улыбка, несравненные губы, а от изящества движений все моментально желают умереть от зависти, и вообще как же счастлив этот несчастный город, что в нём поселилось счастье во плоти. Краткий миг просветления настиг оборотня в тот момент, когда он, по всем правилам идиотизма, уже стоял, преклонив колено и выдавал самую сакраментальную фразу всех времён и народов:
— Я люблю тебя, позволь быть рядом с тобой!
Проходящий мимо эльф выразительно закатил глаза и ускорил шаг. Старушка, которая собиралась куда-то по своим делам, зачаровано застыла на углу, с умилением наблюдая за этим внезапным припадком романтизма.
Фэйт то краснел, то бледнел, дышать было трудно — зелье уже почти свело его с ума, и теперь принялось душить. Но это были такие мелочи, что жизнь, если вот она — стоит, кутаясь в его плащ! В его плащ! Если она сочла возможным закутаться, принять его плащ, то это судьба!

Небеса сегодня улыбались ему широченной щедрой улыбкой. Она была не просто прекрасна, как солнце, она была ещё и мудра.
— Было бы верхом легкомыслия согласиться сразу! Многорукая, как мне повезло встретить не просто красивую, но и умную девушку! — Фэйт счастливо вскочил.
Она сказала «Я подумаю»!
Вообще по большому счёту, что бы она ни сказала — гепард был бы счастлив. Быть слепым влюблённым так просто и хорошо!
К счастью, кофейня была рядом, гепард тут же принялся деятельно заботиться. Несмотря на весь угар приворотного зелья, который требовал от него только восхищённо таращиться, любить и всячески добиваться, собственная натура никуда не делась, просто оказалась немного забита. Он устроил девушку за столиком у камина, озаботился тем, чтобы под ногами был ковёр, пробормотал:
— Наверное, вино не стоит, дедушка будет беспокоиться. Горячий шоколад? Да!
Скоро принесли на самом деле горячий шоколад для неё, какие-то десерты, себе гепард взял чашку несладкого кофе. Впрочем, если бы она сказала, он без колебаний съел бы и конфету, пусть даже относился к сладкому, как к сущей отраве.
— Ни в коем случае не снимай плащ, — гепард тут же ревниво посмотрел на кого-то, о том, что под плащом у девушки чисто символическая одежда, он не забывал ни минуту, — Шарли… какое прекрасное имя, пушистое!
Наконец, Фэйт несколько успокоился. Это было счастье — сидеть с любимой девушкой у огня, смотреть, как она согревается, любоваться тем, как она смотрит, дышит. Зрение опоённого зельем обострилось, он чётко видел малейшее трепетание ресниц, движения горла, когда она вдыхала и выдыхала, пульсацию вены на изящной шее. Всё это сплеталось в мучительную паутину очарования, Ноу уже и не бился в этой паутине, увязая всё глубже. Его зрачки ненормально расширились, дыхание никак не приходило в норму. Хотелось вскочить и вопить от радости. Её запах вплетался в аромат горячего шоколада с горькой ноткой кофе, пока, наконец, его не перебил новый мощный запах.
Аромат свежей крови.
Ноу попытался задержать дыхание, это превратилось в привычку, условный рефлекс. Из-за бешенного сердцебиения в ушах шумело, и он растерянно огляделся, пытаясь понять, кто это совсем рядом истекает кровью. Машинально облизнулся, почувствовал вкус крови на губах, спохватился и прижал к лицу салфетку.
— Прости… когда я волнуюсь, у меня может пойти носом кровь… или от напряжения. Сейчас сердце колотится так, как будто я бежал несколько дней без остановки. Всё в порядке. Всё хорошо.
Гепард знал, что с собой в сумке есть средство, которое может остановить кровь, вот только он не знал, что применять его в сочетании с приворотным зельем смертельно опасно. Пока медлил, смирно стирал кровь салфеткой, улыбнулся девушке.
— Ты любишь танцевать? Конечно же, ты любишь танцевать. Я видел… Это было прекрасно.

