Большая дымчато-серая с темными пятнами на шкуре кошка блаженно растянулась на широкой кровати, лениво постукивая по покрывалу хвостом. Зверь был сыт и доволен, о чем говорило басовитое раскатистое мурлыканье и прижмуренные глаза. Луч весеннего солнца скользнул по постели, перепрыгнул на роскошный длинный мех, играясь с замысловатым узором из пятен и колец, тронул округлое ухо и скользнул на морду, аккурат попав барсу в глаза. Кот недовольно фыркнул, прикрыв лапой морду, а потом лениво перекатился на другой бок, вновь погрузившись в сладостную дремоту и оглашая спальню густым, бархатистым урчанием.
Однако не суждено было большой кошке вволю поваляться. Шаловливый лучик вновь скользнул по роскошной шкуре сонного зверя и, как ни в чем ни бывало, замер на зажмуренных глазах. Барс тряхнул головой, попытавшись избавиться от надоевшего солнечного забияки. Напрасно, лучик, словно приклеенный следовал за каждым движением зверя, продолжая слепить его. С недовольным ворчанием, кот подорвался с постели, спрыгивая на пол и отряхиваясь.
«Опять забыл задвинуть занавеси… Каждое утро одно и тоже…» Шейр недовольно покосился на тяжелые шторы, которые как всегда остались незадернутыми. Вздохнув, он уселся на задницу и, задрав заднюю лапу и растопырив пальцы с мощными загнутыми когтями, начал старательно вылизывать подушечки, тихо урча и причмокивая.
Наступал новый день, и пора было приниматься за дела. Однако Шейр не спешил. На утро никаких дел не предвиделось, а потому он продолжил неторопливо наводить красоту на свою роскошную шубу, лениво подергивая хвостом и прислушиваясь к происходящему внизу. Округлые уши встали торчком, неспешно поворачиваясь в сторону доносящихся звуков. Шум улицы, по которой давно уже сновала толпа занятых горожан, спешащих по своим многочисленным делам, грохот груженых повозок, цокот подков верховых лошадей и бряцание оружия, проходящей мимо лавки Стражи. Все было привычным, и давно уже превратилось в ненавязчивый фон, на который оборотень не обращал внимание. Мягкие шаги мальчишки-помощника, сейчас заменявшим его у прилавка, и громкий говор очередного покупателя, объяснявшего, что ему требовалось. Шейр недовольно повел ухом и фыркнул, встопорщив усы. Парнишка был старательным, но уж очень боязливым.
Закончив с утренним туалетом, оборотень перекинулся. Пора было приниматься за дела. Скоро должны были прибыть из городской больницы, чтобы забрать заказ, который Локхони аккурат закончил прошлым вечером. Целители не любили задержек и проволочек, и предпочитали, чтобы требуемое выдавал лично хозяин аптеки, а потому Шейру следовало поторопиться, ибо время неумолимо двигалось вперед, и лекари вот-вот должны были появиться на пороге его лавки.
Быстро одевшись, барс легко сбежал по широким ступенькам вниз. Надо сказать вовремя. Присланный с больницы младший целитель, как раз входил в двери лавки. Велев пареньку заменить его в торговом зале, оборотень провел хрупкого эльфа в складской зал, где и были собраны все заказанные больницей лекарства, травы и зелья.
- Господин Локхони, вы как всегда радуете меня. – пропел эльф, перебирая разнокалиберные баночки и сверяя, начертанные на них названия со своим списком. – Заказ выполнен как всегда вовремя и безупречно. Но вы же понимаете, я должен все тщательно проверить и сверить со списками, выданными мне главным целителем нашей больницы.
Оборотень понимающе кивнул рыжеволосой головой, пряча усмешку в уголках красивых губ. На дне темных глаз пряталось насмешливое презрение, которое лекарю сложно было заметить.
- Конечно, господин Анхель. Вы просто обязаны все проверить, - в бархатном голосе сквозила легкая насмешка. Ритуал давно стал привычным. Каждый раз, когда эльф приходил за лекарствами, он говорил одну и ту же фразу, и каждый раз оборотень с удручающим пониманием кивал головой. – Я понимаю.
С этими словами Шейр устраивался в удобном кресле и терпеливо ожидал, пока лекарь сверит наименования товара со своим свитком. Потом еще несколько минут на взаимные препирательства по поводу стоимости приобретенных зелий или же касательно настойки, которую, по мнению, остроухого, городская больница вовсе не заказывала. Далее начиналась новая сверка записей, теперь уже с внушительной амбарной книгой, в которую барс заносил все данные о заказах. В итоге выяснялось ,что упомянутую настойку все же заказывали, и недовольный эльф, раздраженно поджимая губы, вынимал затребованную оборотнем сумму, которая перекачивала в загребущие лапки барса.
Локхони как раз провожал целителя, раскланиваясь и рассыпаясь перед ним в заверениях своей готовности всегда услужить столь нужному городу заведению, когда появившийся помощник доложил о приходе нового посетителя.
« Хатим… Надо же… Решил навестить меня. Что же привело тебя в мою лавку? Желание просто хорошо провести вечер за чашкой ароматного чая и неспешной беседой? Или же тебе нужны новые ингредиенты для твоих непоседливых студентов?»
Барсу было известно, что в лавках, расположенных на территории Академии необходимые материалы можно было приобрести несколько дешевле, чем в городе. Однако старому знакомому он вполне мог сделать скидку, чем рысь частенько пользовался, зная, что приобретает качественный товар.
- Благодарю, Рин. – Шейр закрыл книгу и аккуратно убрал ее в ящик письменного стола, не забыв запереть его. – Приберешься  в рабочей комнате и можешь быть свободен. Я сам встречу этого гостя.
Поднявшись, он покинул помещение. Единственным звуком, сообщившим о том, что оборотень покинул комнату, был тихий шорох закрывающейся двери.
- Хатим… Приветствую…- промурлыкал Шейр, появляясь за прилавком. – Какими судьбами тебя занесло в мою скромную лавку?

