- Люблю, - Бу ответил, - много их у нас в библиотеке было, и хорошие. Я и наизусть учил, только вот... сомнения меня... э... посещают, что вспомнить так просто не смогу.
Он расстроился бы даже, ведь крутилось в голове что-то удивительно красивое, про любовь первую, да листья красно-желтые-опадающие, да еще о вечности немного, но вот в одно собрать и процитировать не получалось никак. Да, расстроился бы даже Елеесебунион, если бы не с Лилландом шел. Одно осознание прикосновений так настроение не то чтобы поднимало даже, а видоизменяло, скорее, что переживать просто некогда было. Как тут переживать о чем-то будешь, когда сердце то в пятки уходит, то, напротив, в горле комом встает? Когда перехватывает дыхание от нежности какой-то неконтролируемой никак?
Щелчок замка, полутемное помещение, четкое осознание, что они, наконец, добрались до цели и позволить себе можно все, что угодно, только понять бы сперва, чего именно хочется.
"Нет, - сам себе возразил оркэльф, - нет, здесь и сейчас, неправильно это будет, надо... что-то точно надо. Дойти до кровати? Или сперва романтический при свечах ужин, подарок, тоже романтический.."
Тут же вспомнил он, что подарка, тем более романтического, своевременно не припас, и даже почти заволновался снова, но слова Лилланда его, хвала Эру, от этих мыслей отвлекли.
Сглотнув, глубоко вдохнул Елеесебунион здешний, удивительно вкусный воздух, слова для ответа найти пытаясь.
- Мне, - прозвучало хрипло, - нравится твоя уверенность.
Закончив фразу только, понял, что невольно повторил слова, Лилландом сказанные. И, пришло в голову его, скоро, что звучат они как-то не совсем правильно в контектсе данном, и продолжить бы надо, а именно умное что-нибудь произнести немедленно.
- В смысле, - после паузы некоторой Елеесебунион признал, - я сказать хотел, что я тебя люблю.
Это вот звучало правильно, так что эльфорк успокоился как-то и любимого своего поцеловал, без лишних раздумий.

Как и эльфы все, Бу словами такими не разбрасывался. По сути, первый это дивный был, коему он сказать такое смог, ведь к иным... Елеесебунион призадумался. Да, к иным не испытывал он чувства сильного настолько, чтобы в эту простую фразу облечь его можно было. Глупо мечтать было о взаимности, потому ответные слова дивного заставили замереть, ушам своим не веря. Мягкие поцелуи, приятно-прохладные гуьы и теплое дыхание, все это слишком хорошо было, чтобы правдой оказаться, но Бу позволил себе поверить - на мгновение хотя бы, совсем краткое, но если растянуть его - на  пару часов или ночь, или...
"Я ведь, - оправдался он, - не совсем эльф. Толку думать о церемонии правильной, если шансов на нее нет и не предвидится, всего скорее, но разве нельзя позволить себе к мечте прикоснуться? Ведь, все же, не совсем я эльф..."
Более всего хотелось сжать в объятиях Лилланда, так, чтобы затрещали кости, вдавить в стену, поцеловать, взять на руки, прижать к себе и не отпускать никогда, или же осторожно, почти неощутимо касаться волос его и лица, бережно целовать руки, сдувать пылинки, да Эру Илуватар, хоть что-то сделать, но Бу, как на грех, в момент этот ощущал себя таким неловким и большим, таким ужасающе неповоротливым...
- Хочу, - деревянным голосом отозвался Бу, радуясь предложенному. Может быть, чай сможет успокоить смуту в душе его и поселить уверенность в сердце.

Бу смотрел. Лилланд на кухне, это воистину зрелище завораживающее и медитативное весьма. Он кружил, словно в танце, и смотреть на это бесконечно можно было, ка на огонь костра или воду текущую. Словно выполнял ритуал какой-то, связывающий сильнее еще две души, и Елеесебнион смотрел, не понимая, что за чувство поднимается в нем. И разве нужны разговоры какие-то, когда его руки, с изящными пальцами, скользят над пиалой или когда послушная его движениям жидкость плещется в чашках? Разве нужно что-то, кроме как остановить этот момент и пусть никогда не кончается. Нет. И эльфорк молчит, только каждый жест своего возлюбленного ловит, смотрит на его волосы, отмечает грациозные, и правда словно танцевальные, движения, следит за глазами и губами, жадно хватает улыбки...
- Если с тобой, - прозвучало хрипло, - то можно и легендой, и не легендой. Никакой разницы нет.
Чайную церемонию можно считать начавшейся было, когда Лилланд сам опустился рядом. Бу вздохнул, на душе удивительно хорошо было, даже не хотелось, как обычно, куска мяса прожаренного хорошо. Соблазнительно выглядели и на столе угощения стоявшие, хотя куда более соблазнительным сам любимый смотрелся, не мог не признать этого Бу. Чашка, в которую чай был налит, столь прекрасной и хрупкой выглядела, что все усилия пришлось прикладывать орку, дабы не грохнуть вдребезги ее, случайно локтем зацепив или еще что-то такое же сотворив неприличное. Твердо сказал он себе, что в доме этом не позволит себе никаких просчетов и ошибок обычных, сказал - и тут же на пол ложку уронил. Покраснел, осознав это, Елеесебунион, да поднимать ее кинулся, зацепив заодно головой стол так, что стоящее на нем подпрыгнуло и хорошо, что не разбилось. Масштаб весь катастрофы осознав, Бу стал еще более аккуратно двигаться, из-за чего чуть было чашку об пол не грохнул все ж таки, но в последний момент подхватить успел и даже, как ни странно, чай из нее не разлил. Практически.
Про кулон, на шее висящий, и не вспоминал оркэльф, тему для разговора подыскать пытаясь.
- Мне нравится. Чай твой прекрасный воистину и удивительный. Ты живешь один? - не просто чтобы спросить, а в силу заинтересованности нешуточной, вопрос задал Бу.