— Прости, счастье моё, — гепард старался справиться, видел, что Шарли нервничает, что ей неприятно. В самом деле, кого может обрадовать кто-то, кто никак не может справиться с плёвым кровотечением?
— Сейчас остановится, — гепард спокойно достал из сумки маленькую горсточку травяных семян, разжевал их, запил глотком кофе и задержал дыхание. Стёр кровь салфеткой и улыбнулся, — вот и всё.  Видишь? Теперь я выгляжу не так ужасно? Конечно, я тебя провожу, не стоит девушке в одиночку гулять поздно. Шарли, ты согрелась?
Фэйт мирно пил кофе, сдержанно улыбался куда-то в чашку. Если она ведёт его к другу, то это хороший знак! Значит, она ему доверяет, значит, всё будет хорошо!
Неужели наконец-то всё закончилось? Закончилась эта неуверенность! Как прекрасно, что она есть, что не убегает с криком, что обещала подумать, и вот теперь соглашается, чтобы я её проводил, и даже наоборот, она сама попросила меня! Нет, это определённо судьба!
И сердце перестало с такой частотой лупить по рёбрам изнутри, оно успокаивалось постепенно, это обнадёживало.
Фэйт счастливо вздохнул. Мир прекрасен!
Тем не менее, сердце успокаивалось не потому, что стало легче. Приворотное зелье вступило в реакцию с принятыми лекарственными травами, которые вызывали краткий скачок в густоте крови. Без зелья это просто останавливало любые кровотечения, и после этого кровь снова становилась нормальной, но сейчас кровь не собиралась возвращаться в исходное состояние — она становилась всё гуще с каждой минутой, и сердце просто с трудом перекачивало эту вязкую алую массу.
Но пока гепард не ощущал ничего критического, просто стал дышать не так часто, сердце билось спокойнее, счастье переполняло его. А бледность и постепенно проступающие под глазами синяки — это ведь не так заметно.
А Шарли улыбнулась, это было здорово. Сердце с оттяжкой трепыхнулось.
— Я готов провожать тебя куда угодно, но лишь после того, как ты точно согреешься.

Тёплое ощущение счастья от того, что согрел и позаботился, наполняло Фэйта буквально по уши. Он расплатился за заказ, чувствуя при этом какое-то удовлетворение, душа пела — первое свидание в жизни, вот такое спонтанное, прошло, кажется, вполне успешно.
— Тебе не холодно? Мы можем идти под плащом вместе.
Предложение оказало эффект разорвавшейся бомбы. Фэйт остановился, как вкопанный, потом шагнул к Шарли.
Под плащом, тесно прижавшись друг к другу… нас будет разделять только символическая преграда из её прозрачной одежды…
Оборотень вплотную подошёл к девушке, голова кружилась от того, что она так близко, любимая, такая бесконечно прекрасная. Искушение оказалось слишком сильным для него, появилось отчаянное желание немедленно содрать с неё плащ, и на этом же плаще и сделать её своей. Только своей. Зрачки, увеличившиеся до предела, затопили радужку, глаза гепарда почернели.
— Шарли… Ты уверена, что хочешь?
Вопрос прозвучал двусмысленно, Фэйт застонал сквозь зубы, вынудив себя потуже запахнуть на ней плащ и сделать шаг назад. От припадка отчаянного плотского желания напряглись все мышцы, на обнажённых руках было особенно заметно.
— Нет, — с трудом сквозь зубы проговорил Ноу, — не так. Ты заслуживаешь большего, лучшего, самого лучшего.
Справиться с собой оказалось очень сложно, это потребовало много сил, но оскорбить свою прекрасную возлюбленную он просто не мог.
Нет-нет, всё будет не так. Только чистая постель, всё самое лучшее для неё.
— Шарли… я же мужчина, а ты так близко, под одним плащом… это искушение, — гепард перевёл дыхание и улыбнулся, — я скорее убью себя, чем обижу тебя. Поэтому давай навестим твоего друга, да?
Сердце замерло, пропустив удар, Фэйт кивнул и повёл рукой, мол, пойдём, куда идти-то? Покачнулся, попытался незаметно помассировать грудь. Густеющая кровь всё медленнее перекатывалась по венам, сердце начало сбоить и захлёбываться.
— Тебе посвящали когда-нибудь стихи? Надеюсь, что нет, а то я узнаю, кто это сделал, и убью его… Я вот подумал, может быть я мог бы написать для тебя стихи, — гепард шёл за ней, рядом с ней, и негромко рассуждал вслух, не понимая, что заговаривается, — потом будет, что рассказать детям… и внукам.