_______________________________________________________________
Одет: Черное платье из плотного атласа с разрезами по бокам, начинающимися от талии, и крупным вышитым вручную рисунком серебряной нитью по подолу и краям расклешенных рукавов, почти скрывающими ладони. Ткань плотно облегает тело, спускаясь до пола, подчеркивая четкий тонкий силуэт; косая застежка серебристого цвета; широкие черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; черные мягкие кожаные туфли-тапочки на низком каблуке.
Грива роскошных рыжих волос разделена косым пробором и волнами спадает на плечи и спину. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.
Состояние:спокоен и доволен собой.

Отредактировано Шейр Локхони (2011-09-07 16:00:48)

Тонкая огненно-рыжая бровь вопросительно изогнулась, а в темных глазах, в которых, казалось, навечно застыла насмешка, смешанная с осколками едва уловимого презрения, промелькнули искры любопытства.
- Взаимно-взаимно, рысьеухий, - урчащие нотки в богатом интонациями голосе теперь были громче. Шейр мягко ухватил ладонь Хатима, пожимая ее. – Приятно знать, что ты помнишь о своих обещаниях. И даже иногда их выполняешь. – барс улыбнулся, блеснув на мгновенье белоснежными клыками. – Так что твое умопомрачение пошло тебе на пользу, раз ты решил навестить меня.
Никак не показывая своей заинтересованности словами Хатима о новом яде, Шейр, плавным движением откинул крышку прилавка, выскользнув в зал, при этом ни один волосок не выбился из его прически. Оборотень проплыл мимо гостя и, сменив табличку на двери на «закрыто», провернул ключ в замке, запирая двери.
- Я удивлен, что в этот раз тебе не нужны никакие ингредиенты для твоей лаборатории. Неужели детки научились осторожности и перестали взрывать твой кабинет?  Позволь мне не поверить этому. – Локхони качнул головой, усмехнувшись уголками губ. Вернувшись к прилавку, он сделал приглашающий жест.  – Идем, Хатим. Гораздо приятнее беседовать за чашкой ароматного чая, устроившись в мягком кресле. У меня есть чудный сорт. Тебе понравится.
Он скользнул за прилавок, собираясь покинуть торговый зал. Однако возле двери остановился и обернувшись, осведомился.
- Или ты все еще предпочитаешь кофе?
И при этом ни в жестах, ни в взгляде или же слове не проскользнуло ничего, что могло бы показать, что слова рыси заинтересовали оборотня. А они заинтересовали. И сильно. Шейр всегда питал интерес к всевозможным ядам. Знания, которыми он обладал, позволяли ему превратить любую, даже самую безобидную настойку от кашля, в смертоносное зелье.
«Новый яд. Любопытно…»
- Устраивайся… - оборотень провел гостя в кухню-столовую и указал на одно из мягких кресел, стоявших на небольшой веранде. – Значит вместо аэрозоля от мух, твои детки создали яд? Впрочем, я не удивлен. Большинство студентов понятия не имеет, как следует обращаться с реагентами и травами, чтобы получить сочетание с нужными свойствами. – он повесил небольшой чайник на крюк над огнем и, выйдя вслед за рысем на веранду, вольготно развалился в кресле, перекинув одну ногу через подлокотник и откинув голову на спинку. – Хочешь, чтобы я протестировал получившееся вещество?

