Уж на что гепард был бесстрашным, но тут слегка струхнул — из-за могильной плиты показалась чья-то голова и солнце дало отблеск по синим глазищам, и в этот момент визитёр вдруг девичьим голосом выдал:
— Ноу?!
— Многорукая, ну и шутки у тебя, — прошептал гепард, а Шарли уже оказалась в его объятиях и ожидаемо назвала дураком. Фэйт помолчал, а потом засмеялся, подхватил девушку на руки и начал кружить вокруг себя:
— Шарли! Вот кого я не ожидал встретить на кладбище, так это тебя! Я не верю своим глазам, как тебе удалось стать ещё красивее, чем была?! Откуда ты здесь, как дед?
Насмеявшись, оборотень опустил девушку на ноги и  рассматривал блестящим от удовольствия взглядом, отмечал, что она на самом деле похорошела, хотя, казалось бы, дальше было некуда.
За год гепард не раз и не два вспоминал девушку, смущался, вспоминал свои глупые и длинные речи, а сейчас обрадовался так, как будто среди длинного перехода в одиночестве повстречал родную душу.
— С корабля, да прямо на бал, вот это встреча! Как же я… — гепард закрыл глаза и понял, что солнце как раз коснулось горизонта. Всё, девушке поздно бежать, — как же я, пьяная фея меня забодай, сожалею, что встретил тебя именно сейчас!
В доказательство его слов по траве побежали слабые синие искры и Фэйт душераздирающе вздохнул.
— Вот что, Шарли… Если ты сейчас уйдёшь с кладбища, ты приведёшь домой очень большие проблемы. Видишь эти огоньки? Они пойдут за тобой, но по дороге вырастут… а вот что из них вырастет, этого даже я не могу сказать. У нас есть ещё немного времени на объяснения, но тебе придётся остаться на кладбище до утра. Со мной. Очень жаль, но выхода нет. Я собирался после выполнения заказа зайти в «Вересковый мёд», но видимо так должно было случиться, и ты пришла сюда… Поможешь мне немножко повоевать с колдовскими силами?
Оборотень не хотел пугать девушку, но и отпустить теперь не мог. Если она испугается и побежит, то за ней увяжется вся магия этой ночи, и натворит в Дальет неописуемых бед. поэтому гепард тут же пообещал себе, что даже если Шарли откажется и кинется наутёк, он её догонит, свяжет и заставит остаться тут.
— На самом деле ритуал прост, цель ритуала вполне благородна, но таковы правила… Надеюсь, что всё пойдёт, как написано. Что скажешь?

— Ворчит? Это хорошо, — Фэйт улыбнулся, — значит всё в порядке. Хуже нет, если ворчун внезапно прекратил ворчать, это признак болезни.
Ноу задумался, что же теперь делать. Дурное дело нехитрое, откопать траву в нужное время. Но в записи говорилось ещё и о том, чтобы отбиться от охранников этой травы, а они появятся в темноте.