— Ну что ты, счастье моё, за что ты извиняешься, — легко возразил Фэйт, продолжая машинально массировать грудь, безотчётно помогая сердцу справиться, — значит я буду посвящать тебе стихи. Обязательно.
Плащ гепард принял автоматически, тут же изумлённо вскинул брови, но уже через миг от сердца отлегло — она не собиралась идти полуголой по улицам. Конечно, ведь она оказалась ещё прекраснее.
Оборотень накинул плащ — он вкусно пах её кожей. Фэйт опустился на колени рядом с прекрасной дикой кошкой, от восхищения глаза снова засияли.
— Ты удивительная, — тихо сказал он, протянув руку. Синие глаза каракала очаровывали, такая совершенная грация движений гибкого тела…
Неудивительно, что она так танцует!
— Со мной всё просто прекрасно, — сдавленно проговорил Фэйт, — ты назвала меня по имени. Мне очень приятно, от этого просто хочется жить. Почему ты спрашиваешь?
Он не понимал, что говорит медленно, с трудом размыкая губы. Реакции замедлились, тело старалось онеметь и даже окостенеть. Желание жить всё же пробивалось сквозь искрящийся туман зелья, гепард потёр лицо руками, стараясь прийти в себя, и как под гипнозом протянул:
— Что случилось? Тело как чужое.
Сердце снова пропустило удар, нервно задрожало.
— Я обещал проводить тебя к другу, — Фэйт поднялся, — веди же.
Он шёл за красавицей-кошкой, любовался тем, как сторожко поводит она ушами, украшенными кисточками. На ходу задумчиво достал нож и попробовал лезвие пальцем. Сердце слабо затухало, работая на упрямстве. Оборотень с нажимом провёл лезвием по запястью, озадачено увидел, как вяло и медленно на кожу выползает немного крови, как будто кто-то выдавливает варенье из вены.
Странно… очень странно.
— Шарли, — гепард двигался только на могучей тяге зелья, — ты ведь не боишься вида крови, правда?
Рассуждения были просты, если что-то не так с семенами, то достаточно будет выпустить большую часть крови. Да, он будет слаб и обескровлен, проваляется несколько дней, но по крайней мере кровь восстановится, и сердце будет биться дальше нормально.

После неожиданного восклицания Шарли о том, что её другу нужна помощь, Ноу как будто кнутом огрели. Всё это время другу его любимой девушки была нужна помощь, а он отвлекал её и задерживал? Какой кошмар.
Примерить на себя срочность помощи Фэйт не мог и даже не пытался. Когда это ему нужна была помощь, да Л'лос с вами.
— Шарли, тебе нужно было сразу сказать, что ему нужна помощь, — гепард пошёл навстречу шагам, кто бы там ни шёл, но больница легко вычислялась по запаху, а значит это был врач, или кто-то имевший непосредственное отношение к искусству врачевания.
Появившийся эльф не стал слишком долго разбираться, видимо, на самом деле был хорошим лекарем. Пока гепард пытался сформулировать, в чём, собственно, дело, эльф поймал его за руку, посмотрел с любопытством на сгусток крови, потом заглянул в глаза и сурово обратился к Шарли:
— Ну кто же столько приворотного зелья льёт? Судя по зрачкам, тут доза на очень крупного орка. Девушка, последствия ещё более менее пристойные. А вы помолчите, молодой человек. Семена ложной кровохлёбки жевали?
— Да, — Фэйт с недоумением посмотрел на Шарли, не поняв, что там за зелье, и уже через миг оказался сидящим за столом. Руку с распоротым запястьем эльф пристроил над миской, заставил оборотня проглотить несколько глотков какого-то отвара и велел держать во рту камешек, отливавший мягким розовым блеском. Какое-то время ничего не происходило, потом разрезанное запястье начало медленно сочиться кровью, которая сначала падала в миску сгустками, и наконец просто потекла, как любая другая пристойная кровь.
— Если бы не семена, на завтра любовный угар превратился бы в навязчивую идею, ещё через день оборотень сошёл бы с ума окончательно, а потом начал бы убивать всех, кроме той, кто не его любовь. Чтобы не смели дышать одним воздухом с его бесценной возлюбленной.
Фэйт сидел слабый, как котёнок, откинувшись на спинку стула, слушал, наблюдал за Шарли, а потом покачал головой:
— Уважаемый, я вам крайне советую придержать язык. Шарли не способна на такую подлость, посмотрите на неё, — оборотень показал рукой на каракала, — зачем ей приворотное зелье, ведь она и без того прекрасна, как рассвет.
При этом Фэйт говорил вполне искренне, любоваться прекрасными синими глазами Шарли он не перестал, правда теперь было почему-то ужасно неловко перед девушкой и смертельно стыдно.