_______________________________________________________________
Одет: Черное платье из плотного атласа с разрезами по бокам, начинающимися от талии, и крупным вышитым вручную рисунком серебряной нитью по подолу и краям расклешенных рукавов, почти скрывающими ладони. Ткань плотно облегает тело, спускаясь до пола, подчеркивая четкий тонкий силуэт; косая застежка серебристого цвета; широкие черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; черные мягкие кожаные туфли-тапочки на низком каблуке.
Грива роскошных рыжих волос разделена косым пробором и волнами спадает на плечи и спину. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.
Состояние:спокоен и доволен собой.

Едва заметная усмешка тронула точеные губы барса, а рыжеволосая голова чуть качнулась. Пожалуй, это были единственные движения, показывающие, что оборотень услышал и принял к сведению слова давешнего приятеля. В остальном же Шейр остался недвижим, лишь огненно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам, спинке кресла и подлокотнику, чуть шевелились, когда порывы уже по-летнему теплого ветерка, залетавшего на веранду, задевали их.
- Пффф… Разве я сказал, что творение твоих детишек заинтересовало меня, Хатим? – бархатный, урчащий голос Локхони был тих и сладок. Он говорил, слегка растягивая гласные, а мягкие, мурлыкающие интонации становились отчетливей, когда оборотень произносил букву «р», тогда его голос размеренно вибрировал, напоминая сытое мурлыканье. – Мы оба знаем, что если бы ты не хотел, чтобы я исследовал эту недоделку, то едва ли стал вообще упоминать об этом яде. Сам ты едва ли станешь заниматься столь опасным веществом. Да и деканат за такое не погладит тебя по головке.
«Вижу, что у тебя аж руки и язык чешутся, поделиться со мной столь любопытным изобретением. Детки всегда были горазды на выдумки, ты сам тому яркий пример. Я до сих пор помню, как ты едва не заставил всю Академию взлететь на воздух. На господина Эриманджи тогда было больно смотреть…»
Чайник весело засвистел, и Локхони отмер, грациозно выскользнув из кресла и направившись на кухню, чтобы приготовить чай. Обернувшись у двери, он обернулся, растянув губы в едкой насмешке.
- Я помню, что ты хлещешь кофе без передыху. – тонкие пальцы взметнулись вверх, поймав волнистую прядку, которую ветерок-забияка швырнул ему в лицо, и отбросив ее за спину. – Но в этом доме кофе, к сожалению, нет. И никогда не будет. Придется тебе довольствоваться чаем, рысьеухий. Уж не обессудь.
Сняв с крючка весело булькающий чайник, оборотень поставил его на стол и потянулся к полке, на которой стояли небольшие склянки самой причудливой формы. Выудив среди них пузатую банку, в которой хранился чай, Шейр принялся колдовать над заварником. Барс всегда любил этот удивительный, тонизирующий напиток, а потому подходил к завариванию чая со всей серьезностью. Более того, он уже давно начал сам составлять различные смеси чаев, добавляя в них самые разнообразные травы, отчего вкус напитка становился богаче и приятнее.
Заварив зеленый чай в высоком стеклянном чайнике, Шейр на подносе отнес его на небольшой столик, стоящий на веранде между креслами, уже там принялся разливать напиток по чашкам, не забыв расставить сахарницу, сливки и вазочку с выпечкой.
- Этот сорт называется “Зеленый пион”. – в прозрачном чайнике медленно колыхались лепестки импровизированного цветка, связанного из узких, совсем молодых, чайных листочков. - На Востоке этот сорт считают вершиной свежести. Думаю тебе понравится. – придвинул к Хатиму красную пузатую чашку и сам взял одну, вновь устроившись в большом кресле. – Специальный фарфор. Никогда не нагревается, так как состоит из двух стенок.
Локхони пригубил горячий, ароматный напиток и довольно прижмурил темные глаза, откидываясь на спинку кресла. Некоторое время он наслаждался чаем, краем уха слушая рассказ рыся. О да, они действительно были своеобразной парочкой. Они никогда не были особо близки, но это ничуть не мешало им вместе заниматься любимым делом. Сколько раз несчастные лаборанты и преподаватели хватались за голову, когда слышали очередной оглушительный взрыв где-нибудь в глубине сада, за которым обычно следовал неизменный вызов к ректору Академии и очередная выволочка. Слушая разгневанного Эриманджи, они неизменно кивали лохматыми бошками, соглашаясь с каждым словом уважаемого господина ректора, но выйдя за двери кабинета, вновь мчались в дальний уголок сада или в комнату общежития, чтобы провести новый эксперимент или проверить теорию, которая вдруг пришла в голову кому-то из них.
Но это пришло гораздо позже. Поначалу рысь и барс органически не переваривали друг друга, причем каждая встреча заканчивалась неизменной дракой, такой, что только пыль стояла коромыслом да клочья шерсти летели в разные стороны.
- Да, деньки и правда были великолепными. – мурлыкнул Шейр, отставив чашку на столик и потянувшись за теплой сдобной булочкой. – Как же не помнить… Помню, помню… - по губам барса скользнула едва заметная усмешка. – Знатная была драка. Я тебя потрепал тогда от души… - тонкие пальцы отщипнули кусочек сдобы, - и как это мы  не поубивали друг друга…