— Шарли, я же тебе говорил, чем зарабатываю на жизнь? — Фэйт пнул стоп искр, они разлетелись веером, сел на камень и жестом предложил девушке присесть рядом, — я охотник… Но часто получается так, что заказывают добычу не ради мяса или меха, или добыть нужно совсем не зверя. Дивные просят выполнять поручения, которые так или иначе связаны с охотой, целью же могут служить составные части для разных зелий, которые не так просто достать. Вот эта трава, видишь — она тут густо растёт, но такими мягкими кустиками… Она лечит очень тяжёлые болезни, позволяет вырвать больного из пасти смерти уже когда ничего не помогает. Я не уточнял состав лекарства, но знаю, что туда кладут ещё перья белого сокола, так вот перья я тоже добыл. Осталась вот эта самая травка. Её нужно выкопать ночью, когда звёзды встанут в нужную позицию. Траву эту охраняют стражники, и они появятся, когда станет темно. Мне придётся с ними драться за право выкопать несколько кустиков. А теперь со мной ты, и я не знаю, как быть. Если что, у меня есть ещё один нож, но мне будет спокойнее, если ты будешь просто уворачиваться и в драку не полезешь. Надеюсь, что будет возможность перекинуться, заказчик сказал, что с этим могут быть проблемы — есть риск застрять на промежуточной стадии. Когда звёзды встанут в нужную позицию, я должен как раз закончить с дракой, и нужно будет быстро выкопать несколько кустиков этой травы, не повредив корни, и завернуть в красный шёлк. Шёлк в сумке. Солнце почти село, и костёр разводить нельзя…
Фэйт покаянно развёл руками. Впутывать девушку было безумием, отправлять домой — вопиющей безответственностью, отправить в другую часть кладбища — опасно, спрятать негде. И магией Ноу не владел. Оставалось одно — полностью соблюдать выданную инструкцию. Этому заказчику гепард доверял на все сто, все его инструкции были действенными, гепард работал на старого мага не первый раз, он платил не слишком много, но в качестве компенсации сравнительно небольшой цены мог оказать услугу, и всегда очень тепло принимал гепарда, а Фэйт трепетно относился к хорошему отношению. Его это всегда трогало до глубины души.
— Твой дед меня убьёт, если с тобой что-то случится. А потом оживит, и ещё раз убьёт, для гарантии.

— По-твоему, я маленькая беззащитная девочка, да?
Фэйт поднял бровь, чтобы не слишком комментировать, понаблюдал за демонстрацией силы и меткости. С интересом следил за действиями девушки и отметил, что принесла корзинку, а за ножом не сбегала. Гепард сам сходил за ножом, принёс его обратно и протянул ей:
— Держи… Шарли, меткость — это прекрасно. Сколько у тебя ножей? Думаю, что ограниченное количество. Никогда не расшвыривайся оружием. Костёр нельзя, трава его боится… Причём торчать на кладбище придётся до тех пор, пока не погаснут все синие огни.
Гепард вернулся на камень, размял кисти рук и достал широкий охотничий нож, потрогал лезвие пальцем и вздохнул.
— Я не хочу показаться занудой или учить тебя защищаться, если ты и так всё знаешь. Но, Шарли… я не прощу себя, если с тобой что-то случится, понимаешь?
Он смотрел на последний краешек солнца, исчезающий за горизонтом. Темнота упала на кладбище как-то странно, как будто одеялом накрыло. Гепард взял девушку за руку и посоветовал:
— Закрой глаза, быстрее привыкнешь к темноте… А вот и стражники, смотри.
Танго открыл глаза и смотрел, как из-за надгробья высовывается голова, украшенная зеленоватым тусклым сиянием:
— Побирушшшшки, — прошипела голова, — проклятые побирушки… Снова разоряете то, что растёт на мёртвых костях, выпрашиваете, шарите, шуршите, шумите…
— Попробуем договориться по-хорошему, — Фэйт встал, — Шарли, осторожно, сзади.
Из-за ближайшего камня высунулся ещё один зеленоватый гость, вышел и встал в полный рост, усмехался, обнажая клыки. Их становилось больше, гепард насчитал уже семерых.
— Мы не выпрашиваем, — вежливо сказал гепард, — мы очень аккуратно возьмём немного, не повредим ничего, и уйдём.
— Не уйдёте, — возразил страж, — вы останетесь тут. Никто не смеет отнимать у смерти её добычу…
— Шарли, приготовься, — гепард невольно оскалился, перехватывая нож удобнее и увернулся от когтистой лапы, распоровшей воздух прямо перед носом.

Фэйт может и задвинул бы длинное объяснение, что и почему и зачем сказал, да стало как-то не до этого. Стражники действовали просто и прямолинейно — распустить на лапшу всех, кто вознамерился взять с кладбища средство от смерти. И по-хорошему их можно было понять.
