Возмущенно воскликнувший дракон затих, замерев, разлегшись на траве, будто бы оскорблённый до глубины души таким поведением Миллена. Это немного волновало - ощущение, что вот-вот что-то грянет, сменялось расчетливым: "А вдруг он и правда обиделся. Да нет - что-то придумывает, скорее всего. Кем-кем, а слабохарактерным Морган не показался, значит..."
Вот только додумать что-то толковое грифон не успел, потеревшийся, будто и правда змей какой, оплетающий своим телом жертву, рыжик вежливым таким тоном поинтересовался, даже нет - немного с претензией заявил на счет позы Мила.
Хихикнув, а после ойкнув, осознав, что, всё-таки, не смотря на свою худобу, он не пушинка, золотоволосый поспешил слезть с дракона, усевшись на траву рядышком, поправляя перекрученную накидку на плечах, да сдерживая неприлично разобравший его смех.
- Честно - очень удобно было. Но, так и быть, - я же милостивый и добрый. - Лукаво посматривая на Моргана, улыбался грифон.
В ум пришла одна весьма не плохая идейка-укольчик для продолжения Игры.
Улыбка стала немного плотоядной.
- Впрочем, если ты считаешь себя оскорбленным: как-никак величественное создание из расы повелителей мира оседлал какой-то... негодник. - Смешок, искры в глазах становятся ещё более яркими, напоминая пламя костра. - То ты можешь повалять меня в траве в ответ или же попробовать использовать как подушку. - Склоненная к плечу голова, да одобрительная улыбка на губах, будто парень предлагает что-то дельное и хорошее.

Отредактировано Миллен Эралье (2011-12-30 23:29:02)

Миллен милостиво кивал, слушая перечисление своих "талантов". Да хихикнул в ответ на фразу о том как же повезло дракону. Кому-кому, так это грифону повезло - не часто удается настолько разнообразить свой рабочий вечер, плавно перетекающий в откровенно-нерабочий загул.
Морган принял и не желал отступать от Игры, он вообще был достаточно легок по складу характера, как показалось Милу, так что серьезное выражение на лице совершенно не вязалось с мурлыкающими нотками в голосе рыжика.
Получив ещё одну "дозу" эстетического наслаждения, наблюдая за тем как огненный приводит свою прическу в порядок, Миллен не сразу уловил суть между своими словами и фразой дракона. А уж когда тот обнял за талию, устраиваясь поудобней, и правда, будто используя как подушку, добродушно улыбнулся.
- Оу... всё-таки я, ко всему, ещё и очень везучий... Всю жизнь мечтал почесать за ушком дракона. - В доказательство собственных слов зарываясь пальцами правой руки в копну волос Моргана, переводя взгляд на небо, чтобы парень не увидал донельзя довольной улыбки.
Это напоминает игру в шахматы. Вот только в поддавки. Надо капитулировать так, чтобы это не казалось капитуляцией, да ещё и успеть пощекотать нервы... как же мне повезло. - Но перемигивающиеся звезды и спрятанная за тонкой шалью туч луна были не настолько интересными, как устроивший из его живота подушку знакомец. Потрепав ещё раз, вернее, растрепав окончательно прическу Моргана, грифон не удержался от того, чтобы, вспомнив детство, не щелкнуть по лбу рыжика, отвешивая легонький шалбан.
- Всё-таки, тут не сколько моя везучесть влияет, а  лень одного дракона. - Раздразнивая алокрылого, да копируя его интонации, мурлыкая.