_______________________________________________________________
Одет: Черноеплатье из плотного атласас разрезами по бокам, начинающимися от талии, и крупным вышитым вручную рисунком серебряной нитью по подолу и краям расклешенных рукавов, почти скрывающими ладони.Ткань плотно облегает тело, спускаясь до пола, подчеркивая четкий тонкий силуэт; косая застежка серебристого цвета; широкие черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; черные мягкие кожаные туфли-тапочки на низком каблуке.
Грива роскошныхрыжих волос разделена косым пробором и волнами спадает на плечи и спину. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.
Состояние:спокоен и доволен собой.

Отредактировано Шейр Локхони (2011-09-08 23:44:50)

Шейр склонил голову, пряча улыбку, появившуюся в уголках губ, под длинной челкой, тут же упавшей на глаза оборотню. Слова Иманнаи разбудили дремавшие доселе воспоминания, и картины недавнего прошлого затопили его сознание, сменяя друг друга со скоростью урагана. Барс молчал, изредка отщипывая очередной маленький кусочек сдобы и запивая его ароматным зеленым чаем.
Ветерок пролетел по веранде, швырнув на столик тонкие лепестки отцветающих пионов, коснулся рыжих волос, бросив в лицо мужчине волнистые прядки. Оборотень, недовольно фыркнув, небрежным жестом смахнул их, отбросив за спину, и вновь погрузился в воспоминания.
----------------------------------------------------
«Ночь давно уже вступила в свои права, погрузив город в плотную кисею тьмы, расцвеченную холодным блеском далеких звезд, местами затянутых рваными облаками, нависшими над землей и грозившими пролиться холодным осенним дождем. редкие порывы ветра колыхали кроны старых деревьев, срывая с них пожелтевшую листву и швыряя ее под ноги редким прохожим.
В одном из парков Академии стола глубокая тишина, нарушаемая лишь шорохом опадавшей листвы. Тяжелые тучи в очередной раз скрыли круглые бока бледной луны, а тишину прорезало глухое рычание, перешедшее в пронзительный мяв. Две большие кошки выкатились на небольшую поляну, остервенело молотя друг дружку лапами и оглашая воздух глухими воплями. Вот звери отскочили  в стороны, чтобы в следующий миг вновь сцепиться в смертельной битве.
Гибкий снежный барс отскочил в сторону, уворачиваясь от юркой рыси, норовившей вцепиться ему в горло. Раздраженное шипение послышалось из глотки пятнистого зверя, припавшего к земле, длинный хвост которого ходил из стороны в сторону, сбивая поздние цветы. Но уже в следующий момент дымчато-серый кот, оттолкнувшись мощными задними лапами, прыгнул, подминая рысь под себя и раздирая ее бока когтями.
Громкий говор, раздавшийся со стороны темной аллеи, приближался к поляне, на которой мутузили друг друга две кошки. Треск ветки, под неосторожной ногой был оглушительным. Оба зверя  отскочив в разные стороны, ломанулись в густые заросли, оставляя на ветках клочья шерсти.»
--------------------------------------------------
Шейр встряхнулся, сбрасывая пелену воспоминаний и вскидывая на рысика затуманенный взгляд темных глаз. Волнистые пряди роскошной гривы с мягким шорохом перетекли барсу на грудь, когда оборотень перекинул ногу через подлокотник, сползая по спинке кресла.
- Валлат с фениксом оказались на редкость неуклюжими, а треск подвернувшейся им под ноги ветки, уж очень громким, иначе я наверняка убил бы тебя в тот вечер. – в темных глазах промелькнула досада, но столь же быстро исчезла, так что собеседник едва ли успел это заметить.  – Ты никогда не был домашним котом, Хатим. Твои прыжки с деревьев здорово попортили мне шкуру и нервы.  – хмыкнул Локхони. – Впрочем, господин ректор тогда действительно поступил мудро, велев нам работать над одним заданием.
Барс криво усмехнулся, вальяжно разлегшись в глубоком кресле. Мягкое, раскатистое урчание возвестило о том, что оборотень чувствует себя вполне комфортно, как позой, так и неспешной беседой с давним знакомцем. А вот следующие слова заставили его недовольно зашипеть. Казалось даже волосы на загривке барса встали дыбом, а глаза полыхнули темным огнем. Низкое, вибрирующее рычание послышалось из глотки оборотня, который застыл, вперив горящий взгляд в сидевшего напротив рыся.