Гепард всё ещё не терял надежды договориться по-хорошему, поэтому весь бой пока сводился к пляске по могилам и к попыткам увернуться от когтей.
— Господа, вы неправильно нас поняли, — Фэйт ещё не запыхался, поэтому мог связно говорить, — и я, и эта милая девушка, рано или поздно обязательно отдадим дань природе — бессмертных не бывает, есть только долго живущие… Но какая вам польза, если будет умирать слишком много народу? Вы уж пожалейте старушку-Смерть, она же замучается бегать по белу свету. И потом, лекарское искусство не стоит на месте, вы же должны это понимать!
Один из стражников остановился и принялся хохотать:
— Первый раз вижу такого наглеца. Да ты горазд болтать глупости, побирушка!
Ноу пропустил удар и схватился за плечо, пытаясь инстинктивно зажать рваную рану.
— Вот и погляди, уважаемый! — гепард отпрыгнул в сторону, — Если все идут просто брать, так я могу взамен что-то дать!
— Например?
— Например… Я не знаю, хотите, я вам спою? Спорю, что этого ещё никто не предлагал!
Стражники переглянулись, и резко поменяли тактику — всей толпой бросились к Шарли.
— Так, время мирных переговоров закончилось, — прорычал Фэйт, пуская в ход нож. Тела стражей оказались холодными, и даже от серьёзных ранений падать они не спешили. Впрочем, крови тоже не было.

Стоило стражникам приударить за Шарли, причём приударить вовсе не в романтическом смысле, как у Фэйта полностью сорвало крышу. Девушка, которая ему доверилась, оказалась в опасности! Охотник принялся кромсать подворачивающиеся под горячую руку тела, не особо разбираясь, кого режет. В горячке боя начал было перекидываться, но не смог — взвыл злобно, когда понял, что только начал, и застрял. Так было не слишком удобно двигаться, но зато арсенал обогатился клыками. Действуя ножом и клыками попеременно, Фэйт только успевал отплёвываться — отвратительный вкус стражников навяз на зубах.
— Помогите!!! Аааааааааааааааааа!!!
— Шарли!!! — Фэйт не выдержал и заорал так, что стражники обернулись, — Почему вы все гонитесь за ней, а не за мной?
— Ты обещал нам песню, она — ничего. Это только справедливо.
— Она танцует так, что у вас челюсти поотвисают, — злобно рявкнул гепард, и с отчаянием заметил, что любые раны оказываются для стражников просто царапинами, — Шарли!
Фэйт протянул к стражникам руку ладонью вперёд, медленно убирая нож, нервно облизнулся, готовый при малейшем движении пустить его в ход.
— Шарли… ты ударилась. Тебе больно, я понимаю. Но ты должна танцевать.
Стражники медленно отступили — в плотном кругу оказались тяжело дышащий охотник и испуганная кошка.
Разбудите моё сердце…
Там спит морозное одиночество.
Фэйт начал петь старую балладу, которой иногда утешался сидя у костра в одиночестве, с надеждой посматривал на каракала, попытался знаками подсказать, что надо бы вернуться в двуногую ипостась.

Перед сложившейся ситуацией Фэйт оказался беззащитен. Он привык сражаться или договариваться прямо и по-хорошему, а тут были сплошные выкрутасы. Кроме того, у гепарда были веские сомнения по поводу своего умения петь, хотя голос был вполне приличный. В самом деле, в менестрели охотник записываться не собирался, каждый должен заниматься своим делом. Как назло, в репертуаре были только баллады, без особой рифмы, но, спасибо Многорукой, с чётким ритмом.
Шарли танцевала, и Фэйт с изумлением увидел, как синие огоньки со всего кладбища начинают собираться к ней, покачиваться и дрожать в такт, окружая девушку странным сиянием. Огоньки плавно кружили вокруг, как будто задались целью сделать танец девушки особенным.