Забавно устроен мир - на искренность отвечают недоумением. Впрочем, если бы он был устроен менее парадоксально, он бы мне разонравился. - легкий ветерок, будто бы одобряя пронесшиеся в голове мысли, взъерошил пряди золотистых волос, заставляя зажмуриться, да улыбнуться.
Я, конечно, вру. И часто... но не о мечтах. Это было бы слишком мерзко по отношению к ним. - но говорить не хотелось - тишина вполне устраивала обычно говорливого грифона.
Но он же сам стал причиной завершения тишины, щелкнув по лбу дракона. Тот же...
Тот же решил исполнить и первую часть озвученного Милом способа поквитаться с ним.
Обиженно-возбужденное выражение на лице рыжика получилось донельзя смешным, да ещё и пряди его волос, колышась, щекотали кожу, так что золотоволосый прикусил нижнюю губу, сдерживая хохот. Вся ситуация его откровенно веселила и будоражила, ну как тут можно было оставаться равнодушным и не подбросить горсть пороха в костер!
- Почему это я намекаю? - Хитрый блеск алых глаз стал откровенно шальным, сумасшедшим даже. Сердце замирало, чтобы пуститься вскачь под ритм чечетки. - Я совершенно не намекаю. Я говорю прямым текстом... - эфектная пауза, чтобы набрать побольше воздуха в грудь и заорать. - Морган - самый ленивый из виденных мной драконов!
И не сдержаться, переводя восклицание в заливистый хохот, обнимая нависшего над ним парня, да пытаясь поменяться местами, перекрутившись.

Мир завертелся перед глазами. Калейдоскоп темно-зеленого, синего, золотистого - пока кубарем катилась парочка дивных, грифон успел пересчитать своим телом все неровности полянки, а, подумав о том, что сейчас напоминают его распущенные и запутанные волосы было даже страшно.
Морган, успевший вновь прижать к земле негодника, уже остыл и вообще решил перевести разговор в вертикальную плоскость, чем изрядно измятый Миллен был уже и рад.
Благодарно улыбнувшись, ухватился за поданную руку и поднялся.
Критически осмотрев себя, принялся отряхиваться и приводить в порядок наряд, хотя это было делом напрасным, но выглядеть как последний неряха... это уж слишком.
Запустив пятерню в волосы, парень едва не взвыл - пакля на голове и не думала распутываться.
Но, вместо того, чтобы сетовать на судьбу, парень рассмеялся.
- Ох... ну и видок у нас с тобой - точно жертвы романтиков большой дороги. - Посмотрев на дракона, не удержался - протянул руку, вытаскивая из рыжеватых волосы травинки.
- А, знаешь, тебе идет... - Хитро щурясь, продолжая дурачиться. - Эльфы падали бы в обморок, в эстетическом припадке восторга. Трава в волосах, задумчивый взгляд, лунная ночь... - Обходя вокруг Моргана, осматривая того, едва удержавшись от того, чтобы присвистнуть.
...Но вместо этого Мил просто ещё раз улыбнулся, тряхнув головой.
- Ладно, что делать будем? Опять оборачиваться и лететь в город?

- Какая жалость, что ты не эльф.  Упал бы в обморок... а я бы воспользовался моментом... - собутыльник, партнер по полетам и знакомец оказался точно такой же язвой, что несказанно радовало. Улыбнувшись, хитро прищурившись, Миллен внимательно так посмотрел на Моргана, облизав губы, будто бы раздумывая, а не грохнуться ли в обморок, чтобы моментом и им воспользовались.
Интересно, как бы это выглядело? Обрадованный дракон с воплем и гиканьем принимается раздевать бесчувственного остроухого... Брр... я извращенец представлять такое. Но картинка весьма забавная получается.
Неожиданная забота со стороны дракона заставила опешить. Всё-таки эти существа были достаточно высокомерны, но алокрылый бил все рекорды по уровню всевозможных невозможностей в поведении.
Зашипев, когда Морган неосторожно дернул спутавшиеся пряди, грифон кивнул.
- Ты меня пытаешь, так что я сейчас на всё согласен, лишь бы не остаться лысым. - Смешок, шутка, в которой оказалась горстка правы.
- А вообще - ты прав. Я тоже не хочу в город, просто забыл, что можно разводить огонь без огнива и... я вообще иногда забываю о том, что магия - великая вещь, доступна всем... кроме меня. - Легкий вздох, то ли грусть в нём, то ли обида на мироздание. А потом извернуться, обнимая рыжика, да чмокнув его в губы, со смешком отпуская.
- Это для вдохновения - чтобы костер был жарче, а то вдруг замерзнем. - Невинно захлопав ресницамицами, да переводя внимание к своим волосам, самостоятельно пытаясь распутать те.