- Никогда не понимал твоей страсти к кромсанию несчастных зверушек, и в особенности наших младших братиков-кисок. Слухи тебя не обманули… – рыкнул Шейр, постепенно успокаиваясь и растекаясь по креслу в немыслимой позе. – Издевательствам над тотемным животным, я предпочитаю изучение растений. Единственное исключение, это змеи. Но и в этом случае меня больше интересует выделяемый ими яд, нежели они сами.
Стоило Хатиму вытянуть листок с записанной на ней формулой, как барс оживился.  Темные глаза засветились любопытством, которое оборотень уже был не в состоянии скрыть. Да и зачем. Желание заполучить и исследовать новое вещество, было столь велико, что оно пересилило вальяжное довольство собой, которое обычно сквозило в каждом движении и слове Шейра. Тонкие пальцы выхватили смятую бумажку из рук Иманнаи. Барс пошевелился, забираясь в кресло с ногами и разворачивая пергамент.
И все… Теперь он был потерян для этого мира. Краем уха слушая пояснения рыси, он вчитывался в записанный размашистым почерком текст. Шейр хмурился, что-то тихо бормоча под нос и прикидывая, что может понадобиться ему для исследований.
- Процессы жизнедеятельности замедляются… но при этом животное не умирает… Любопытно-любопытно… сердце бьется настолько медленно, что его невозможно обнаружить… температура тела так же падает… - бормотал Шейр, изучая пергамент. – Побочные эффекты… общая слабость… потеря ориентации в пространстве… и возможно во времени… головокружение и тошнота… Думаю, возможны и другие неприятные ощущения… Жаль, что его не опробовали на разумном существе. Хотя бы на том же гоблине… Эти мелкие твари только и годятся, что на опыты… - Цепкие пальцы Локхони тут же ухватили пробирку, выдернув ее из рук Хатима. Он выпрямился, поднося склянку к глазам и рассматривая жидкость на свет. Вязкая, мутная жидкость слабо колыхалась, стоило ее встряхнуть. Шейр выскользнул из кресла и скрылся в глубине дома, спеша убрать вещество подальше от посторонних глаз. – Я непременно займусь им. Формула действительно странная, а компоненты настолько нестабильны, что я даже представить не могу, во что это может вылиться. Думаю, что стоит поработать над его устойчивостью. Как не улыбается иметь вещество со столь непредсказуемым поведением. Кстати, ты так и не сказал мне, причем здесь магия перемещения.
Вернувшись, брас вновь свернулся в кресле, прихватив из вазочки новую булочку. Он все так же медленно ощипывал небольшие кусочки сдобы, отправляя их в рот и запивая горячим чаем, которым наполнил свою чашку. Весь вид оборотня выражал полное удовлетворение.
- Пффф… Почему только чувствуешь, Хатим?... Ты его нарушаешь… - фыркнул Шейр, огласив веранду раскатистым урчанием. – Разве ты не должен был доложить о нем ректору? Но ты этого не сделал, дорогой. Ты принес его мне, посчитав, что я найду ему гораздо лучшее применение, нежели господин Эриманджи, который сделает все, чтобы это вещество пылилось где-нибудь на далеком складе под замком. И ты прав, я не только найду возможности для его использования, но и улучшу его свойства.
Локхони прижмурил глаза, откинувшись на спинку кресла. Волна новых воспоминаний захлестнула его. Тогда он поднял все свои связи, причем не только законные, но среди воров. Гильдия воров перетрясла весь город, прочесав каждую улочку и заглянув в каждую щель, но вскоре в руках барса находились сведения о местонахождении Кириши Гаяса.
- Знаешь, я нашел его… Через месяц после того ,как он сбежал с твоими деньгами… И до сих пор жалею, что ты запретил мне трогать его.  Всего лишь пара капель яда в питье, и сейчас этот прохиндей кормил собой могильных червей. – недовольно проворчал Шейр, глухо взрыкнув. – До меня дошли слухи, что этот лис обзавелся подружкой и теперь ожидает прибавления в семействе. Не удивлюсь, если щенок пойдет по стопам родного батюшки… – точеные губы барса приподнялись, обнажая влажно блеснувшие клыки. – Я помню, Хатим. И ты помнишь, что я ничего не делаю даром…