Едва закончив балладу о спящем сердце, Фэйт затянул вторую, потом третью. Он уже похрипывал, но чувствовал — если остановится, то всё пропало. Пел, и смотрел время от времени на небо, и про себя молился, чтобы Шарли не остановилась. Почему-то очень верилось, что если она продержится, и сможет танцевать без перерыва, то всё получится. Звёзды медленно сдвигались в нужную позицию, и сердце страшно застучало, ведь стражники всё ещё тут, все целы, и не шевелятся, наблюдая за танцовщицей и слушая, как оборотень-гепард выводит:
Я в объятьях тебя задушу.
Отвори.
Мою страсть утоли.
Расскажи мне о нём.
Расскажи о себе.
Я пойму.
Но открой.
Я лишь гость.
Боли горсть.
— Время уходить, — один из стражников повернулся и шагнул в могильный камень.
— Берите свою траву, — буркнул второй, — первый раз вижу таких сумасшедших.
Фэйт замолк и тут же прижал к себе Шарли. Не верил, что всё обошлось малой кровью, пока стражи расходились и пропадали. С ними остались только синие кладбищенские огоньки, которые затеяли драку над волшебной травой.
— Шарли, — прошептал гепард, — присядь. Ты была великолепна. Я займусь травой, звёзды подходят.
На горизонте задрожала слабая полоска подкрадывающегося рассвета.
Слава всем богам, ночи не такие уж и длинные.

Разобравшись с травой, Фэйт надёжно упрятал ей в сумку, перевёл дыхание. Горло болело так, как будто он час орал на морозе благим матом. Теперь можно было немного расслабиться, он принёс свои немудрёные пожитки, закутал измученную девушку в плащ, положив ей под голову связку мягких выделанных шкурок. Раз уж теперь можно было не опасаться того, что трава насмерть перепугается костра, Фэйт развёл небольшой огонь, налил в котелок воды из объёмистой бутыли, которая дожидалась под кустом. Неизвестно, как насчёт еды, но горячего чаю хотелось невыносимо. Горстка сухих брусничных листьев, маленькая горсточка ягод из корзины, которую принесла Шарли, и скоро вода закипела. распространяя аромат.
Любопытные кладбищенские огоньки лезли к костру, толкались вокруг котелка, забирались в пока пустые кружки. Самые приставучие прилипли к Шарли, и деловито нанизывались на волосинки — богатая шевелюра танцовщицы разметалась по могильному камню.
Пока заваривался чай, пусть даже этот напиток можно было назвать чаем весьма условно, Фэйт с серьёзным выражением морды лица раскладывал на камне средства для перевязки. что у девушке прокушена шея сзади, он видел, поэтому сейчас с торжественным выражением лица жевал небольшой пучок травы. Заживлять раны он умел только таким образом, и никак больше. Пережёванную траву Фэйт аккуратно выжал над ранками на шее девушки, после того, как стёр кровь. Как уже бывало не раз, трава сильно вязала, гепард на время онемел, поэтому в качестве «проснись, пожалуйста», осторожно умыл девушку, и стал дожидаться, пока она проснётся. Попытался прошамкать что-то вроде «Шарли, проснись пожалуйста», но вышло что-то настолько невразумительное, что гепард только вымученно засмеялся и налил горячего попить.

— Ты замечательно поешь...
Оборотень попытался что-то ответить, но только глаза округлил и руками развёл. Певец из него был такой же славный, как из сдобного блинчика молот.
— Ты спас нас.
Фэйт только сконфуженно засопел.
Шарли, что ты такое говоришь… да я перетрусил, как не знаю кто. Как будто мне всего года три, и драпаю от стрекозы. Вот если бы остановилась, то тогда я не знаю, что пришлось бы сделать. Какое счастье, что совершенно безумная идея сработала.