— Когда это началось, ты была на сцене, — резонно заметил гепард, — разве что ты волшебным способом отправила зелье в мою кружку, в чём я лично сильно сомневаюсь.
Фэйт наблюдал за тем, как эльф быстро и аккуратно закрывает порез, от удовольствия покраснел — быстрые и аккуратные прикосновения уверенных тонких пальцев к коже выдавали профессионала, а Ноу всегда трепетно относился к любому профессионализму, восхищался им и ужасно завидовал тем, кто мастер в своём деле. Поэтому послушно глотал, что давали, добросовестно подставлял лицо, когда эльф смотрел зрачок, и только попросил:
— Можно как-то вернуть силы? Прямо сейчас.
— При условии, что потом двое суток будете спать.
— Обещаю.
Гепард с благодарностью принял тонизирующее, взял листочек с рекомендациями, пообещал, что зайдёт после двухдневного сна, расплатился.
— Зелье выветрилось, девушка, — эльф спокойно убирал всё, что использовал для лечения, — но я согласен с гепардом, вы действительно прекрасны, как рассвет.
Фэйт присел рядом с каракалом на корточки, и виновато улыбнулся.
— Ты на самом деле прекрасна, Шарли. Можно проводить тебя домой? Мне нужно ещё извиниться перед твоим дедом за то, что навёл шороху. Кроме того, должен же этот достойный кот знать, что он воспитал замечательную внучку, которая спасла жизнь одному бестолковому гепарду.
— Спиртное не пить, — на всякий случай предупредил эльф, уходя вглубь коридора.
— Не буду.

— Было бы за что благодарить, Шарли.
Фэйт попытался вспомнить, что он натворил за время тумана в розовых сердечках, и душераздирающе вздохнул. Даже если напиться до положения риз, такого бреда не нагородишь. Он вышел следом за кошкой, всё ещё недоверчиво прислушиваясь к себе на предмет лёгкого изумления — и где вот это ощущение, что готов выкосить половину вселенной, лишь бы ей было хорошо? Да, она на самом деле оказалась очаровательной, милой, с хорошим характером, разумная, но теперь у гепарда не было желания прилипнуть к ней, как смола, и не отлипать больше никогда.
— Ничего, знакомство с кулаком я заслужил, хоть и невольно.

Грозный дедушка, как и ожидалось от любящего родственника, и не думал ложиться спать. На гневный вопрос Фэйт глубоко вздохнул, как будто собирался прыгнуть в ледяную воду, и очень мягко проговорил:
— На самом деле, уважаемый, мне стоит извиниться. Вы уж простите меня, одна из ваших посетительниц немного побаловалась приворотным зельем, а выпил его я. И первая, кого я увидел после глотка, была ваша замечательная внучка. Должен сказать, что девушка спасла жизнь не только мне этой ночью. Доктор сказал, что спустя три дня после дозы приворотного зелья, рассчитанного на сильного орка, я начал бы убивать. И что-то мне подсказывает, что начал бы я с вас — колдовское безумие очень причудливая вещь. Шарли не куролесила, она сразу разобралась, что дело нечисто, и приняла серьёзное и разумное решение. Видимо, ваше воспитание — примите моё восхищение, уважаемый, ваша внучка, видимо, унаследовала вашу рассудительность.

И надеюсь, что не унаследовала ваш несдержанный характер, не имел удовольствие вывести очаровательную кошку до состояния гнева.
Это, конечно, гепард вслух не сказал. Зато свою небольшую оправдательную речь произносил размеренно, не давая старику вклиниться и просто так отбросить все его доводы. Ну а что снова упрятал Шарли за спину, так это инстинктивно. Она кошка, а оборотень иногда шёл на поводу у простейших инстинктов — с проблемами должен разбираться самец.

