Вырезки из романа Сергея Алексеева "Слово":

Раз:
Лука Давыдыч шел впереди с иконою в руках, высоко подняв просветленную голову и шепча молитвы. Леонтий плелся позади, часто останавливаясь и выискивая что-то под корягами. Где-то на середине пути он подозвал к себе Луку и указал палкой на змею.- Кто это, Лука, перед тобой?- Гад ползучий, - ответил Лука.- Верно, - похвалил странник-паломник. - А в чем сила гада подколодного?- В яде!- Не в яде, а в зубе, который у него есть, - поправил Леонтий, доставая из кармана шелковый шнурок. - Вот гляди, что будет...Он ловко придавил голову змеи, поймал ее пальцами возле ушей и, раскрыв таким образом ее пасть, набросил шнурок на выступивший из верхней челюсти двурогий зуб. Рывок - и змеиный зуб, вылетев, упал в песок.- Теперь и гад безвреден, - наставительно; проговорил странник, бережно выпуская змею из рук и давая ей палец для укуса. - Ишь, тычется, бьет, а кусать нечем. Набирайся мудрости, Лука: без зуба и ядовитый гад человеку не страшен.Прошли еще немного, странник опять Луку позвал. Лука остановился покорно и приготовился к новому экзамену. На сей раз Леонтий комара поймал, взял его за крылья, к лицу Луки поднес и спрашивает:- А это кто, раб Божий?- Комарик.- Верно, - обрадовался странник. - Кровопиец. А отчего он кровь пьет? В чем его сила?- Как отчего? Жрать хощет, ясти... А сила - в его носе, в жале.- Э-э, Лука, нет, - погрозил пальцем Леонтий. - В жале нету силы. Комар кровь пьет, чтобы потомство дать. Не дай ему крови, и вымрет ихнее стадо. В том и сила его, Лука.Лука не совсем понял, но согласился с учителем. Однако учитель на этом не успокоился. Он тут же изловил крупного, ядреного паута, взял его за брюшко и, поднеся к уху, послушал гудение.- Вот еще одна тварь Божья, - сказал он. - Тоже крови жаждет... А где уши у этой твари, Лука?- Уши-то? - Лука пристроил икону к вериге, чтобы не падала, и почесался. - Должно быть, на голове.- Опять не угадал, - вздохнул странник. - А знать тебе надо... Уши у него в крыльях. Вот, гляди... - Он оборвал пауту крылья и, положив на ладонь, скомандовал - лети! Паут не полетел, пополз, как букашка, и свалился на землю. - Ишь, не слышит! - обрадовался Леонтий и поймал еще одного паута. - Теперь смотри дальше... - г Странник положил насекомое на ладонь и, придерживая пальцем, приказал лететь. Паут улетел. - Понял? - спросил он. - Уши в крыльях.- Понял, - сказал верижник.- А поверил?- Поверил. Уши в крыльях."Господи! - думал Лука Давыдыч. - Ты мне послал сего мужа мудрого, чтобы из тьмы к свету вывести душу мою. За что благо такое ниспослал мне? За что перст твой на меня указал? Грешен и темен я, рази не видишь ты, Господи?!"

Два:
Донос в НКВД был не первым доносом на Гудошникова, Возвратившись с Печоры и сдав книги в университетскую библиотеку, Никита опубликовал статью, первую. Писал о необходимости спасения рукописного наследия древней Руси, о том, что сейчас, когда идет перестройка сознания верующих, закрытие многих церквей и монастырей, самое время искать великие памятники литературы и искусства древности. Собрания и библиотеки наконец оказались в народных руках. И кто знает, в какой груде погибающих древнерусских книг лежит заповедное "Слово о полку Игореве" либо другое "Слово", вообще неизвестное науке? Писал он и о результатах своих поездок в Олонец, на Печору, еще в той, первой статье предлагал отправлять знатоков словесности на поиски памятников литературы и искусства.Буквально следом, словно эхо отозвалось колокольному набату, появилась статья писателя Цитовичева: "В своих рассуждениях гражданин Гудошников предлагает вернуть в нашу пролетарскую, истинно народную культуру традиции и образцы буржуазной, отжившей свой век культуры. Довольно, гражданин! Вы хлопочете о вчерашнем снеге. Мы должны со всей ответственностью за будущее литературы сказать наше революционное - нет! Нет - возврату к проклятому прошлому! Языком церковного проповедника он пишет о своих политически незрелых мыслях, при виде горы церковной писанины, коей столько веков морочили голову народу, затупляли его самосознание, плачется по поводу того, что в монастырях книги превращаются в прах, и призывает спасать их. Следует со всей внимательностью прислушаться к его голосу и со всей ясностью сказать, что это голос врага, публично оплакивающего закономерную гибель религии - религии, отвергнутой народом!"Спустя несколько дней Гудошникова пригласили в губ-ком партии и попросили объясниться... На столе лежала статья Цитовичева, присланная кем-то, рядом - пространное письмо архиепископа. "...Коли указом Советской власти церковь отделена от государства, - возмущался священник, - пусть же комиссары не покушаются на святыни православной церкви. Богу угодно, чтобы Святые Писания гибли и превращались в тлен, так пускай же гибнут. На все его воля. Зачем же смеяться над чувствами верующих? С чьего позволения автор известной статьи Гудошников вмешивается в дела церкви, оскверняет Святые Писания?."В статье говорилось о симпатиях Гудошникова к церкви, в письме же архиепископа - о святотатстве. Жалобы, отрицая друг друга, тем самым оправдывали Гудошникова.