На тёплый и лёгкий поцелуй в щёку гепард отреагировал смущённым урчанием. Они оба устали и выдохлись, замучились абсолютно, поэтому когда Шарли отодвинулась, Фэйт мягко пригрёб её обратно под бок. Кот и кошка всегда поймут друг друга, особенно когда можно смотреть на костёр — это зрелище гипнотизирует, от костра идёт ровное тепло, вкусно пахнет лесным чаем, мышцы ещё мелко подрагивают от напряжения, но пришёл откат, и хочется расслабиться и спать.
Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта, туман нацелился было окутать кладбище, но солнце его выпило. Фэйт мирно сидел на месте, обнял Шарли одной рукой, не мешал девушке дремать. Это ей сейчас было куда нужнее, чем еда или питьё. Сам гепард медленно пил чай, чувствуя, как оживает гортань, прекращается связывающее действие травы.
Кладбищенские огоньки попрятались, парочка бледных синих пятнышек пометалась, и не нашла ничего умнее, чем забраться в ножны, которые были у Шарли на бедре. Там было темно, и огоньки рассчитывали отсидеться до следующей ночи.
Фэйт не заметил эту пиратскую выходку. Как не заметил, что ещё один огонёк таким же способом забрался в его волосы и спрятался на затылке, закопавшись поглубже в пряди.
— Проводить тебя домой? — негромко спросил Фэйт, понимая, что в этой тишине обычный вопрос непременно разбудит девушку.

— Я всё равно собирался отсюда в «Вересковый мёд». У меня с собой для тебя и для твоего деда подарки, просто я их на кладбище как-то не хочу разворачивать. Потом увязывать долго, — Фэйт смутился, — просто у меня же в Дальет пока никого больше нет…
Ноу налил ей ещё тёплого чая, который мирно дожидался на углях, протянул кружку.
— Попей. Мне с заказом ещё пару дней идти туда, а оттуда в лес. Так что я сначала с тобой, хорошо? С травой ничего не случится, так сказал заказчик. Дай-ка мне руку.
Гепард внимательно осмотрел все раны и царапины, которые получила девушка, прощупывал осторожно, с виноватой улыбкой отвёл шикарные волосы девушки, и проверил состояние ранок на шее сзади.
— Голова не кружится? Погоди, у меня есть расчёска, приведёшь себя в порядок, а то влетит обоим…
Он раскопал в вещах расчёску, протянул Шарли и начал быстро собирать вещи. Себя осмотрел критически — не грязный, и ладно. Полученные царапины наскоро промыл водой, за остаток ночи они подсохли, и выглядели сносно.
Плащ встряхнуть и накинуть на плечи, собрать и закрепить сумку. Объёмистый мягкий тюк Фэйт повесил на руку и подхватил корзину с ягодами.
— Сходила за ягодками, называется, — проворчал оборотень, аккуратно притаптывая кострище. Не хватало ещё пожар устроить.

— Действительно. Вот где ещё меня можно было встретить? Только за занятиями какой-то ерундой, — Фэйт перекинул тюк на плечо и усмехнулся, — и постоянно с риском для жизни, или для рассудка. Смотри, заразишься.
Корзину девушке он всё равно не отдал. Нечего баловать, и так всю ночь танцевала, наверное и ног под собой не чует. Да и смысл отдавать? Тюк лёгкий, просто большой, корзина… ну так. нормальная себе корзина.
Когда Шарли его окликнула, Фэйт даже не понял, что случилось. Вернулся и с тревогой заглянул в лицо.
— Так. Вот сюда садись, — он положил тюк на землю и усадил на него девушку, открыл флягу с водой, поднёс к губам, — попей немножко. У меня закончилось тонизирующее. Плохо, сейчас было бы как раз в тему.
Фэйт тут же принялся себя упрекать. Он-то привык постоянно шастать по лесам, с чего взял, что ей будет легко?