Усмехнувшись, услышав весьма двусмысленную фразу, Миллен предпочел заняться волосами, шипя сквозь зубы, распутывая непокорные пряди.
"и почему я перестал заплетать их в косу? Ах да - я ненавидел, что за неё меня вечно дергали родственники. А теперь-то - сам виноват?"
Устроившись на поваленном дереве, да сосредоточившись на заплетании пускай и весьма непритязательной, но косы, грифон проморгал момент, когда костер зажегся, при том - колдовской.
Захлопав в ладоши, золотоволосый перебросил за спину заплетенную косичку, да, чуть прищурившись, поглядел сквозь огонь на стоящего по ту сторону Моргана, который сам был воплощением пламени.
- Браво! Костер из пары веточек, который горит жарче, чем в кузне. Теперь я знаю, что в истопники возьму мага стихии огня, когда разбогатею. - Мил оценил собственную фразу как "хуже некуда", особенно учитывая обстоятельства и место. Захотелось заехать себе по лицу, но вместо этого он закрыл его ладонями.
Вздохнув, парень виновато улыбнулся дракону.
- Прости, я несу какой-то бред... Видать, кто-то мне слишком понравился, раз я теряю свое красноречие. - Отняв руки от лица, поднёс их к костру, греясь, хотя ночь не была холодной.
"Ужас! Что я творю... ведь мог же, мог преподнести всё красиво, вычурно, с изыском, а сейчас. Ну дурак, ну дурак!"

Иногда так бывает... даже  смешно немного - когда собственные "неудачи" на самом деле пыль и вообще незначительны, когда собственный неидеальный мирок не кажется настолько ужасным со стороны, но ты этого не понимаешь, в испуге шарахаясь от себя же. Хорошо, когда в такие моменты находятся желающие показать и подсказать правду.
Шорох одежд, один единственный шаг, в нос ударяет аромат костра, а в голове проносится весьма глупая мысль: "Как быстро пропитался дымом... одно слово - дракон".
Миллен едва вздрогнул от удивления, чтобы в этот же миг улыбнуться довольно, слыша такое признание.
- А что больше нравится? Полет или поцелуи? - Осторожно "оплетая" руками за талию, да шепча на ухо, будто бы опасаясь своих собственных слов. Но нет - шепот просто лучше передаст настроение и ощущения - что-то уж слишком интимное скрывается за колыханием воздуха так близко к коже дракона, что её можно ощутить на вкус, едва касаясь губами.
Снова шалая улыбка на лице, да искры во взгляде. Столь близкое присутствие Моргана пьянит покрепче крепленого вина, окутывает и нежно связывает чем-то трудноуловимым и тонким, будто стручки дыма.
Так близко... - Потому дождаться ответа невозможно или он уже не важен, он никогда не был важен, если вместо слов можно ощутить пряный аромат чужих поцелуев. Медленно припадая к устам рыжика, чувствуя невесомость, будто высоко в небе распахнуть крылья и парить. Восторг. Хмельное счастье. Легкость.