_______________________________________________________________
Одет: Черное платье из плотного атласа с разрезами по бокам, начинающимися от талии, и крупным вышитым вручную рисунком серебряной нитью по подолу и краям расклешенных рукавов, почти скрывающими ладони. Ткань плотно облегает тело, спускаясь до пола, подчеркивая четкий тонкий силуэт; косая застежка серебристого цвета; широкие черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; черные мягкие кожаные туфли-тапочки на низком каблуке.
Грива роскошных рыжих волос разделена косым пробором и волнами спадает на плечи и спину. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.
Состояние:спокоен и доволен собой.

Шейр потянулся всем телом, разминая затекшие после длительного сидения в кресле мышцы. Гибкое тело послушно изогнулось, вытягиваясь в струнку. Оборотень улыбнулся, чувствуя, как напряглись под тонкой кожей упругие мышцы, как вытягиваются  тугие связки. Движения барса сопровождались шорохом дорогой ткани, плотно облегавшей точеный стан, подчеркивая стать. Роскошная грива огненных волос беспорядочно рассыпалась по плечам и спине, на время скрыв лицо оборотня.
Зачесалась спина, и Локхони заерзал, пытаясь унять зуд и недовольно ворча. Наконец, ему удалось вновь свернуться в кресле, приняв относительно комфортную позу. Тяжелые волосы были отброшены за спину, а темные глаза, в которых вспыхивало искреннее любопытство, застыли на лице гостя.
- Да, детки никогда не отличались особым трудолюбием. Все бы им магией баловаться. – фыркнул Шейр, насмешливо вздернув рыжую бровь. – Зачем подметать пол, если можно кинуть заклинание или активировать артефакт. И вуаля: мусор исчезает, словно его тут и не было. Но в тот раз что-то пошло не так. – он задумчиво потер подбородок. – Ты прав, использование магии никогда бесследно не проходит. И, полагаю, в этом случае без последствий тоже не обойдется. А они могут быть какими угодно. От простого усыпления, до исчезновения и провалов в памяти. Я изучу на досуге твои записи и займусь изучением этого яда. Уверен, что смогу обнаружить массу любопытного…
Шейр умолк, погрузившись в раздумья. Сейчас барс был далеко и не здесь. Его пытливый ум уже обрабатывал имеющуюся в наличии информацию, выстраивая цепочки свойств вещества, а так же линии возможных побочных эффектов, каковые могли быть весьма и весьма оригинальными и далеко не столь безобидными, как хотелось бы. Особенно учитывая то, что в создании  яда была замешана магия. Оборотень уже прикидывал направление исследований и возможности по улучшению качеств яда, равно возможности сглаживания побочных действий.
- Работа Эриманджи – держать под замком все, что может принести вред, по его мнению, окружающим. Именно поэтому столь многие вещества с весьма любопытными свойствами сейчас пылятся под замком. – буркнул барс, нахмурившись. Он понимал опасение драконов и их желание не допустить кровопролития в новом мире, но порой они доходили до абсурда в своем стремлении уберечь мир. – И ты это прекрасно знаешь. Возможно, мне удастся не только разобраться в действии этого вещества на живых существ, но и улучшить его характеристики, что позволило бы использовать его без опасений за собственную жизнь.
«Впрочем, зачем я это говорю. Мы оба знаем, что вместо того, чтобы превратить это вещество в безобидную настойку, я смастерю из него смертоносный яд, одна капля которого сможет принести столько смертей, что Главе Совета впору будет хвататься за волосы.»
Шейр снова завозился, ощутив зуд. Спина чесалась неимоверно, чем приводила барса в тихую ярость. Оборотень остервенело терся спиной о бархатную обивку в тщетных попытках избавиться от неприятных ощущений.
«Матерь-кошка, неужели я нахватался блох?! Безобразие!!! Только этого мне не хватает для полноты счастья… Выковыривать этих маленьких засранцев из своей роскошной шкуры!»
- Ты первый узнаешь о результатах моих исследований, дорогой. «Правда едва ли я стану сообщать тебе обо ВСЕХ результатах… И в особенности о тех, которые делают это вещество ядом…» - Шейр снова потянулся всем телом, поводя плечами и выгибаясь. – Как пожелаешь, дорогой. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Этот мерзавец даже понять ничего не успеет, как жизнь покинет его тело.
Он перевел внимательный взгляд на рысика, и неожиданно для себя улыбнулся, искренне и открыто.
- Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, Хатим. – он умолк, а потом обиженно проворчал, – Я чешусь, дорогой, словно шелудивый кот… весенняя линька никак не завершится…