— Я могу тебя понести, — предложил Фэйт, — особенно если ты обернёшься кошкой. Ляжешь на плечи, и будешь себе спать. Проснёшься уже в Дальет. Хорошая же идея, соглашайся. Ты не смотри, что я худой, я оленя на плечах легко несу, а тебя и подавно утащу.
Гепард присел на корточки, рассматривая запыхавшуюся девушку с тёплой улыбкой. Взял её за руку, поднёс тонкие пальцы к губам.
— Ты очень смелая. Без тебя я не справился бы. И теперь ты заслужила отдых. В конце концов, позволь мне просто позаботиться о тебе, хорошо?

— Нет! Отойди от меня! Оставь меня в покое!
От этого окрика Фэйт так резко отшатнулся, что упал. Хлестнуло наотмашь, по больному месту, с оглушительной силой. Злость и ненависть были настолько яркими и отчётливыми, что оборотень испытывал отчаянное желание сжаться, стать меньше.
Только не бей меня… пожалуйста. Стоп.
Обычно это кричал мужской голос, но это же Шарли, почему тогда?
— - Ноу... Мне плохо...
Гепард кинулся к ней, ощупывал, не понимая, что происходит, почему она так дрожит. Но стоило Шарли замереть, как оборотень почуял, что по шкуре толпой ломанулись ледяные мурашки.
— Л'лос… — Фэйт даже встать не попытался, инстинктивно отполз в сторону, стараясь держаться на расстоянии от этого странного создания.
— Отдай траву, побирушшшшка...
Оборотень от ужаса онемел.
Шарли… милая… какой я идиот…
Он начисто забыл предостережения и чёткую инструкцию — перед выходом с кладбища как следует осмотреть себя и всё, что несёшь, вытряхнуть синие огоньки, которые будут стараться спрятаться. И вот результат.
Ехидное хихиканье раздалось над ухом, и шею сзади с силой сдавило — на плечах оказался ещё небольшой, но вполне различимый стражник, выполз из шевелюры и давил на плечи.
— Не всё так просто, не всё, не всё, не всё, — торопливо зашамкал голос на ухо, — вы у нас кровью умоетесь…
— Непременно, — выдохнул Фэйт, вскакивая на ноги. Всё, что несли в руках, отправилось под придорожный куст. Оборотень попытался стряхнуть с себя незванного квартиранта, но тот лишь глумливо хихикал и с силой давил на плечи. Шарли шла к нему, страшная, пугающая до ужаса.
— Прости, милая… я люблю тебя, как родную сестру, — с этими словами Фэйт с силой расчётливо ударил девушку, оглушил, забросил на плечо и на максимальной скорости рванул обратно к кладбищу. Он мчался так, как будто за ним гналась стая голодных хищников, понимал, что тело на плече шевелится, ужасно боялся, что пустит в ход зубы и когти. Тяжесть на плечах становилась невыносимой. За ограду кладбища Фэйт просто свалился, и тут же начал сдирать с девушки одежду, ремешок с ножнами тоже полетел в сторону. Волосы гепард добросовестно вытрепал, на предмет оставшихся беглецов с кладбища. Может показалось, но сейчас у Фэйта было ощущение, что она ему половину спины отъела, пока тащил.
— Ага, а меня как? — насмешливо спросил высовывающийся из волос на затылке стражник.
— Волосы не зубы, вырастут, — прохрипел оборотень, срезая большую часть шевелюры и отшвыривая в сторону вместе с наглой тварью. Раздевался быстро, расшвыривая одежду, майкой прикрыл обнажённое тело девушки. Когда понял, что с собой только нож, и костёр развести можно не рассчитывать, взвыл от злости.
— Шарли! — рявкнул довольно злобно, — приди в себя! Немедленно!