Ветер и пламя... Легкие волны воздуха, да пляшущее от его дыхания, в ритме танго, искрящееся чудо. Это очень красиво. И очень опасно. Ведь, заигравшись, можно породить степной пожар, ревущий диким зверем и сжигающий всё на своем пути, выжигающем всё.
Но разве может быть захватывающе то, что не опасно? Разве не манит алое очарование пламени мотылька?!
И ты тянешься вперед, сгораешь в нём, чтобы возродиться, будто феникс.
Морган целовал, охватывая жгучей страстью, казалось, даже душу грифона... и душа отвечала. Душа, вдруг переместившаяся на кончик языка, которым, играя, касался чужого, любопытно и страстно изучающего его.
Ближе, быстрее, жадно целуя, проникая глубже, чем то положено правилами приличия, намного! Хотя какие тут правила приличия!? Какие тут вообще правила!? Сумасшедшая ночь!
Когда руки уже переместились с талии на тонкую шею, поглаживая ту, зарылись в пламя волос, а юноша подался вперед, чувствуя, что ещё немного и тела станут ближе, чем на расстояние толщины волоса...
Ближе... жарче.
Очень жарко и снаружи, и внутри. Внутри поселился огонь, подаренный поцелуями. Неспокойный, дикий, шалый, он устремился вниз, согревая сердце, перехватывая воздух в легких, мурашками по позвоночнику, внутривенной инъекцией эйфории, ещё ниже... Пока не станет тесно плоти в слоях одежды, пока тонкие пальцы не задрожат, а ноги не станут подкашиваться.
Такого давно не было - опьяняющего, отравляющего волю хмельной брагой страсти, безудержного желания.

Судьба любит смеяться и любит контрасты. Она любит внезапно выскочить из-за угла и огорошить чудесами. Разве Миллен мог предполагать, что последний посетитель принесет с собой в размеренный вечер трактирщика романтику и свободу весеннего неба и ночи?
Легкие начали гореть и именно в тот же миг Морган перевел дыхание, улыбаясь. Это невольно рассмешило - зеркальность действий, одинаковые ощущения, резонанс эмоций. Облизав расходящиеся в улыбке губы, юноша опустил взгляд вниз, чувствуя надежный захват чутких рук.
- Думаешь, сбегу? - Слегка с хрипотцой в голосе, пытаясь выровнять дыхание, тут же замечая, как медленно вздымается грудь дракона.
Взглядом алых глаз, сантиметр за сантиметром вверх, чтобы утонуть в очах цвета кофе, которые соблазняют похлеще полета.
Разве от такого сбежишь? Ну и дурак же я тогда буду!
- И не подумаю... - Вспомнив, с чего всё началось, игриво касаясь мягкими губами кончика носа рыжика, продолжая смотреть ему в глаза. Поводя левой рукой вниз по спине, прижимая в ответ к себе, демонстрируя, что как бы не пришлось алокрылому сбегать от разбушевавшегося ветряного знакомца, подмигивая. Только сейчас прекращая "поцелуй", чтобы снова улыбнуться, смотря на такие манящие губы Моргана. Хотя... чего тут смотреть. Целовать! Снова! Жадно и рьяно, будто это последнее спасение, последний глоток счастья в погибающем мире.

Шнуром-удавкой по душе прошлась влюбленность, сдавливая горло, сжимая в тисках разум. Опьянение... разве может сравниться какой-то алкогольный напиток со сладостью вдруг ставших близкими губ? С трепетанием ресниц и едва уловимыми вздохами от головокружительных поцелуев. Жарко, согревающе, исцеляюще. Пламя страсти не уничтожает изначально. Сначала из этого огненного рева вырываются искры восторга, которые и заставляют верить в чудеса. На миг? На Вечность? Это будет известно потом. Сейчас это не важно. Не важно ничего, кроме желания не прекращать только начавшийся танец двух душ.
Что есть влюбленность - всего лишь отчаянно-безумное пламя в душе, пламя, которое тянется от одной души к другой, связывая узами "колдовского" вожделения...
Трава примнется под телами двоих, вскружит головы аромат луга, но растения расправят стебли и будут вновь и вновь встречать закаты и рассветы, до осени... а дивные, а дивные никогда, наверное, не вернутся на этот луг. Они сошли с ума, они безумцы! И это безумие невозможно прервать.
Отблески пламени нежными поцелуями подсвечивают кожу Моргана, замирают и вновь загораются шальными искрами в его волосах. Это чудо. Поэтому невозможно закрыть глаза, невозможно не смотреть, целуя.
Так податливы тела, если они жаждут одного, если желание сквозит в каждом шорохе ткани.
Серебристая фибула колет подушечки пальцев, прочь её! Прочь в высокие травы, а следом за нею накидка падает на землю пурпурным покрывалом.
Кожа дракона кажется горячей, будто раскаленный металл. Обжигаясь, умирая и возрождаясь от каждого прикосновения, от поцелуев, которыми начинает осыпать шею негаданного любовника, Миллен не мыслит себя уже за пределами этих объятий и этих поцелуев.
Хмель невозможной свободы, пряный аромат близости. Хочется узнать пределы до конца, станцевать на Грани и шагнуть за грань. Упасть в пропасть, раскрывая крылья у самого дна.
Мешает одежда - прочь её. Пальцы так послушны, они не дрожат, а выплясывают в ритм с язычками пламени, касаясь тел.
- Сокровище... - Улыбаясь сквозь очередной поцелуй, заглядывая в глаза, которые из-за расширенных зрачков напоминают собственные в этом неверном свете колдовского костра. - Я ворую у мира сокровище. Тебя. - Умолкая, припадая губами к ямочке между ключиц, зарываясь тонкими пальцами в волосы, а потом скользя ими, горячено-нервно, опьяненный, по оголившемуся торсу Моргана.