_______________________________________________________________
Одет: Черное платье из плотного атласа с разрезами по бокам, начинающимися от талии, и крупным вышитым вручную рисунком серебряной нитью по подолу и краям расклешенных рукавов, почти скрывающими ладони. Ткань плотно облегает тело, спускаясь до пола, подчеркивая четкий тонкий силуэт; косая застежка серебристого цвета; широкие черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; черные мягкие кожаные туфли-тапочки на низком каблуке.
Грива роскошных рыжих волос разделена косым пробором и волнами спадает на плечи и спину. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.
Состояние:спокоен и доволен собой.

Локхони заворчал, встряхивая рыжеволосой головой. Слова рыси как нельзя кстати напомнили ему о собственной шкуре, с которой зимняя шерсть слезала клочьями, стоило ему начать чесаться о деревья, росшие в его маленьком садике. Вот и сейчас, стоило Иманнаи упомянуть о линьке, как у барса снова зачесалась спина. Шейр выгнулся, недовольно поводя плечами, потерся о спинку кресла, надеясь, что проклятущий зуд хоть ненадолго, но оставит его в покое.
- Хррр… когда же она  наконец-то закончится… - оборотень остервенело терся о спинку кресла. – В горах я никогда не испытывал такого зуда. Здесь же каждый раз одно и тоже: зудит так, что у меня такое ощущение, что вместе с шерстью слезает и кожа.
«Чешется… чешется… чешется…» - жужжал внутренний голос, чем приводил барса в еще большую ярость, ибо сколько бы он ни ерзал в кресле, зуд прекращаться не собирался. Теперь каждое движение сопровождалось глухим взрыкиванием, а в темных глазах медленно разгорался огонек бешенства.
- Лес и горы, укрытые толстым слоем снега. – рявкнул Шейр, губы приподнялись, открывая длинные влажно поблескивающие клыки. – И упитанный горный козел, в страхе скачущий по горному склону, утопая в сугробе. Да ты прав, охота, действительно лучшее лекарство…
Локхони выскользнул из кресла вслед за рысью. Зверь глухо заворчав, заворочался в его сознании, выдвигаясь вперед и выглядывая из его глаз, уже сменивших цвет на желтый. Барс царапнул лапой оболочку ,в которую был заключен и оборотень глухо заворчал, раздувая причудливо вырезанные крылья носа, принюхиваясь к запаху стоявшего рядом Хатима, от которого уже отчетливо несло рысью. Шейр еще находился на веранде собственного дома, но барс уже мчался гигантскими прыжками по глубокому снегу, проваливаясь по брюхо в сугробы. Литые мышцы перекатывались под пятнистой дымчато-серой шкурой, а из ноздрей вырывались клубы пара.
- Я принимаю твое приглашение, Има, - раскатистое урчание наполнило веранду, когда оборотень приблизился к гостю и потерся щекой о его плечо. Ноздри раздувались, втягивая звериный запах, исходящий от Иманнаи. Он вновь потерся, теперь уже носом о щеку, о рысика, ласково покусывая того за ухо. – Охота в честь нашей Праматери-кошки… что может быть лучше. Я готов разделить с тобой свою добычу, Хатим.
Шейр довольно мурчал, потираясь о мужчину, вылизывал его шею, ласково покусывая кожу. А уже через минуту его густой, раскатисто-урчащий рык присоединился к рычанию рыси.
- Идем, Има… в лес… Туда, где ничего не сможет помешать нам… Сейчас… Я не могу больше ждать… Идем.
«Я только сменю это одеяние на что-нибудь более удобное…»