Понял, что голый, и моментально перекинулся в гепарда, чтобы не смущать лишний раз. Грустная морда с чёрными полосками, который как будто оставили горючие слёзы, нависла над девушкой:
— Шарли…

Звериная ипостась оказалась не самым мудрым решением — инстинкты штука серьёзная, а наличие когтей и зубов автоматически включает их в дело. Фэйт ни на секунду не забывал, что это — Шарли, девушка, которая была ему дорога просто на уровне глубокой душевной привязанности. Значит отпадали все меры эффективной самозащиты, которые имелись в арсенале оборотня, а остальное являлось полумерами. Фэйт снова вернулся в прежнюю форму — руками как-то проще удерживать озверевший гибрид оборотня и стражника.
— А это мы ещё посмотрим, — Ноу рассердился, — солнце только-только встало, до Дальет недалеко…
Он скрутил Шарли, не обращая внимания на когти, рвущие кожу, на укусы. Цель была крайне проста — обездвижить, чтобы было время подумать. Для этого вполне подошёл пояс, оборотень быстро связал руки Шарли, притянул связанные запястья к щиколотке, свалил её на траву и прикрыл наготу одеждой. Сам влез в штаны, чтобы не слишком смущать девушку, если вдруг придёт в себя.
— Итак, — гепард попытался стереть кровь со спины, но плюнул на это безнадёжное занятие и подставил царапины солнцу, — ты сейчас мне расскажешь, как выгнать тебя из тела этой девушки. И расскажешь с удовольствием и с радостью. У тебя нет выхода. Во-первых, все твои дружки до ночи бессильны. У меня прорва времени. Во-вторых, как я уже сказал, Дальет недалеко, и у меня есть деньги. А гепарды бегают быстро. Не пройдёт и трёх часов, как я приведу сюда толпу магов, среди которых будут даже драконы, и тебе придётся несладко. В-третьих, если ты немедленно не расскажешь, как выгнать тебя из этого тела, не повредив девушке, то я притащу сотню таких же дебилов, как я, и кладбища тут больше не будет. Мы уберём отсюда все надгробья, выкопаем каждый гроб, каждую частичку праха, и сбросим в пропасть. А на этом месте разобьём сад, в котором будут гулять выздоравливающие пациенты лучших лекарей Дальет. Если ты страж, то не допустишь такого плевка в морду Смерти. Решай живо! Смерть умнее тебя, она знает, когда пора отступать. А ты слишком много на себя взял. Живо!!

Отредактировано Ноу Фэйт (2012-04-21 17:45:59)

А вот сердить оборотня этому типу не стоило. Фэйт нахмурился и обвиняюще указал на него пальцем:
— Учти, ты сам себе только что накачал проблем на свою голову. Я клянусь Л'лос, что потрачу год своей жизни на то, чтобы попортить вам тут малину. Не все маги руководствуются только моралью, многие любят деньги. А добывать деньги и редкие составные части для их дела — моя работа. Ты сам подписал приговор и себе, и своим сородичам.
Чтобы накрепко прикрутить Шарли на солнцепёке, для этого много ума не было нужно. Фэйт видел, как шипит страж, застигнутый солнцем, а вот тот факт, что сам гепард опрометчиво бросил все свои пожитки на дороге, вот это было глупо. Поэтому оборотень обеспечил гарантии, что девушка дождётся его и не смоется ни в какую тёмную дыру, перекинулся в звериную ипостась и на предельной скорости рванул за всеми необходимыми вещами, благо бежать было недалеко. Однако назад нёсся, как укушенный, всё казалось, что опоздает. Однако Шарли была на месте — шипела и плевалась злобой. Зверь выплюнул поклажу, натёршую уголки пасти, снова перекинулся в человеческий облик, вооружился ножом и оседлал извивающееся тело. Ему было страшно до посинения, но приходилось обуздать ужас. Разложив рядом всё, что имелось, включая собранную траву, гепард рассуждал просто, и почему-то вслух:
— Хуже уже не будет, милая… У тебя осталось совсем мало времени, и если я тебя потеряю, то это меня убьёт. В прямом смысле слова.