Гроза не просто откладывалась, она отменялась вовсе, и Фэйт незаметно перевёл дыхание. Моментально захотелось пить — вот так бы брякнуться на краю ручья, и пить до посинения. Он машинально погладил кошку, улыбаясь от ощущения, что с души свалился камень.
— А уж я как рад, ты и представить себе не можешь, — сказал он в ответ на благодарность, — посижу конечно.
Пока девушка чем-то занималась наверху, Фэйт устроился за столом и положил голову на скрещенные руки.
Ничего себе выдался вечерочек… Оказывается, сойти с ума довольно просто.
— Не буду отказываться, — оборотень заулыбался, — тебе эта одежда идёт больше, чем тот наряд. Ох уж… да, время прошло ужасно весело.
Фэйт невольно поёжился, представив себе последствия этого любовного опьянения. Он придвинул к себе тарелку и начал есть, не ломаясь. Проснулся воистину зверский голод.
— Шарли… — Ноу опустил взгляд в тарелку и смущённо засопел, — скажи, это было очень… ужасно? Я пытаюсь сообразить, что за бред молол, и мне становится немного не по себе. нет, я на самом деле считаю, что ты очень красива, правда. Но сейчас понимаю, что вот так внезапно начать на кого-то молиться — это как-то неестественно.
Оставалась опасность, что девушка уже построила себе планы, и тоже начала прикидывать, как назвать их совместных детей. Не то, чтобы Фэйт был каким-то махровым холостяком по призванию, но были веские доводы против, и пока их было куда больше, чем доводов за. Чего стоила просто вопиющая бедность обычного охотника.

— Я не читал романов, — Фэйт с сожалением улыбнулся, — так получилось, что читал только то, что давали читать.
По крайней мере она не сердилась. И не смеялась над ним, и кажется даже не сожалела.
— Любовь, — мечтательно проговорил гепард, тут же расстроился, выдал себе мысленную оплеуху и перестал себя жалеть, — любовь прекрасна, я помню. Но наверное очень страшно в какой-то момент очнуться, и понять, что всё было лишь навязанными зельем ощущениями. Мне очень повезло, что это была именно ты.
Оборотень всерьёз задумался — а он вообще правильно понимает, что такое любовь? Ему казалось, что любить — это именно боготворить, раствориться в другом. Теперь почему-то казалось, что это чем-то неправильно. Можно ли любить в ответ тряпку, которая до такой степени себя не ценит, что готова отказаться от чего угодно, и сделать что угодно, лишь бы заслужить одобрительный взгляд объекта своего помешательства?
Видимо как раз в этом и причина. Тряпкой можно пользоваться, а вот стоит ли любить тряпку?
Какое-то время Фэйт молча ел, потом с признательностью улыбнулся.
— Ты заслуживаешь настоящего чувства, а не искусственного, но всё же чувства бывают разные, — гепард задумчиво качнул головой, — дружба это тоже чувство. Если тебе когда-то понадобится безусловная поддержка, Шарли, ты знай, что по диким лесам носится почти дикий охотник, который способен перепрыгнуть собственную тень ради того, чтобы вытащить друга из беды.

— Я редко встречаю места, где на самом деле вкусно кормят, — гепард смешно сморщил нос, — но тут на самом деле вкусные обеды. Конечно буду приходить, почему-то очень нравится знать, что где-то есть место с на самом деле тёплой компанией.
Визит толстого кота, всем своим видом красноречиво рекламировал процветающее заведение с едой, заставил гепарда тихо засмеяться. Кот оказался ухоженным, лощёным, шерсть блестела, наглые глаза сияли уверенностью в завтрашнем дне, и его явно любили и баловали.
— Какой у вас тут маленький хозяин, — гепард полюбовался ушастой головой кота, который с достоинством разместил объёмистый живот на коленях Шарли и угощался уткой.
На вопрос девушки Фэйт едва не ответил, что конечно понравилось, да как же могло не понравиться, но пока промолчал и задумался. Отодвинул тарелку и виновато заморгал:
— Я не знаю, Шарли… Сейчас я понимаю, что даже если бы ты просто полы мыла на сцене, я бы этого не понял. Просто не могу судить беспристрастно. То есть, я умом понимаю, что танец был хорош, но про «понравилось» не могу сказать, ведь я… не видел, как ты танцуешь, — гепард серьёзно смотрел на неё, от души жалея, что не может просто соврать и успокоить взволнованную девушку, — я просто не помню. Как же объяснить. Я помню, как из тумана появилась девичья фигура, как начала двигаться под музыку, и в этот момент перестал существовать весь мир. Если я увижу ещё раз, без зелья, я тебе честно скажу. Шарли, не обижайся, пожалуйста, я правда не верю, что могу знать точно и наверняка.