Говорят, жизнь каждого похожа на дорогу. И, пересекаясь, две дороги пролегают дальше, только тем, кто шагает по них, решать, сворачивать ли на чужую или, пройдя окольными путями, когда-то, не обещая ничего и не ожидая ничего, ещё раз пересечься.
Когда всё закончилось, и в сознание вползла сонная одурь, Милену захотелось напоследок поцеловать дракона. И он сделал это, нежно коснувшись кончика носа парня, усмехаясь устало.
"С чего всё началось, тем и закончится..." - почему-то грифон не питал надежд на утро и будущее, просто... догадывался? Чувствовал? что дороги пересекутся и побегут дальше, то превращаясь в торговые наезженные тракты, то еле видимые тропинки в буреломах, но... когда-то встретятся ещё. Жизни небожителей слишком длинные, чтобы не верить в пересечения линий.
А пока - спать, трепетно обнимая нежданный "огонёк", озаривший будни.

"Просыпайся, Королевна, надевай-ка оперение" - Когда-то мать мурлыкала эту песенку, выпроваживая детей в полет, вот только Мил никогда не мог понять почему именно эту, кажущуюся грустной песню совсем не про небо, в общем-то, она так часто повторяла, расставаясь всего-лишь на какой-то час, пока небо и ветер были ближе семьи юным грифонам.
Сонно улыбнувшись, почувствовав как его разбудили, грифон ближе прижался к Моргану, слыша стук его сердца, на миг, чтобы отстраниться, резко садясь на траву.
Посмотрев на солнце, которое лениво выползало из-за деревьев, Мил приходил в себя, окончательно просыпаясь.
- Спасибо за всё. И... я не замерз ночью. - Улыбнувшись, обернулся, чтобы посмотреть на дракона, да, дурачась, подмигнуть ему, не зная что и говорить, поэтому вновь умолкая.
Обычно грифон сбегал ещё ночью от своих нежданных любовников, считая, что просыпаться утром вместе - это уже серьезно. Это значит искали не приключений, а почти что частички души - большая ответственность и, может быть, большая боль. Вот попробуй теперь уйти так, чтобы всё внутри не проворачивалось от сковывающего болью ужаса.
Но пока сумбур таких мыслей властвовал над сознанием, Миллен весьма быстро и ловко оделся, найдя даже фибулу в высокой траве - та блестела на солнце, выдавая себя.
Посмотрев на одетого рыжика, в лучах солнца кажущегося таким домашним и трепетным созданием, грифон подошел и обнял его, целуя напоследок.
- Если что - ты знаешь где меня искать. До встречи, Морган. - Не желая долгих проводов и опасаясь смотреть вслед уходящему, Мил обернулся первый, подставляя золотистые крылья утреннему порывистому ветру.
Так быстро, как только смог, сбегая от себя и от впервые показавшейся заманчивой зависимости от кого-то.