_______________________________________________________________
Одет: Черное платье из плотного атласа с разрезами по бокам, начинающимися от талии, и крупным вышитым вручную рисунком серебряной нитью по подолу и краям расклешенных рукавов, почти скрывающими ладони. Ткань плотно облегает тело, спускаясь до пола, подчеркивая четкий тонкий силуэт; косая застежка серебристого цвета; широкие черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; черные мягкие кожаные туфли-тапочки на низком каблуке.
Грива роскошных рыжих волос разделена косым пробором и волнами спадает на плечи и спину. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.
Состояние:весь в нетерпении.

Раскатисто урча, Шейр повалился на пол веранды, чувствуя тяжесть больших рысьих лап на своей груди, прижмуривая глаза, когда острые зубы дымчато-рыжей кошки прикусили кожу на его подбородке. Но уже в следующий миг гибкий снежный барс опрокинул рысь на пол, ухватив ее за ухо, увенчанное изящной кисточкой. Он потянул, продолжая удерживать ухо в пасти, довольно рыкнул, проводя лапой по боку Хатима и выдирая из его шкуры тусклый, лезущий клочьями подшерсток.
Вот барс отскочил в сторону, изворачиваясь, чтобы уже через минуту толкнуть друга грудью, опрокидывая на гладкие доски. Смертоносные клыки сомкнулись на горле рыси, прикусывая бережно и осторожно, и почти тут же разжались. Шершавый язык прошелся по морде Хатима, тщательно вылизывая нос и глаза. Шейр передвинулся, ухватив колтун, потянул, выкусывая его, и, недовольно фыркая, выплюнул свалявшуюся шерсть на пол.
Раскатисто мурлыкая, барс поднялся на лапы, приблизившись к рыси вплотную, потерся головой о ее плечо, обвиваясь вокруг небольшого кота всем своим гибким телом. Он кружил вокруг Хатима, урча и взрыкивая, терся об него, выхватывая зубами колтуны, прикусывал украшенные кисточками уши.
- Да, да… в лес… скорее, Хатим, скорее…
Прежде чем рысь перемахнул через ограждение, оборотень успел лизнуть его в нос, потершись башкой о его шею. Проводив Иму пристальным взглядом, барс длинным, гибким прыжком скользнул в открытые двери кухни, легко взлетая по ступеням на второй этаж, изменяясь. На разворошенную постель уже упало двуногое существо, растрепанное, взбудораженное, с раздувающимися ноздрями и голодным блеском в темных глазах.
Быстрым, текучим движением Шейр соскользнул с постели, на ходу стягивая с себя атласное платье и отшвыривая его прочь. Метнувшись к шкафу, оборотень раздвинул створки двери и выхватил оттуда брюки из оленьей кожи и такую же свободного кроя рубаху на шнуровке и разрезами по бокам. Натянув одежду, Шейр выудил мягкие полусапожки без каблуков, на гибкой подошве. Завершал наряд пояс с ножнами, в которых находился охотничий нож. Свои длинные рыжие волосы он заплел в небрежную косу и перевязал шнурком.
Еще некоторое время ушло на то, чтобы запереть аптеку и оставить распоряжения мальчишке-помощнику. Шейр выскользнул за дверь, устремившись к городским воротам, где его наверняка уже поджидал рысик.

Городские ворота

_______________________________________________________________
Одет: брюки из оленьей кожи и такая же свободного кроя рубаха на шнуровке и разрезами по бокам; пояс с ножнами, в которых находился охотничий нож; мягкие полусапожки без каблуков, на гибкой подошве. Грива роскошных рыжих волос заплетена в небрежную косу и перехвачена кожаным шнурком. Черная прядь на правом виске выделяется в общей массе огненно-рыжих волос.
Состояние:весь в нетерпении.