- Таэ, ты ведь маг, - змей мог поклясться, что уже напоминал ему об этом. На какие-то доли секунды он даже испугался, что беспамятство вдруг стало развиваться, но, взглянув во вполне осмысленные, лишь немного растерянные глаза парня, мысленно вздохнул с облегчением. Далее он пояснил: - При мне ты управлялссся с водой и огнем. Как именно, увы, не расскажу…
Зальцек пожал плечами, демонстрируя свою полную неосведомленность в этом вопросе, и вернулся к мелким безотлагательным хлопотам, которых требовала ситуация. Он забрал у эльфа мокрые вещи, чтобы разложить их на деревянном столе рядом с горном – его жар должен был вмиг высушить мокрую ткань, а затем пододвинул к печи низкую грубо сколоченную лавку, вроде тех, что стояли в жилой половине, жестом приглашая студента расположиться на ней. В зимние вечера он часто устраивался на ночлег прямо здесь, на полу, используя в качестве матраса кучу соломы. Проведя все начало сознательной жизни в лесной норе, Зальцек  в этом смысле отличался особой неприхотливостью, но слушать сквозь сон, как мирно потрескивает огонь в печи, словно напевая тихую колыбельную – оно того стоило.
Примостившись на скамью рядом с Винс’ором, наг набросил на плечи, свои и эльфа, простыню, укрывая от все еще прохладного, на змеиный вкус, воздуха в помещении. К нему в голову пришла светлая мысль, хоть сколько-нибудь разрешающая загадку странного поведения кузнечного огня…Его дух наверняка почуял родственную магическую силу, исходящую от студента, вот и потянулся к нему неосознанно, попутно раскрывая перед двумя молодыми дивными все грани своего далеко не дивного характера.
- Может быть, сссаламандра нам из-за тебя на глаза показалась? – в ответ на высказанное предположение пламя издало звук, напоминающий кошачье фырканье. Хотя вполне возможно, что Зальцеку, который находился в слишком непосредственной близости от занявшего на время все его мысли Таэ, просто показалось.

Поразмыслив немного,  наг утянул парня к себе на колени. Тот казался все более невеселым с каждой секундой, судя по всему, так и не находя в памяти никаких сцепок с реальностью прошлого. Зальцек мог похвастаться тесным знакомством с этим чувством, хотя в его случае все было чуть иначе. Малый возраст, а, следовательно, несмышленость сгладили многие шероховатости, пока он ребенком пытался заново осознать странную обстановку, ставшее фактически чужим окружение, да и избавление от напасти пришло довольно скоро и не составило проблем.  Теперь же…никто из них не имел ни малейшего представления, кто виноват, и как с этим бороться. Потому естественным было приободрить, показать, что среди полной неразберихи, наверняка творящейся в голове эльфа, у того есть, на что положиться и от чего отталкиваться в дальнейшем.
- Я и не ссспорю, - выдохнул змей с тихим свистом ему куда-то в шею. Все-таки в словах он был больше, чем не силен, и приходилось выезжать на жестах, мягких прикосновениях к свободно ниспадающим по плечам и спине волосам. Столь приятным на ощупь, что подмастерье даже забыл - ласка должна была помочь успокоить Винс’ора, а не успокоиться ему самому. Пока саламандра «танцевала» на сухих поленьях, до угольной черноты зализанных огнем, можно было позволить себе посидеть вот так, в краткой тишине, нарушаемой только неразборчивыми звуками, доносящимися извне. А темные пряди легко наматывались на пальцы; пребывая в эдаком задумчиво-отрешенном, тем не менее, чутком состоянии Зальцек уловил, как слегка повышается температура тела и чуть вздрагивает так и не удосужившийся одеться в предложенную ему одежду эльф.
Вздрогнул и змей, неосознанно поглаживавший его по плечу. Пожалуй, стоило отвлечься от этого, бесспорно, приятного занятия и приниматься за работу, пока он еще держал себя в рамках приличия. С такой мыслью Зальцек завозился, собираясь вставать.