Фэйт несколько раз глубоко вдохнул, вызывая в памяти спокойное лицо воспитателя — он всегда действовал правильно. Поэтому сейчас гепард руководствовался простым принципом «а как поступил бы он?». Для начала он проколол кожу на бедре Шарли, добыл капельку крови и попробовал на вкус, сплюнул в сторону и пробурчал:
— Понятно. Это как при укусе ядовитой змеи, нужно было расширить раны и позволить отравленной крови выйти, а я, придурок пятнистый, наоборот их затянул. Убить меня мало. Заткнись, скотина.
Фэйт не глядя швырнул камнем в захихикавшего из тени стражника. Потом осторожно отщипнул листочек травы, не вытаскивая её из шёлка на свет, спрятал в кулаке, и лезвием ножа разжал Шарли зубы. Помял листочек, чтобы пустил сок, пропихнул ей в рот, тонкой струйкой вливал воду, зажав нос и растирая горло девушке, заставил проглотить. Если это не подействует, то можно было полностью её обескровить, потом попытаться оживить своей кровью. Результат мог быть неплохим, но Фэйт понимал, что результатом могло быть полностью деградировавшее до стражника создание вместо Шарли, пирующее над его трупом.
Он ждал, подействует ли трава, считал её пульс, примерно прикидывая время, которое нужно для того, чтобы снадобье разнесло кровотоком, потом снова попробовал на вкус каплю крови.
— Боюсь ошибиться, но кажется действует. Так и поехали, даже если придётся скормить тебе всё добытое. Я потом лучше сам прогуляюсь сюда за второй порцией. но приду лучше вооружённым и в компании хорошего мага. Впрочем, — Фэйт зло усмехнулся, — я всё равно сюда вернусь, и устрою им тут весёлую… смерть.

Фэйт сходил с ума от страха — Шарли просто умирала, и сделать он ничего не мог. Да ещё как умирала, страшно, и буквально из-за него. Стоило ей обмякнуть, как окончательно деморализованный оборотень заорал:
— Не вздумай, слышишь? Шарли!
До абсолютной паники оставался всего один шаг, когда так навредивший синий огонёк решил покинуть измученную девушку. Она снова была похожа на себя, но в каком же бедная коша была виде… Изрезанные губы, синяки, измученное лицо. Нагота в этом случае оказалась не только не возбуждающей, она приводила оборотня в состояние ужаса.
Стоило ей приоткрыть глаза, как Фэйт, обеспокоенно навис над ней, проглотил сухой комок в горле от выражения ужаса на девичьем лице.
— Помогите... Пожалуйста... помогите... Кто-нибудь...
Едва слышный шёпот Фэйта просто добил. Но расслабляться было рано. Он добросовестно ощупал девушку, проверил все кости и связки, сгрёб и вытряхнул её одежду, беспорядочно распихал имущество в сумку и подхватил её на руки.
— На кладбище мы не останемся…
Почти срываясь на бег, гепард вернулся на то место, откуда и началась эта свистопляскпа и превращениями, с горем пополам подцепил остатки барахла и свернул с дороги к лесу. Там присел над мягким тюком, не отпуская Шарли, одной рукой распустил узел и тихо сказал:
— Я нёс тебе это в подарок. Не знал, что придётся дарить в такой страшной обстановке. Шарли… сейчас будет легче, я тебе точно говорю.
Ворох мягкого и почти невесомого беличьего меха раскинулся на траве, туда гепард бережно уложил девушку, накрыл  мягкими лисьими шкурами. Смочил её губы водой.
— Я о тебе позабочусь. Не волнуйся, самое страшное позади.
Гепард бережно растирал её руки, ноги, осторожно сгибал и разгибал, добиваясь нормального кровообращения.
— Хочешь есть? Пить? Спать? Ты храбро держалась, и заслужила хороший отдых. А это чистый лес, обычный, тут нет и не может быть ничего страшного или магического…